Страница 12 из 17
– Мордасти. – передразнила его женщина.
– Ой, Нинель Павловна, вот реально не до шуток. —тяжело вздохнул оперативник.
– Не, в мирное время всегда до шуток. Особенно на такой сволочной работе как у нас, а то можно повредиться и сдвинуть своё сознание. – женщина устало откинулась на спинку скамейки и проговорила. – Чувствую, я нашла себе развлечение.
По дорожке в их сторону проворно двигался жених Нади, он увидел Нинель Павловну и остановился возле неё.
– Здрасьте. Вы Надю видели?
– Мордасти. Видела. – глубоко затягиваясь сигаретным дымом, сказала женщина.
– А где она?
– Я её в принципе видела. – спокойно отреагировала женщина.
– Всё шутите. – поморщился мужчина.
– Я шучу редко. Работа у меня такая, что публика не особо расположена к юмору. А вы молодой человек потрудитесь вопросы ставить правильно, чтобы получать нужные ответы. – Нинель повернула голову к Латунину. – Кстати, я кое-что нашла. Пошли в кабинет, я подробно расскажу. – она встала и глянула на мнущегося рядом жениха. – Надя ещё на работе. Здесь не дом свиданий, так что всего доброго.
– Да, она трубку не брала, я хотел сказать, что я в командировку поехал и ключи от квартиры принёс. Передадите? – он вынул из кармана связку.
– Конечно. Я же за этим сюда вытащилась в разгар рабочего дня. – поджав губы, Нинель протянула руку за ключами.
Не попрощавшись, молодой человек развернулся и бодро поскакал в сторону своего автомобиля.
– Не, Рома, он тебе не соперник. – цыкнула Нинель, провожая взглядом нервно бегущего жениха Нади.
– Очень бы хотелось на это надеяться. – Латунин глянул на Нинель. – А Надю видеть всем нельзя или только ему?
– Работникам следственного комитета допуск в морг и общение с сотрудниками не запрещён. – Смотря прямо перед собой, сказала Нинель. – Погоди, Рома, я чувствую, что я ещё хочу здесь посидеть на воздухе. Так что слушай. Мне пришли некоторые анализы тел из склепа, я пока не могу объяснить, как такое получилось, но у них у всех очень похожие результаты исследования почек.
– Интересное кино. А с чем это может быть связано?
– Рома, ты жопой слушаешь или ушами? – В сердцах воскликнула женщина. – Пока не знаю, точнее, я догадываюсь, но не уверена.
У Латунина зазвонил телефон, он быстро откликнулся, несколько секунд молча слушал собеседника, потом сунул трубку в карман и вручил Нинель Павловне цветы:
– Передайте Наде, пожалуйста, мне бежать нужно.
Заведующая моргом сидела на скамье в полном недоумении, в одной руке она держала ключи, а в другой вместе с сигаретой цветы:
– Может мне ещё и жениться на ней вместо вас, ребята. – со вздохом спросила она вслух, провожая взглядом бегущего по дороге Латунина.
***
В утреннюю тишину кабинета ворвался Погорелов, помахал Визгликову и, опрокинув стакан воды, задыхаясь проговорил.
– Стас, где твой телефон? Там машину дэпсы срисовали. Ну, которая второй на семье числится.
– Телефон, – Визгликов полез в карман и удивлённо воззрился на экран, – сдох, по-моему. Заряжал с ночи. Короче, говори!
– Час назад был отклик по ориентировке. Поехали, – Погорелов развернулся в двери, – Стас, быстрее, Латунин уже внизу. Опера районные сторожат машину, она во дворе стоит.
– Так, может, она там припаркована давно.
– С хрена ли?! Её вчера вечером оставили, двое взрослых и ребёнок! Соседей аккуратно допросили.
– А у вас мозгов не хватило дежурному позвонить, а не за мной сюда переться? – крикнул Визгликов.
– Мы мимо ехали. – буркнул Погорелов, скатываясь с лестницы.
Визгликов выскочил наружу, краем глаза увидел удивлённое лицо идущей Лисицыной.
– Аня Михайловна, есть совпадение по машине. На связи. Звони операм, мой сдох.
Лисицына остановилась на пороге, проводила отъезжающую машину и покачала головой.
– Если утро начинается так бодро, то что же будет дальше?
– Доброе утро. – к Лисицыной подошла Глаша. – Что случилось?
– Какое оно, к ляду, доброе? – выдохнула Анна Михайловна. – Один балаган кругом. Пошли кофе попьём и нужно структурировать дела. – Лисицына открыла дверь. – Глаша, завтра к Соболеву съезди, пожалуйста, я с ним вчера вечером встречалась. Мне нужно, чтобы он дал тебе все свои материалы по моему давнему делу.
– Меня этот ваш Соболев пугает. – Сказала Глафира, поднимаясь по лестнице за Анной Михайловной.
– Нам не всегда удаётся работать с теми, кто симпатичен. – резко ответила Лисицына.
Женщины молча вошли в кабинет. Глаша налила из бутылки воду в чайник, включила его и повернулась в Лисицыной.
– Я же не о том, Анна Михайловна. – отозвалась Глаша. – Я когда с Ильёй там сидела, – тихо добавила девушка, – я словно в вакууме была. А потом меня, как накрыло, что даже, когда закончится это дело, и мы найдём, – она вздохнула и задумалась, – этого больного человека, то я всё равно не уйду. Кому я теперь нужна со сломанной душой? – тихо обронила девушка.
– Знаешь, Глаша, – Лисицына задумчиво на неё посмотрела, – мне в такой ситуации очень помог Владимир Иванович. Он товарищ очень своеобразный, но умеет правильно выстроить вертикаль в твоей голове. Наша работа очень важна, но жизнь тоже должна оставаться, иначе от тебя ничего не останется.
***
Утренний Петербург летел за окнами автомобиля пока ещё пустыми улицами, блестел Малой Невкой, играющей мелкими волнами, утопал в зелёных островках парков. Вскоре дорога привела машину, в которой ехали Визгликов и оперативники, в спокойные оазисы спальных районов, где как раз сейчас зарождалась суета Северной столицы. Энергичные граждане мелькали по дворам, толпами шли к метро, вели детей в садик, а собак на прогулку. Именно сейчас здесь легко было затеряться среди снующих во все стороны людей. Визгликов вышел чуть раньше из машины и вошёл в нужный двор через арку, Погорелов обошёл дом с другой стороны, а Латунин припарковался за несколько метров от нужной машины, открыл окно, развалился на сиденье и сделал вид, что кого-то ждёт.
– Ну что у вас? – спросил Погорелов у одного из местных оперативников, который откликнулся на просьбу помочь и занял позицию, чтобы не пропустить Веселову и её подельников.
– К машине никто не подходил. – сказал молодой человек. – Свезло, потому что я сам собачник, я вечером пошёл Дрея выводить и наткнулся на знакомых. Чё-то разговорились и, короче, тётки мне сказали, что они пошли в ту сторону за пустырь.
– А там что?
– Ну как везде, – пожал плечами оперативник, – дома стоят. Ну ещё промка есть.
– Понятно. Ладно, пока что здесь ждём, хотя они могут и не вернуться. – вздохнул Погорелов.
– Я своим ханурикам инфу закинул. Они, если кто чужой появится, сразу же мне сигналить начнут.
День медленно разгорался, дворы пустели, на площадках стали появляться мамаши с карапузами, но к автомобилю так никто и не пришёл. Визгликов, уставший слоняться без дела, подошёл к Латунину.
– Гиблое дело, не придут, скорее всего. Да и мы здесь уже глаза намозолили. Было б время, можно было бы хоть с кем-то из квартир договориться.
– Ну, давайте я ещё посижу, а вы по делам. – проговорил Латунин.
В этот момент к машине быстрым шагом подошёл Погорелов.
– Мужики, есть информация. Сейчас в промзоне на одной из автомобильных стоянок, замечено, что в гостях у охранника одна девушка и двое мужиков. Девочки нет, но она могла не выходить. Может, и не наши, но проверить нужно!
Глава 4
Ветер лениво катал пустую пластиковую банку по рваным ранам старого асфальта, перекидывал её через глубокие трещины в покрытии, потом терял интерес, отвлекался, чтобы сдуть песок к обочине грунтовки, проходившей рядом, а потом снова возвращался к своему занятию. Вскоре банка докатилась до мусорных контейнеров, стукнулась о ботинок притаившихся здесь оперативников и остановилась. Погорелов с Латуниным сидели возле разогретых на солнце и чадивших ядрёными ароматами помойных баков уже сорок минут. Нельзя сказать, что им здесь особенно нравилось, но вокруг не было другого сносного прикрытия, чтобы они могли безопасно наблюдать за происходящим в сторожке.