Страница 22 из 25
И поторопились первыми нанести массированный удар. Стратегическими и тактическими ракетами.
Разумеется, с адекватными ответными ударами.
– Ну, судя по тому, что в живых остались только «водородные» амёбы-пузыри, ну, и «мошки», традиционного ядерного оружия было предостаточно!
– А вот и нет. Тут применили тектоническое, химическое и бактериологическое оружие. Негуманно, конечно, но эффективно.
– И оставляет поверхность абсолютно неповреждённой. Разрушаются только здания. И умирают лишь животные и люди. – Джо сказал это чисто механически. Спокойным тоном. Хотя отлично представлял, какие мучения должны были вынести те, против кого было направлено такое оружие, – Похоже, те дебилы, которые его применяли, не рассчитывали, что коснётся и их. Надеялись отсидеться в бункерах.
– Совершенно верно. В прочных бункерах с отличной системой фильтрации и запасом продуктов можно было находиться более трёх лет. Только вот расчёты не оправдались. И если бациллы не проникли сквозь фильтры и био-фильтры, то уж отравляющие газы – запросто! Не помогли от их универсальных ОВ никакие поглотители!
– Понятненько… – Пол поперебирал пальцами по подлокотнику штурманского кресла, – А почему наши друзья-амёбы не сдохли?
– Это просто. От бацилл (Любых!) у них имеется встроенный иммунитет. А от отравляющих газов они просто могли подняться выше уровня их распространения: такие газы имеют «традицию» стелиться – по земле. Чтоб как раз проникать в подземелья и бункеры. А тут этот уровень не превышал полукилометра. И точно так же выжили и мошки, и прочий зоопланктон воздуха.
– Минутку. – Пол вскинулся, – Так, получается, все эти бациллы-вирусы и сейчас… Летают над поверхностью?!
– Совершенно верно. И вирусы, и бациллы, и их споры. И хотя им уже триста с лишним лет не удаётся напасть ни на одно млекопитающее, и просто – крупное существо, поскольку все они давным-давно вымерли, сдыхать они почему-то не собираются.
– А что же они жрут?! В-смысле, кого они заражают, раз не закуклились в споры?
– Сейчас – практически никого. Поскольку те подземные обитатели, мыши и кроты, и разные прочие мелкие тварюшки, типа клещей и дождевых червей, выжившие в пустынных районах Арктики и Антарктики, куда ветром не донесло газов, давно выработали иммунитет. И гибнут только слабые и состарившиеся особи!
И вот такие устойчивые мыши и полярные лемминги сейчас захватили не только приполярные, но и средние, и даже экваториальные широты. Ведь газов уже нет. – Мать снова вывела на экран схему с условным «распространением» перечисленных видов, разными тонами указав концентрацию популяций, и схему коллективного подземного гнезда, для контраста дав её не традиционными синими линиями, а красными. Ну и ничем оно от земных, тех же сусликов-сурков, не отличалось. Как, собственно, и мыши – от земных. Полевых.
– Ладно. – Пол глубоко вздохнул, – Спасибо за краткий экскурс в этологию и историю местного биотопа. Ну а теперь такой вопрос. Ты же не считаешь чёртовы пузыри и правда – подпадающими под определение «разумные существа»?
– Почему же? Считаю. Они ничуть не глупее коров. И пусть и не гуманоиды, но со временем… Тоже могут построить какую-нибудь цивилизацию. Благо, естественных врагов у них не осталось (Птицы погибли все!), и они благоденствуют. Размножились. Скоро начнётся реально жёсткая конкуренция и борьба. За кормовые угодья. Вот тогда, возможно, они и встанут перед проблемой создания оружия – для уничтожения конкурентов. И им придётся думать. А то сейчас их битвы за самок и территории напоминают схватку бойцов сумо. То есть – тупо. И безвредно.
– Ага. Вот оно как. – Пол хмыкнул, обернувшись к Джо, – Но ведь сейчас они – реально тупее паровозов! И если мы спустимся на поверхность, и что-нибудь пособираем – ничего не запомнят! И никому не расскажут. Поскольку у них и развитой речи-то нет! Не говоря уже о письменности!
– Тут не буду с тобой спорить, поскольку речи у них действительно нет. Так, простейшие и отдельные слова: «Еда», «Прочь!», «Секс!». Ну и прочее в таком духе. Но размножились они, судя по карте, – Джо указал рукой на карту, выведенную теперь Матерью на центральный экран, – капитально. И их, судя по красным точечкам, никак не меньше нескольких десятков тысяч.
– Двести восемнадцать тысяч, если быть точными.
– Ага. Спасибо. И когда они… Заселят всю поверхность?
– Лет через сто пятьдесят. Живут они, как я уже говорила, более пятидесяти лет. То есть – за такое время копится и опыт, который можно передавать потомкам, и сила, и «бытовая» смекалка. И за это время они успевают произвести более двух сотен генераций – самки способны к плодоношению только дважды в год. Весной и осенью.
– То есть – такие периоды приурочены к сезонам года?
– Нет. (Напоминаю: сезоны здесь выражены очень слабо.) Они приурочены к моментам наивысшей концентрации мошек-планктона в атмосфере.
– Ну и ладно. – Пол пожал плечами, – Я к чему веду: если мы спустимся и пошарим по руинам – они же нам ничего не сделают? Поскольку поверхность – вне сферы их жизненных интересов!
– Это верно. Как мне кажется, даже если вы надумаете опять нарушить наше Законодательство, никто здесь, на планете, этого не заметит. И протестовать или мешать – не будет. И такой визит останется только в моём чёрном ящике.
– Такой вариант нас устроит. – Джо переглянулся с напарником, тот быстро кивнул, – Ведь ты у нас – не из болтливых! Готовь челнок!
– Готов он давно. Можно подумать, я не знала, чем все мои благие намерения, и воззвания к вашей законопослушности, кончатся!
Гравитация на поверхности едва достигала девяносто процентов земной.
Так что ходили в обычных скафандрах вполне легко. Тридцать кило – это не сто двадцать, как у костюмов высшей защиты! Кромка руин наиболее крупного и перспективного города находилась в ста шагах – именно там Джо и приказал Матери посадить челнок.
Пока шли до крошева из битого кирпича, бетонных обломков, и зарослей лиан, кустов и травы, традиционно переругивались.
– А я говорю тебе, что если бы здесь и осталось что-то опасное для нас – Мать бы предупредила!
– Не обязательно. Она, по нашему же приказу, да и по её собственной инициативе, иногда даёт нам «порезвиться». И нарваться на всякие «приключения» – чисто для того, чтоб, по её версии, «держать нас в тонусе». И тут я с ней полностью согласен. Если на каждом шагу нам будут соломки подстилать, и сопельки утирать, мы растолстеем и обленимся!
– Нет, ну вы подумайте, с каким апломбом он это говорит! Можно подумать, ты – мазохист какой! Получающий кайф от того, что его жизни может угрожать смертельная опасность!
– Не путай терминологию. Тот, кто любит «экстрим» и прочее опасное для жизни времяпрепровождение, вызывающее у него выброс адреналина, так и называется – экстремал. А мазохист – это тот, кто получает сексуальное удовлетворение, когда его унижают, и причиняют боль. Во время полового акта. И до него.
Пол, снова сердито глянув на Джо через стекло скафандра, пробурчал что-то невнятное. Вероятно, ругался. Но потом высказался и конкретней:
– Не умничай. Всё равно Мать умнее. И если я попрошу её вычитать в толковом словаре значение этих терминов – наверняка там и близко ничего похожего не будет!
– Действительно, определения там несколько другие и сформулировано всё куда научней. Но суть Джо передал верно.
Пол сердито сплюнул. Потом пожал плечами, даже не пытаясь разглядеть попристальней куски бывших зданий, осколки стекла, и заросли, мимо которых они уже проходили, стараясь держаться мест, где оставался проход: бывшего центра широкого проспекта.
Наконец, когда пауза совсем уж затянулась, Пол вздохнул:
– Ладно, ваша взяла. Я тоже не хотел бы превратиться в кривого Лайама. Который сейчас сам на планеты не спускается, ничего не пытается выяснить, а всю работу спихнул на своего «Отца» и зонды. Оправдываясь тем, что потерял глаз как раз во время одной из «миссий». С другой стороны – кто его заставлял ходить без скафандра?! Ну вот и получил в глаз – «пулей» из Стрелялки.