Страница 1 из 11
Иман Кальби
Грех Кабила
Пролог
Все описанные в романе события и локации являются авторским вымыслом. Любое совпадение с реальностью-случайность.
Марокко, Шефшауэн
Черный Майбах с тонированными окнами филигранно протиснулся между прижавшихся друг к другу в крепких объятиях домов на узкой улочке. Старинный городок Шефшауэн играл всеми оттенками синего в идеальных отблесках люксового автомобиля. Созданный переселенцами из Испании, стекающий с Рифских гор ассиметричными волнами, окутанный облаками и тайнами, он умиротворял и зачаровывал – случайного путника, пытливого туриста, отважного искателя приключений. Пассажиры этого автомобиля не относились ни к одной из этих категорий. Их привело в это особенное место нечто другое. То, что будет посильнее усталости, жажды новых впечатлений и даже страха. Любопытство.
Едва ли найдется интересующийся Марокко человек, кто бы не видел этих сказочных картинок из города- мифа, выкрашенного в сотни оттенков голубого, синего и аквамаринового, словно бы архитектура здесь соревновалась по красоте с самим небом. Это тхелет – особая краска, добываемая из панцирей моллюсков. Некогда обжившие с арабами эти места евреи верили, что данный цвет напоминает в мирской жизни о Боге. И пусть у христиан, мусульман и иудеев ему поклонялись по- разному, все они были и есть «Ахль аль- китаб» (араб.)– люди писания. Священного писания, постигшие божественный дух.
Но жил в этом овеянном тайнами и легендами месте и другой дух. Дух первородного зла. То, что заставляло замирать в ужасе, застывать в оцепенении… Темная тень «сихра»– колдовства по-арабски, с незапамятных времен раскрыла свои черные вороньи крылья над землей заходящего солнца, как называли арабы «Магриб»– Север Африки. И в наши дни марокканских ведьм боялись и почитали на всем Востоке, сторонились и роптали перед ними. И падали ниц в поисках помощи, когда человеческих сил не хватало, а милость Аллаха была не на твоей стороне…
– Поговаривают, что марокканские ведьмы изготавливают талисманы для правителей всего региона, а за их любовными снадобьями на частных самолетах прилетают даже жены русских олигархов. Магические привороты столь сильные, что мужчине никогда не получится избавиться от чар его приворожившей. Еще бы, если для заклинаний используются части тела еще не остывших трупов- ведь ведьмы, как рассказывают знающие, даже сотрудничают с моргами и полицейскими, исправно снабжающими их «свежим товаром». А еще здесь охотятся на «зухри»– в переводе с местного наречия берберского «счастливчиков», невинных детей, чья кровь, по мнению колдунов, способна задобрить злых духов и даже вынудить джиннов отдать золото,– со смесью азарта, игривости и камуфлируемого за бравадой молодости страха верещала юная красавица Элисса, с нетерпением оглядываясь по сторонам по мере того, как их машина плавно следовала к месту своего назначения.
–Всё это сказки, конечно, но я все равно предпочитаю держаться от всего этого подальше, – выдохнула Иштар, поправив капюшон кафтана- национального марокканского платья, накинутого поверх белоснежных локонов, ниспадающим каскадом до талии.
Прекрасная жена правителя земли Туарегов была свободна от предрассудков Средневековья, и в то же время, отдавала дань традициям, считая, что насмехаться над ними- так же неосмотрительно и беспардонно, как высмеивать само прошлое. Ни для кого в этих краях не было секретом, что прошлое здесь сплетено в единую ткань с мифами и легендами. Пески заметали память давних времен- и оставляли на поверхности их силуэты, а людям всегда свойственно включать воображение, когда картинка неполная. Поэтому она шла за двумя другими девушками без восторга, но и без надменной насмешки неверия.
Элисса и Кейтлин же, напротив, были переполнены энтузиазма и будоражащей кровь эйфории- верной спутницы здорового авантюризма, воспринимая все происходящее как захватывающий вояж.
– Брось, ты училась в Англии, какая магия?– усмехнулась верная подруга Иштар еще со времен колледжа Кейтлин,– мы просто играемся. Надо же как-то развлекать себя в этой вашей арабской глуши… Каждый раз приезжаю и удивляюсь, как вся эта старина продолжает существовать в нашем современном мире. Как вообще колеса нашего Мерседеса могут ехать по этим древним улицам. Все время ощущение, что мы во сне или в грезе- что сейчас, за очередным узким поворотом мы исчезнем, попадя в машину времени…
– Глушь- не глушь, а уж поинтереснее будет, чем у вас там в туманном Альбионе. Вот уж, правда, где машина времени сломалась. При том, в умах людей. Разве можно найти кого-то более шовинистичного и консервативного, чем британцы? – привычно огрызнулась Элисса. Она была самой молодой из них, стоявшей на пороге совершеннолетия девушкой, перед которой вот-вот должны были открыться двери в новую жизнь.
Элисса только окончила школу и поступила в университет. Вопреки опасениям своих родителей, правителя Дубая и его прекрасной жены Амаль, дочери бывшего премьер-министра Сирии, она сама выбрала свой путь, решив уйти от семейной опеки и поучиться во Франции, как это сделала и ее мать, тоже отучившаяся в Европе.
–Это та немногая свобода, которая только нам и дозволена. Я все равно вернусь на Восток. Все равно сделаю так, как велит отец,– смиренно констатировала девушка матери, когда сказала, что хочет пойти по ее стопам и окончить знаменитый «Сьянс- по» (прим. факультет политических наук) университета Сорбонны.
Родители хоть и не были в восторге от идеи дочери, но сильно противиться не стали. На худой конец, Элисса была из всех их детей самой спокойной и рассудительной. Как любил говорить ее отец Фахд, она прочно стояла обеими ногами в их мире- и никогда бы его не променяла на обманчивый блеск феминистической свободы Запада.
Синева пейзажа резала глаза, а исходящий специфический запах от домов, источаемый под летним зноем, резал нос.
–Да, на картинке все это выглядит намного привлекательнее,– возмутилась Кейтлин, получив за это очередной осуждающий взгляд Иштар.
Та была страстной поклонницей своей новой родины. Места, где она обрела свою любовь. Места, ставшего домом для нее и ее красивой семьи с правителем Туарегов Белькасемом ибн Кадафом, сыном короля Марокко с сердцем воина и истинного бербера- правителя пустыни.
–Это ведь все твои сумасшедшие идеи, Кейти! Давай развернемся и поедем обратно!-ответила Таша, как называли девушку ее близкие.
–Ну, уж нет! Столько ехали! Мы просто обязаны попасть к этой вашей «шаввафе»! Правильно я произношу ведь?
Именно так в Марокко называли тех, кто не просто колдовал, но обладал уникальной способностью- предвидеть будущее. Именно любопытство узнать, что будет, и привело трех красавиц на одну из темных, спрятанных под сенью старой лохматой виноградной лозы, улиц Шефшауна.
Спустя четверть часа они уже распивали вязкий и густой, как каша, кофе в маленьких фарфоровых чашечках с сине-красными витиеватыми узорами. Запах жжёной лаванды был столь интенсивным, что щипало глаза, но шаввафа Каландия сказала терпеть – только слезы девушки, играющие на молодых нежных щеках кристальными переливами, способны рассказать о том, что ждет ее на жизненном пути.
Каландия оглядела красавиц своим проницательным взглядом, не прося их назвать ни своих имен, ни титулов. Для нее они были простыми женщинами, пришедшими испытать фортуну. И в то же время понятными, как на ладони. Взгляд ее остановился на Кейтлин- и она усмехнулась как-то недобро.
Встала, достала из вазы тряпичный мешок. Раскрыла его и раскинула по поверхности десятки маленьких цветных камней. Хитрые глаза старухи, от которых сотнями дорог убегали мелкие морщинки- свидетели ее грешной жизни, стали еще более пронзительными. Черная сурьма делала ее взгляд опасным и пугающим. И в то же время, гипнотизирующим.
Кривой рот еще больше исказился в печально-знающей улыбке. Она закурила длинную самокрутку, окутав растерянную и уже далеко не такую бойкую, как на входе к шаввафе, Кейтлин клубом сероватого дыма.