Подстава. Книга третья

Дагрэй медленно повернулся, сложил могучие руки на могучей груди, прислонился бедром к окну, и молча посмотрел на меня, невербально намекая, что как бы – я сама начала.

Внизу у его маман прогрессировала истерика, и как самый натуральный истероид она явно нуждалась сейчас в зрителях и сочувствующем ее страданиям сыне, но сын определенно отказывался внимать ее истерике. Зато определенно требовал объяснений по поводу моей. И как бы он был прав, это да, но…

– Эрих, ты страшный, – я могла бы смолчать или попытаться как-то выкрутиться, но я из десанта, у нас рубят правду-матку сразу. – Не знаю, о чем я вообще думала, но если честно, мне гораздо больше нравились наши отношения без… секса.

И взгляд седьмого архонта стал непередаваемым.

Такое ощущение, как будто я ему только что влупила по морде со всей силы, причем удар был усилен экзоскелетом, а он даже не может понять, за что я так с ним.

– Мелани, – бесцветный потрясенный голос, – ты это серьезно?

– Да… – мне почему-то вдруг стало как-то стыдно за себя.

Только, несмотря на совесть, все равно я была рада, что Эрих остановился и продолжать не стал.

– Хорррошо, – он так это сказал, что мне холодно стало, а еще, вопреки попытке сделать вид, что все хорошо, у Эриха все мышцы обозначились – мужик титаническими усилиями сдерживался. – Я понимаю, – но он явно не понимал, – у тебя не было мужчин и для тебя подобные отношения… нечто непознанное, но… Мелани, пожалуйста, постарайся вспомнить наш первый раз на моем корабле. Тебе ведь понравилось.

И пытливый взгляд в мои глаза.

Ну, что тут сказать… Сказала как есть:

– Эрих, гораздо больше мне понравилось вырубить тебя бутылкой по башке. Ну и когда ты был связанным и бесился.

Пауза, резкий выдох и вопрос:

– А сейчас что изменилось?

Те еще вопросы он сегодня задает. Сев на диване, и прикрывшись его рубашкой по самую шею, пожала плечами и была честна до последнего.

– А сейчас, Эрих, я не хочу бить тебя ни бутылкой, ни чем-либо еще. Прости.

Он как стоял, так и остался стоять, глядя на меня так, как я не знаю как. У меня не было слов для эмоциональной характеристики его взгляда. И вообще создалось впечатление, что Эрих сейчас был какой-то невменяемый, и в этом я почему-то виновата.

Неловко поднявшись с дивана, я завернулась в его рубашку, распустила собранные в неаккуратный пучок волосы и предложила:

– Пошли спать. Утро вечера мудренее и все такое. И вообще, кажется мне для дозы окситоцина достаточно только обнимашек, вот. Ну, я в душ первая. И одна.

Когда я вышла из его кабинета, там что-то сломалось. А потом еще что-то.

Осторожно приоткрыв двери, увидела, что Эрих доламывает стол, а шкафу и креслу уже ничего вообще не поможет.

– Полегчало? – спросила сочувственно.

– Любимая, пожалуйста, на пару секунд закрой дверь с той стороны, – очень ласково попросил Эрих.

Да без проблем – закрыла.

В кабинете еще что-то грохотнуло, затем разбилось, а после внизу раздались крики охраны «Неопознанный диван на территории!». Ну, твою ж мать, вот за что он так с диваном, а?

Открыла дверь, посмотрела на разъяренного мужика и решительно высказала:

– Дагрэй, не беси меня! Пошли спать, кому сказала!

Он промолчал, только глаза закрыл и стоял теперь, тяжело дыша и явно пытаясь успокоиться.

И тут в нашу счастливую троицу – я, он и его стресс, ворвалась четвертая лишняя составляющая.

Маман в трехслойном шелковом халате, срамя мой убогий клочок темных волос своей роскошной золотистой шевелюрой длиной до пола, вплыла в кабинет Эриха и дрожащим, полным невыразимых страданий голосом с душевным надрывом пролепетала:

– Дорогой, мне приснился чудовищный кошмар!.. Это было ужасно! Мне требуется поддержка, а возможно дивное украшение, способное восстановить мой хрупкий душевный баланс, и искренняя сыновья забота!

Однако настроение у Эриха было явно не соответствующим ее запросам.

– Искренне сочувствую, матушка, выпейте успокоительное.

И решительно пройдя мимо оторопевшего памятника хрупкой душевной организации, отправился прочь, не оглядываясь.

– Но… Эрих, – сдаваться сие дивное видение, на котором мне до сих пор чудился слой фарша, явно не умело, – мне же приснился кошмар!

И Дагрэй остановился.

Затем резко развернулся, дошел до дверей в свой кабинет и разъяренно ответил:

– Приснившийся кошмар это мелочи, матушка. А я вот, например, в этом кошмаре живу!

И на этой фразе, Эрих подхватил меня на руки и утопал вместе со мной, оставив мать в полнейшем ошеломлении.

Коварно помахала ей ладошкой на прощание, не удержалась просто.

Мыл меня Эрих. Я даже не рыпалась, потому что настолько злым его еще не видела.

Не смотря на с трудом сдерживаемую ярость, прикасался Эрих нежно и бережно, волосы ополаскивал с нескрываемым наслаждением, а потом завернул меня в полотенце и отнес на кровать.

– Эм, ты меня забыл одеть, – осторожно намекнула ему.

– Серьезно? – переспросил Эрих.

– Угу, – несмотря на титаническую выдержку архонта, я почему-то сейчас его немного побаивалась. – Но ты не переживай, я сама пижаму надену.

– Да? – и тон его мне вдруг как-то вконец не понравился. – А, напомни, где твоя пижама?

– Да там, в шкафу… – напряженно ответила я.

Секунд через пятнадцать внизу раздалось истеричное: «Неопознанный шкаф на территории!». Но почти сразу прогремел выстрел, и крик охранников сменился на: «Неопознанный пожар на территории».

Нормально так.

Когда Эрих вернулся, в глазах его читался откровенный вызов. Но день сегодня выдался непростой, так что я пошла на компромисс:

– Не парься, надену твою майку, вполне сойдет за ночнушку.

Помрачневший Эрих, и вскоре очередное раздавшееся внизу «Новый неопознанный шкаф на территории».

На этом я психанула, кое-как вытерла волосы и пошла спать.

А итак психованный Эрих пошел мыться.

Когда Эрих вернулся, я уже спала и сквозь сон ощутила, как он осторожно придвинулся ко мне и еще осторожнее обнял. Несмотря на первый семейный скандал, усугублять ситуацию Дагрэй дипломатично не стал и лег спать в пижамных штанах, но когда он меня обнял, стало ясно, что целостности брюк явственно угрожает некий определенный орган, который ощущался как что-то твердокаменное.

– Слушай, если ты там опять перемудрил со своими способностями и у тебя детородные элементы окаменели, учти сразу – я спасать и лапать тебя не буду.

Помолчав немного, Эрих хрипло ответил:

– Расслабься, это исключительно физиологическая реакция, с моими способностями архонта она не имеет ничего общего.

– А, ну тогда ладно, я спать, – сонно решила.

И уже практически заснула, когда интуитивно ощутила что-то неладное.

Сначала это были прикосновения – нежные, почти неощутимые. Затем столь же легкие поцелуи по плечу и изгибу шеи. Затем ладонь Эриха сделала то, чего почти никогда не делала раньше – мягко обрисовав изгиб талии, сместилась на живот, оттуда вверх, каким-то уверенно-собственническим жестом накрывая грудь.

И я проснулась.

Эрих сделал вид, что спит, а то, что он мне тут под бюстгальтер маскируется, это так – сущие мелочи.

Пару минут я молчала, осознавая происходящее, потом не выдержала и честно призналась:

– Эрих, меня это пугает.

– Что именно? – и по голосу стало ясно, что тут вообще никто ни разу не спал.

Поразмыслила на тему «Что именно» и пришла к определенному выводу:

– Ты меня трогаешь так, словно я твоя собственность. И мое тело твоя собственность. И вот именно это и напрягает, если честно.

Архонт мягко развернул меня к себе лицом, приказом включил приглушенный свет, посмотрел мне в глаза и ответил:

– Ну, по сути, так и есть – ты принадлежишь мне. И я не понимаю, почему тебя это напрягает. Это просто факт.

– Иди нахрен! – ответила не раздумывая.