Страница 9 из 17
Глаша слезла с велосипеда, отошла на метр и, позвонив Латунину, объяснила, как подойти к дому с задней стороны, чтобы их не заметили. Но уже сейчас девушке казалось, что можно смело входить через парадный вход. Глафира разговаривала, взгляд её бродил по соседнему двору, и вдруг она чётко увидела жирный кровавый отпечаток на стене сарая.
– Рома, я боюсь, там всё плохо. Вижу следы крови. – Глаша обернулась на бабку, кивнула ей и проговорила. – В дом уйдите, пожалуйста.
– Чего?
– Следственный комитет. В дом уйдите. – Тихо рявкнула Глафира.
По дорожке к ней уже ехали Латунин и Кирилл. Оперативник первый вошёл во двор, двинулся к сараю, где на стене рдел смазанный след чьей-то пятерни. Кирилл двинулся в дом, а Глаша зашла с бокового входа на веранду. Отсюда хорошо просматривалось внутреннее пространство, перечёркнутое телами двух взрослых и одного ребёнка.
Позже, уже когда все подъездные дороги были забиты спецтранспортом и экипажами ППС, Глаша сидела за столом, заполняла бланки под Надину диктовку и даже вздрогнула, когда залетел Визгликов.
– Польская, что ты липнешь к каждому делу, как банный лист к жопе? – Зарычал он.
– Потому что несколько дней назад здесь зарезали ребёнка и его родителей. – Глухо проговорила Глафира. – И если бы мы с вами не разводили балаган вокруг моей безопасности, а работали, то может быть ничего этого и не случилось.
В комнату вошёл хмурящийся Казаков, он скорбно осмотрел тела и, остановившись на пороге, сказал:
– Есть новости, если можно так сказать, хорошие. На стене сарая довольно чёткий след, я снял отпечатки. Закончу здесь и поеду сразу посмотрю, вдруг найдём чьи.
Глава 3
Стас вышел во двор, посмотрел на чертящий сумерками горизонт и облегчённо вздохнул, когда увидел, как, переваливаясь с кочки на кочку, по дороге медленно двигается машина, присланная моргом. Через несколько минут водитель притормозил возле калитки, Погорелов побежал к воротам, чтобы дать машине возможность въехать во двор. Визгликов глянул на время, спустился по ступенькам навстречу двух мужчинам с недельной синевой на подбородках и походя спросил:
– Чё долго-то так?
– А вы за неделю заказы оставляйте, мы вовремя приезжать и будем. – в тон ему буркнул один из санитаров и мрачно протопал в дом.
– Не серчай, начальник. – останавливаясь возле лестницы и закуривая, проговорил другой. – Летом и так возить быстро нужно, а сегодня все, как сговорились помирать. И все несвежие, прям беда. – он глубоко затянулся папиросой и продолжил. – Давеча дедка одного везли, так он две недели в запертой комнате пролежал. Ладно бы квартирка отдельная, так нет – коммуналка! Во люди.
Стас покивал, прервал на полуслове увлекательный рассказ из жизни санитаров и крикнул Погорелову:
– Серёга, иди сюда.
– Чего? – отозвался оперативник.
– Лебедевка недалеко, поехали на дачу к этой даме. Позвони ей, чтобы домой ехала, мы с тобой где-то через часа полтора сможем там быть. – Проговорил Стас, глядя на приближающегося криминалиста.
– Ты чего такой грустный? – спросил Казаков, ставя на колоду для рубки дров свой чемодан.
– Да что-то особенных поводов для радости нет. – пожал плечами Визгликов. – И мне не очень нравится картинный отпечаток. Только в кино оттиск руки бывает таким чётким и жирным и при этом смачно смоченным в крови жертв.
– Согласен с тобой. – Казаков развёл руками. – Может быть, это сделано для того, чтобы мы точно обратили внимание и не прошли мимо?
– Я тоже об этом подумал, но… – начал было Стас.
– Но выводы будем делать после того, как я до места доеду и посмотрю принадлежность этого отпечатка. Может, кого и найду. Вот тогда и будет ясно.
– Юра, не смеши меня и не обнадёживай этим словом «ясно». – Визгликов состроил скорбную гримасу.
– Ладно, нужно сначала первоначальные улики обработать. Но, скорее всего, это будет завтра, сегодня уже по домам пора.
– Кому как. – вздохнул Визгликов. – Нам с Погореловым ещё к заявительнице ехать. Она вроде как имеет какой-то отношение к владельцу склепа. – выпалил Стас и застыл. – У меня скоро голова лопнет от всех этих «ясностей». – Стас повернулся, чтобы идти на выход, но обернулся к Казакову, – Юра, я тебя просто умоляю, посмотри, чтобы эта ненормальная до города добралась без приключений.
– Это ты про Глашу, что ли? – спросил криминалист.
– Ты, как всегда, прозорлив. – скривил губы Визгликов. – Она ж дня не может прожить, чтобы во что-нибудь не вляпаться или труп не найти. И за что мне такая карма. – развёл руками Стас и проревел на весь двор. – Погорелов, ну ты где? Мы к утру в эту Лебедевку поедем, что ли?
Казаков поискал по двору Глашу, нашёл девушку внутри дома, где она заканчивала заполнять бумаги и ещё раз перечитывала написанное.
– Глаша, вы же сюда на машине приехали?
– Ага, – девушка покивала, не отрываясь от бумаг. – Но Латунин с Кириллом уже уехали в отдел.
– Давай тогда со мной, там машина ждёт.
– Мне доделать нужно. – Глафира отрицательно помотала головой.
– Глаша! – Казаков чуть повысил голос. – Ты одна здесь хочешь ночью доделывать? Все уже разъехались. Участковый ждёт, чтобы дом опечатать.
Девушка встрепенулась, оглядела опустевшее пространство и, помотав головой, встала:
– Что-то я заработалась.
– Это уже все заметили. На месте начальства я бы тебя уже к психологу отправил. – мужчина выжидательно смотрел на неё, держась за ручку рабочего чемоданчика обеими ладонями.
– Берите выше, у меня теперь знакомый психиатр есть. – скорчив гримасу, сказала Глаша и стала собирать бумаги со стола.
– Поехали. – вздохнул Казаков и развернулся, чтобы выйти.
На улице уже было свежо, со стороны реки, невидимой отсюда из-за густо насаженных домов, подуло ветром. Из-за леса, торчавшего неподалёку, вывалились синие облака и стало понятно, что скоро будет дождь. Глаша наконец собралась, вышла за порог и устало огляделась: ей почему-то стало зябко, хотя дневное тепло всё ещё плавало внутри двора. Ещё три человеческие жизни попали под каток с названием Маргарита Веселова, но они пока что даже на шаг не продвинулись в направлении поимки бандитов и спасении Ани. Хотя сегодня оперативники, Визгликов и сама Глаша опросили чуть ли не половину посёлка, но кроме обычных ответов «ничего не видел и не знаю» и абсурдных типа «они ходили с красными рожами и топорами через плечо» ничего не выяснили.
Семья приехала как обычно, машину загнали во двор, потом вошли в дом и выходи́ли только в магазин. Преступники, скорее всего, попадали на дачу через калитку, примыкающую к лесу.
– На чём поедем-то? – спросила Глаша у Казакова и кивнула на прощанье участковому, тихо костившему матерными словами лоскут бумаги, полощущийся на ветру и не желавший клеиться к пористой поверхности дерева.
– Нива за забором стоит. – отозвался Юра, скрипнув петлями калитки. – Глаша, ну не копайся, ехать пора. – Казаков скорбно сдвинул брови и кинул взгляд на бесконечный ряд сообщений, которые ему ежесекундно пересылала Раиса. – Может, к бабушке сразу поедем? Ребята отвезут. Там Раечка наготовила, как на роту.
– Поехали. – вздохнула Глафира. – Домой появляться нет никакого желания.
Глафира подумала, что недолгий путь до их дачи даст возможность поговорить с Казаковым на предмет захвата его жилплощади. Раз уж квартира всё равно простаивает, а сам он обосновался с тётей Раей на их даче.
– Ты почему родителям про Илью не сказала? – Спросил Казаков, устраиваясь на заднем сиденье рядом с Глашей.
– Ну вы уже должны были неплохо изучить мою маму. Она же наседка. Если бы она такое услышала, то, я думаю, увезла бы меня с собой в багаже или сама осталась. А не один из этих вариантов меня не устраивает. Так что пусть уж лучше она думает, что её дочь неблагодарная свинья, чем будет в курсе событий.
– А жить ты где собираешься? – криминалист перевёл на неё взгляд.
– Не знаю. – Глаша пожала плечами. – Сейчас комнату какую-нибудь сниму.