Страница 1 из 9
Лили Рокс
Наказание для отчима
Груша боли
Я смотрела на окровавленное тело, и у меня не было практически никаких эмоций. Только отвращение. Всепоглощающее и неумолимое. Мне было противно даже смотреть на этого урода. Но, я все же смотрела, как он корчится от боли на смятой простыне. Как его запястья все больше покрываются ранами от тугой бечевки, как кровят открытые раны от «Кошки». Я непроизвольно улыбнулась. Мне нравилась эта картина мучений. Но это не конец и не предел его страданий. Он должен поплатиться за все, что он сделал.
Я стояла около кровати и хищно улыбалась. В руке у меня была «Груша страданий».
– Ну что, пупсик, приступим к развлечениям? – хищно спросила я.
– Мммм! – в глазах пленника застыл страх, он начал еще сильнее дергаться, разрывая себе запястья в кровь.
Да, пусть боится. Этот аромат страха летал в воздухе. Было ощущение, что его можно даже потрогать. Эффект был достигнут.
Я наступила на кровать одним коленом, все еще держа в руке инструмент пытки. Пленник завизжал что было сил, но меня это не остановило. Я подползла к его голове, заглянула в глаза и озарила его белоснежной улыбкой. Я замерла на мгновенье, остановив взгляд на измученном сером лице. На секунду, мне стало его жаль. Я с силой тряхнула головой и четким ударом отправила эту сволочь в глубокий нокаут.
«Да что со мной такое? Он заслуживает все это! Сейчас не время наматывать сопли на кулак» – ругала я сама себя.
Спустя минуту, я привела свои эмоции в порядок и принялась переворачивать тяжеленную тушу на живот. Мои руки действовали четко и методично, как хирург на операции. Я отвязала ноги и с небольшим трудом перевернула его на живот, раздвинула ноги в стороны и туго привязала их обратно к спинке кровати.
Спустившись с кровати, я осмотрела свое деяние. Да, все так, как нужно. Будет идеально. Теперь нужно разжечь камин. Ведь он не думал, что отделается просто вогнанной игрушкой ему в зад? Я снова ухмыльнулась своим мыслям. И откуда во мне такая изобретательность?
Я направилась к камину. Угли в нем почти догорели, и я подбросила еще увесистых поленьев. Тлеющие угли с жадностью приняли угощение, и спустя минуту, в камине уже полыхало яркое пламя, весело потрескивая в разные стороны.
Бросив взгляд на кровать, я испытала небольшое расстройство. Это мясо еще не очнулось. Видимо, я слишком сильно приложила его. Можно, конечно, было бы и подождать, но у меня не было времени. Найдя в аптечке нашатырь, и смочив им ватку, я без прелюдий сунула ее под нос сопящего.
Он резко дернулся и завертел головой в поисках своей мучительницы. Как только его взгляд стал более менее сфокусированным, он посмотрел на меня. И в глазах отразилась вся его физическая боль. Так смотрит смертник на своего палача. Мне было практически жаль его, но не настолько, чтобы отпустить.
– Доброе утро, пупсик, – улыбнулась я. – Продолжим, спящая красавица?
– Мммм… – промычал пленник и из его глаз брызнули слезы.
Как трогательно! Я почти поверила. Но нет, ты не отвертишься!
Я взяла в руку «Грушу» и двинулась к страдальцу. Как только он почувствовал, что кровать продавилась под моим весом, он начал визжать и дергаться. Это доставляло неудобство. Но, тем хуже ему. Я же все равно сделаю задуманное. А то, что он дергается, делает хуже только себе.
Приблизившись вплотную к расставленным ногам, я натянула заранее подготовленные резиновые перчатки и с силой раздвинула ягодицы. Пленник рыдал и крутился. И чтобы его немного успокоить я со всей силы шлепнула ему по одной из ягодиц. Он немного затих. И я, не упуская момента, вставила «Грушу» в его анус.
И снова вопль боли резанул по ушам. «Как девчонка, ей Богу!» – усмехнулась я, но не остановилась. Я еще раз, с нажимом стала вводить в его анус устройство пытки. Глубже, еще глубже, чтобы вся «Груша» была внутри, а ручка осталась снаружи. Я прокручивала устройство и давила на него. Я знала, что так больнее, что вся его прямая кишка превращается в кровавое месиво. И вот, «Груша» внутри, отлично. Я оставляю его в таком положении и спускаюсь с кровати.
Пленник лежит, уткнувшись головой в матрас, сквозь кляп сочится слюна и оставляет огромную лужу. Его глаза мокрые от слез, а все тело покрыто потом. Он боится пошевелиться, ведь каждое резкое движение приносит ему кучу боли. Его спина разодрана и кровит, а из задницы торчит древний механизм пытки. Отличное зрелище. Я снова засмеялась. Меня действительно веселила эта картина маслом.
Ладно, смех смехом, но нужно продолжать. Я направилась к камину, взяла кочергу и сунула в угли. Огонь еще горел, и у меня было время на еще одно действие, пока кочерга накалится докрасна.
Я вернулась на кровать, забралась между ног пленника, села на колени и взяла за ручку устройство. Медленно, с расстановкой я начала крутить ручку и лепестки внутри его ануса начали потихоньку раскрываться. Он снова завизжал, но я уже не обращала на это внимание. Я с энтузиазмом крутила ручку, медленно, чтобы пытка не кончилась рано. А он орал и плакал, но уже не дергался, знает, что будет больнее.
Раскрыв «Грушу» практически наполовину я остановилась, дождалась, когда урод затихнет, и с силой выдернула ее из его задницы. Новая волна крика проревела в комнате. А из заднего прохода связанного мужчины хлынула алая кровь вперемешку с фекалиями. Я еле успела отпрыгнуть в сторону, чтобы на меня не попала эта масса.
Отложив в сторону раскрытую наполовину «Грушу» я достала раскаленную кочергу из камина и вернулась к кровати. Мужчина плакал и трясся от боли. Но я была непреклонна. Он это заслужил! С этими мыслями я наступила на кровать, «нечаянно» каблуком наступила на сухожилие ноги. Кажется, она даже хрустнула, потому что он завизжал еще сильнее. Пусть кричит. Он даже не представляет, что его ждет! Опустившись на корточки между его ног, я вонзила раскаленную кочергу в его раскуроченный зад.
Резкий запах опаленного мяса и волос пронесся по комнате вперемешку с воплями пленника. Но крик затих достаточно быстро. Я подняла взгляд на голову своего пленника. Тело было неподвижно. Казалось, он даже не дышал. Неужели сердце не выдержало?
Я быстро спустилась с кровати и метнулась к изголовью. Двумя пальцами прощупала пульс.
– Фух! Живой гад. Отключился просто.
Я выдохнула еще раз и опустилась рядом на пол. Эти пытки отнимают слишком много сил. Мне нужен отдых! Срочно!
Я отхлебнула из фляжки несколько глотков воды, да-да, именно из фляжки. Она была такая красивая, резная, да и выглядела весьма массивно и пафосно.
Однако, пила я воду и только воду, всегда. И всегда из своей посуды – очевидно это странно выглядело со стороны, зачастую приходилось ловить изумленные взгляды сотрудников ресторанов и кафе, а знакомые привыкли к моим причудам. Дело в том, что мне постоянно нужно было находиться в полной безопасности, я должна была быть абсолютно, полностью неуязвимой.
Так, кажется, я собралась отдохнуть. Действительно, сейчас для этого самое подходящее время. Ломило поясницу от долгого нахождения в неправильной позе, болели руки и спина – так сильно я размахивала кнутом, затекла шея, лицо было залито потом, глаза горели от усталости и дико хотелось есть. На сегодня, пожалуй, хватит. Может быть я вернусь позже, если захочу.
Я вырубила свет в помещении, у него было странное свойство – выключался постепенно, как бы волнами, обычно так в голливудских фильмах выключают свет в городе, где вот-вот наступит конец света, вот такой вот каламбур.
Рай палача
Зевая и разминая спину, я зацокала каблуками, поднимаясь по лестнице. Лязгнула дверь – даже в кромешной тьме я находила абсолютно точное местоположение самой двери, железного засова и каждого из многочисленных замков.
Сейчас была такая пора жизни, когда я не боялась ни-че-го, однако перестраховаться никогда лишним не будет, поэтому замки я запирала все. На все обороты. Когда открылся последний, мне, пардон, в морду ударил такой до одури яркий луч света, что, прежде чем запереть за собой дверь, пришлось потоптаться недолго на пороге, привыкая к свету, хлопая глазами. И это при все при том, что на улице был уже далеко не день, и уж совершенно точно не светило никакого солнца. Да, я очень много времени стала проводить в подвале, с этим не поспоришь, надо чаще выбираться на свет.