Страница 1 из 15
Глава 1
Я бросился на крик, военрук и вся толпа пацанов — тоже. Кричала одна из пионерок. Она тыкала пальцем куда-то перед собой и повторяла:
— Змея-змея-змея!
В пожухлой осенней траве и впрямь извивалось, что-то черное и длинное. Все оцепенели, но вдруг рыжий сын милицейского старшины метнулся, схватил рептилию за голову и выхватил из травы.
— Эх ты, дура, — сказал пацан. — Это же уж, он не кусается!
— Убей эту гадину! — истерично выкрикнула девчонка.
— Сама ты гадина, — пробормотал Сенька. — Что он тебе сделал?
— Отнеси его подальше и отпусти, — велел я.
Рыжий посмотрел на меня с удивлением, но охотно побежал выполнять распоряжение.
— А здесь не опасно ставить лагерь? — осведомилась Серафима Терентьевна.
— Нет, — откликнулся Григорий Емельяныч. — Здесь змеи даже по весне и то редко встречаются, а сейчас им тем более не до нас, они готовятся к спячке.
— А как же этот уж?
— Случайный бродяга.
— Может, другое место подыщем? — спросила старшая пионервожатая, озираясь.
— Пока будем искать, стемнеет, — ответил Петров. — Да и где гарантия, что в другом месте будет лучше?..
Симочка покосилась на меня. Что я мог сказать? Я в змеях разбирался не больше истеричной пионерки. И все же молчать нельзя.
— Григорий Емельяныч прав, — с удивлением услышал я собственный голос. — Встанем здесь. Главное по кустам лишний раз не лазить.
Старшая пионервожатая кивнула.
— Ребята, — обратилась она к школярам, — ведите себя потише. В кусты — не лезьте. И вообще, осторожнее.
— Я к кустам близко не подойду! — пообещал девчонка, испугавшаяся ужа.
— А где же ты будешь пи-пи? — глумливо осведомился Доронин.
— И — ка-ка? — добавил Абрикосов.
Пацаны охотно заржали. И даже активистки пионерки захихикали. Ну да, обычное дело, всякому приятно поржать над ближним, лишь бы не сделаться посмешищем самому.
— Отставить смех! — рявкнул военрук. — Парни ставят палатки. Девочки — готовят ужин. Разойтись!
Отряд разбрелся, кто куда, принялся потрошить чехлы с палатками и доставать запасы продуктов. В установке палаток я кое-что понимал и потому взялся руководить парнями. А Симочка — девчонками. Я показал ребятам, что место для палаток надо выбирать повыше и посуше. И помог поглубже вбить колышки, к которым были привязаны растяжки. В общем, через полчаса палатки были поставлены, и наш небольшой лагерь приобрел вполне жилой вид.
За это время уже девчонки, под руководством старшей пионервожатой рассортировали продукты, которые захватили с собой участники похода. Были назначены дежурные, в том числе и парни. Их задача была принести из реки воды для готовки ужина и дрова для костра. С дровами вышла заминка. Росшие в окрестностях кусты и чахлые деревья для этого не годились. Нужно было совершить вылазку в ближайший лесок. Я вызвался возглавить экспедицию. Со мною решили пойти Доронин, Сидоров, Зимин, Макаров и Кривцов.
Последний был довольно тихим пацаном. В четверку лидеров класса он не входил. На занятиях по физкультуре старательно выполнял все упражнения, но не отличался особым рвением. Я считал его себе на уме. А тут сам захотел пойти по дрова. Мы захватили топор, ножовку и веревки для увязки хвороста. Выбрались из лощины и побрели через заросший сухой травой пустырь к ближайшей чаще. По пути пацаны разговорились.
Им очень хотелось узнать побольше о карате. Это и понятно. В конце семидесятых, в начале восьмидесятых большинство советских пацанов бредило драчливыми японцами. Я принялся выкладывать все, что знал. Рассказал им о Брюсе Ли и они, само собой, загорелись идеей посмотреть хотя бы один фильм с его участием. Тут-то и удивил нас Кривцов. Невысокий, русоволосый, всегда опрятно одетый, с чистыми ногтями на руках — он производил впечатление парня из интеллигентной семьи. Как он попал в «экспериментальный» класс — непонятно.
Вообще, безобразие, конечно, что я почти ничего не знаю о своих подопечных. Тоже мне — классный руководитель. Надо бы поговорить с каждым, попытаться понять, как они докатились до жизни такой, чем увлекаются, о чем мечтают. Конечно, на это уйдет время, но иначе мне из них не сделать команды, причем — не только для выступления на спартакиаде. Надо бы побывать дома, поговорить с родителями. В конце концов, все это входит в обязанности классного руководителя. Да и самому пригодится, чтобы вот не возникало таких открытий, какое приподнес Кривцов.
— У меня есть видеомагнитофон, — сказал он. — И две кассеты с Брюсом Ли.
— Чё ж ты раньше молчал! — накинулись на него одноклассники. — Небось, смотришь там в одно рыло, прешься…
— Да нет! — отмахнулся паренек. — Я не очень люблю такое кино…
— А какое же ты любишь? — спросил я, покуда другие фыркали и плевались.
— Я люблю фильмы Феллини, Антониони, Бертолуччи, Орсона Уэллса…
Я с понтом кивнул, хотя слышал об этих режиссерах только краем уха. М-да, наладишь с таким контакт. Это же надо хоть по паре фильмов от каждого посмотреть. А где их сейчас посмотришь, когда нет даже видака, не говоря уже — об Интернете. Однако как-то надо было вытаскивать авторитет классного руководителя из трясины!
— Ты мог бы как-нибудь организовать просмотр для класса? — спросил я.
— Я не против, — откликнулся любитель Антониони. — Если вы с моей матерью договоритесь. — Он помолчал и добавил: — Да вы ее знаете, Александр Сергеевич, она заведует кафе для… избранных. Ее зовут Елизавета Ефимовна.
— А почему ты решил, что я ее знаю?
— Она рассказывала о вас… — ответил Кривцов. — Вы были на прошлой неделе на одном из банкетов, которую устроила какая-то завбазой…
Я покопался в памяти. Елизавета Ефимовна, Елизавета Ефимовна… Ах да! Лизонька — «хозяюшка» элитного кабака!
— Хорошо, если сообщишь номер вашего телефона, я договорюсь.
— Ух ты! — обрадовались пацаны, что прислушивались к нашему диалогу. — И чё, в натуре мы про этого каратеку кинцо позырим?.. А этот, Брюслин, круче нашего Талгата Нигматулина?
— Во-первых, не Брюслин, а Брюс Ли — он китаец, хотя имя у него шотландское, а во-вторых, что значит круче?.. Вот если бы на них в спарринге посмотреть… Только жаль, что уже не получится. Брюс Ли умер в тысяча девятьсот семьдесят третьем году…
— У-у, — протянул Зимин. — А чё так?
— Внезапный отек мозга… — ответил я. — Хотя поговаривали, что его убила мафия, но это неправда.
— Да ну на… — буркнул «Чапаев». — Наш Талгат — круче.