Страница 3 из 12
Актер, согнанный с дивана, скрябнул ножками стула и сел по другую сторону от режиссера.
– Ужасно же, – повторил свою мысль Ильич, на этот раз повернувшись ко мне затылком.
– Отвратительно, – поддакнул актер. – Ну правда же? – и оба синхронно повернулись ко мне.
– Вы издеваетесь? – возмутился я, но актер махнул рукой, указывая в сторону дивана, заставив меня спешно повернуться.
Действо происходило до странности синхронно. Все трое одновременно входили и выходили. Поймав мой взгляд на процесс, звукорежиссер повернулся:
– Так чтобы резонанс не поймать.
– Главное, еще чего пострашнее не поймать, – поддакнул еще один трахарь.
Я потряс головой:
– Вы сговорились, что ли?
– Нет! – хором ответили все трое.
– Пиздец, – вырвалось у меня, а режиссер толкнул меня в плечо:
– Понимаете, Роман, о чем я вам говорил.
– Нет, – я отчаянно замотал головой, чтобы избавиться от наваждения, но оно не проходило.
Наоборот, теперь четверка кучно улеглась на диван, образовав странный бутерброд. Вернее, не такой и странный, потому что все происходящее отвечало всем требованиям классического порно.
Звукорежиссер лег на диван, девушка его тут же оседлала. Второй забрался на спинку дивана, придерживая член рукой, а третий встал прямо сзади.
– А можно мы на женскую попку посмотрим? – потребовал режиссер.
Я попытался вспомнить, присутствовал ли я когда-либо на съемках в своей же собственной студии, но на ум не шло ничего. Кажется, первые попытки я предпринимал, но как только получился нормальный ролик, я сразу же отправился сдавать задание. Интересно… то, что я не помню, что там было.
И происходящее в студии меня почему-то очень беспокоило. Ненатуральностью, как будто четыре робота трахаются. Пардон, если робота, то выполняют движения, аналогичные соитию. Не могут нормальные люди двигаться так синхронно!
Безумная групповуха сопровождалась приглушенными стонами Кати. Изредка она давилась членом, который брала слишком глубоко. Синхрон никак не сбивался. Я понял, что у меня уже отвисла челюсть и, неприятно щелкнув ей, заставил себя закрыть рот.
В конце концов, я суккуб или нет? И не такое уже успел повидать.
– Так, что странного-то? – не удержался я.
– Что? – переспросил режиссер.
Уволю нахрен. Старый дурень, подумал я.
– Не расслышал сразу, вот старый дурень, – почти дословно повторил мою мысль режиссер. – Да странного-то сейчас ничего особо и нет…
Я почувствовал, как мои брови активно поползи наверх, соревнуясь друг с другом в скорости, с которой они намерены добраться до макушки.
– …а вот с этим парнем… – продолжал Ильич, смачно шлепнув актеру по голому волосатому бедру.
– Ничего не знаю, все кандидатуры утверждены уже давно, – фраза от первого до последнего слова случайно пришла мне в голову.
– А… утверждено кем? – начал допытываться Ильич. – Почему не мной?
– Послушайте!
– Слушаю. А вы слышите? – в этот момент Кате запихивали член меж гланд, так что весь процесс сопровождался характерными звуками.
– Слышу. А вы меня – нет! – рассердился я. – Что за бред тут творится! В конце концов, я тут главный или кто?! – голос разорвал пространство в помещении, как удар грома. Все замерли, только девушка пыталась сморгнуть слезы, проступившие от слишком активной деятельности партнеров.
– Никакого бреда, – произнес актер. – Это так всегда на съемках. А вы все пропускаете. Сидите у себя в кабинете наверху. А все веселье же – вот оно. Рядом. Что вы там уперлись в свои деньги. В спасение мира. Или что там происходит?
– Какого лешего тебе все это спокою не дает?! – продолжил психовать я. Трахающихся рядом мои вопли ничуть не смущали. – Я здесь главный и то, что я делаю, никого не должно волновать! Оденься!
– М… Нет, – актер отправился к четверке и попытался найти там для себя место, правда, безуспешно.
Я гневно посмотрел на режиссера, который, глупо хихикая, наблюдал за происходящим. Его больше занимала не моя персона с единственно верным мнением в этой чертовой студии, а то, что четвертому члену некуда было присунуться.
Кате было абсолютно фиолетово – она кайфовала всеми дырочками, только теперь двигалась она одна, а парни стояли неподвижно.
– Блядь, уволю всех нахуй! – в бешенстве от бесполезно потраченного времени я рванул к выходу. – Суки… Снимайте нормально! Что? – я резко обернулся, когда мне на плечо легла рука:
– Эй, – позвал тихий голос. – Эй… просыпайся. Ты чего? Вставай!
Пальцы покрепче впились в плечо и развернули меня. Вместо режиссера за моей спиной стояла Ника, а комната медленно растворялась, превращаясь в кровать, одеяло и мягкую подушку.
– Я… что-то говорил во сне? – испуганно спросил я.
– Что всех уволишь нахуй, – фыркнула Ника.
– М… Да, бывает такое желание. Я проспал?
– Ну, уже половина второго.
– Бля… Надо вставать.
– Мир спасешь? – озорно улыбнувшись, спросила она.
– А? – я, только что присев на край кровати, испуганно обернулся.
– Да шучу я!
– Ага, – рассеянно ответил я, обошел кровать, наклонился и поцеловал ее. – Пойду проверю, как работает студия и, в случае чего, уволю режиссера.
– Нахуй? – насмешливо переспросила девушка.
– Нахуй, – подтвердил я, все еще под впечатлением от невнятного сна.
Глава 4
Сон оставил после себя массу неприятных впечатлений, поэтому вниз я не спешил, а когда прошел мимо коридора на съемочном этаже, даже пару раз прислушался к происходящему. Мало ли, какая дичь творится у нас в реальности.
Но на самом деле ничего страшного не произошло, что немного смягчило последствия сна. Облегченно вздохнуть мне не дал Тони.
К счастью, я уже спустился до первого этажа, попутно заглянув в кабинет с электроэнцефалографом. Техники работали, как им полагается, тихо и чинно, в наушниках с музыкой.
И стоило мне порадоваться тому, что все в полном порядке, как кто-то тихо шикнул на меня из-за спины. В только что пустом коридоре появиться мог только мой бывший начальник.
– Привет, – кивнул я, а затем пожал протянутую руку.
– Здравствуй, – софициальничал Тони. Открылась дверь и из съемочной комнаты нагишом вышла рыженькая, коротко стриженая девочка. Покачивая бедрами, она глянула на Тони, который по-прежнему носит угольно-черный костюм, и ушла в дамскую комнату. – Да ты превратил это место в подобие офиса Корпорации?
– Даже не думал, – открестился я от такой безумной затеи. – Еще не хватало мне голос такой же, как у вас сделать.
– Ха, – повеселел Тони. – Ну, может, когда и сделаешь. Я бы послушал. Классная штука для всех входящих.
– И исходящих, – саркастически ответил я. – Ты же по делу? Так давай сразу по факту. Корпорация объявила на меня охоту?
– А ты видишь здесь спецотдел?
– Я в прошлый раз и невидимку не видел. Что вполне логично. Но он был не из спецотдела. Надеюсь, ты помнишь.
– Такое не забыть, – посмурнел Тони. – Я уже извинился перед тобой за то, что проект вышел из-под контроля.
– Да он никогда и не был под твоим контролем, знаешь ли, – я покачал головой. – Хватит ходить вокруг да около. Чего тебе?
– Я тут подумал насчет того монстра.
– Может, не в коридоре мы это обсуждать будем? – предложил я.
– В кабинет?
– Там спят.
– Опять ты со своей…
– Тони!
– Ладно-ладно.
– Переговорка есть. Идем.
Бывший шеф, едва не пуская слюни, посмотрел на девочек на ресепшен. Те ответили ему томными взглядами. Обе сразу, ожидаемо.
Комнаты для переговоров были двух типов – для индивидуальных бесед и для массовых. Не так часто они использовались, но все же я не пожалел о выбранном формате.
Но зато все были удобными: столы, стулья с мягкими сиденьями и спинками, для более приватного формата – диваны с невпитывающим покрытием. Мало ли, какого рода переговоры здесь могу проходить.
– Обычно ты не приходишь с хорошими новостями, так что давай. Руби с плеча, – начал я, заметив, что Тони помалкивает. – Ты же про монстров начал.