Страница 47 из 53
Из-за деревьев показался Романович, а за ним человек, которого я никак не ожидала увидеть.
Ну не может все быть настолько плохо?
Следующие несколько минут убили мою робкую надежду на корню.
Может.
Если бы не присохший от ужаса язык, то я бы выругалась даже при взрослых. И пусть бы потом пришлось умереть от стыда. Но это было бы потом.
Последний гость этой вечеринки абсурда был худшим из всех возможных вариантов. Ибо теперь я точно понимала, что спустить все на тормозах не получится. И почему я не села в такси, как хотела с самого начала?
А еще говорят, что умная мысль приходит напоследок…
Протерев на всякий случай глаза, я убедилась, что, к сожалению, они меня не обманывают. За Романовичем шла мама, а сзади догонял ее отец.
«Может закопаться в землю по-быстрому? А что? Вылезу лет так через пять и все устаканится.»
Уши заложило от страха, я слышала только свое собственное дыхание. Вот же вредный старик! Он специально этот сделал. Чтобы у папы даже мысли не возникло изменить свое мнение. Что в тот раз, что в этот все началось с него. Змей старый!!!
Мать Джин Хо первая нарушила тишину.
— Здравствуй, папа.
Щека Романовича едва заметно дернулась, но он сделал вид, что не расслышал, что к нему обращаются и повернулся к Джин Хо:
— Я тебе говорил, что это ничем хорошим не закончится, но ты решил все по-своему. И вот теперь наступили последствия.
Джин Хо оставался спокоен, как удав. Только каким-то внутренним чутьем я ощутила затаившееся в нем напряжение. Он тоже успел перебраться поближе ко мне. И теперь его рука лежала на моем плече, прикрытая моими волосами. У азиатов не приняты публичные выражения чувств особенно при старших, но он словно понял, что меня сейчас взорвет и таким способом пытался успокоить. Хотя от его отца кажется не укрылся этот демарш.
Ответить он не успел, потому что тишину прорезал голос отца:
— Может мне кто-то объяснит, что здесь происходит? И почему моя дочь в таком виде?
— Она первая на меня набросилась. — нда-а-а, какой у нашей красотки оказывается визгливый голос, я чуть поморщилась. — Я стояла на аллее, когда эта сумасшедшая набросилась на меня с кулаками. Посмотрите, что она сделала с моим платьем.
— С «моим» ты хочешь сказать?
Кажется на сцене появилась новая героиня. Которая нарушит международную дружбу, раскатав катком, представительницу чужой нации.
Сузив глаза, Светка еще раз тихо, но внятно поинтересовалась:
— Плохо русский понимаешь? Повторить? ЭТО платье и ЭТОТ образ были созданы в единичном экземпляре для спектакля. И каким образом тебе удалось его повторить я бы очень хотела узнать.
Ну строго говоря оно было скопировано с платья нашей университетской танцевальной группы, это потом уже Светкины золотые руки превратили его в уникальное творение. Только никакая сила не заставит меня в этом признаться. Даже, если мне на секунду станет, а мне не станет, жаль Ханыль. Рискнуть и стать врагом нашего костюмера… нетушки, это надо девять жизней иметь, как у кошки. А умирать молодой мне совсем не хочется.
Ситуация постепенно становилась трагикомической. Романович чуть не лопался от злости ведь теперь все внимание с него перекочевало на Ханыль, оказавшуюся в неприглядном свете. Та хлопала глазами и пыталась сообразить каким образом из жертвы превратилась в злодейку. Так и не придумав ничего, решила пустить слезу, чтобы избежать расспросов.
— Машуня, ты ее из-за платья вот так…? — вот и мама решила вколотить гвоздь в мою крышку похоже парад неудобных вопросов продолжается.
Машуня, засопев, решила притвориться грибочком.
«Может мне последовать примеру Ханыль? Он кажется работает.»
— За это еще не успела, Ольга Николаевна… — решила помочь меня добить Марка. Ущипнула ее и та, ойкнув, замолчала.
За моей спиной подавили смешок. Ну хоть кому-то весело. Хотя, то, что отец Джин Хо потешался надо мной заставило настроение упасть еще на пару градусов.
И вот тут под занавес заявился пособник Ханыль с разбитой губой. Сейчас при свете дня было видно, что на Джин Хо он похож только ростом, волосами и цветом кожи.
— Его тоже за костюм побили? — спросил кто-то.
И тут у меня случился истерический смех.
18 глава
Жаль, что жизнь не спектакль. Нельзя опустить занавес и закончить все красивой фразой «жили они долго и счастливо».
Разговор с родителями вышел тяжелым. Отец в основном молчал, говорила мама. Но судя по его взгляду он полностью поддерживал ее мнение. Джин Хо мне не пара. Их единственная дочь не должна связывать свою жизнь с азиатом. Зачем губить хорошую, расписанную на много лет, жизнь ради призрачного счастья в чужой стране с чуждыми обычаями. Когда дурман первой любви рассеется, пробуждение будет очень горьким. Так зачем тратить на это время и подвергать себя лишним страданиям. Есть хороший мальчик Витя Лазарев. И пусть сейчас я не понимаю своего счастья, но потом буду благодарна за то, что меня вовремя остановили. И не дали разрушить свою жизнь.
— А как вы собираетесь это сделать? Запрете под замок? — негромко спросила. — Обмануть снова не получится. Я все знаю о Елашино.
Спокойна я была только снаружи… но проку от крика. Они уже все решили в очередной раз. За меня… и без меня.
— Хорошо, что знаешь. — это уже отец. — Значит должна понимать, что не готова к трудным отношениям. Одно маленькое сомнение и ты сломя голову бросилась к нам под крылышко. А теперь представь, что мы не на расстоянии нескольких часов на автобусе, а в другой стране. Куда тогда бежать?
— Мы ведь хотим как лучше для тебя, Марусь, — в строгом мамином голосе непривычная мягкость. — Ты не сможешь без нас.
С языка сорвалось раньше, чем успела подумать:
— А может это вы не сможете? Опекать меня, думать за меня, решать…
Внутри промелькнула робкая мысль, что прозвучало грубовато. Но отступать было поздно. Пусть и вышло неуклюже, но или сейчас я наконец скажу то, что тревожило меня столько времени или снова окажусь у разбитого корыта. И в этот раз возможно окончательно.
Даже, если мы не расстанемся сразу это неизбежно произойдет в скором времени. И в этот раз виновата буду только я.
— Вы не дали мне выбора. Просто загнали в ситуацию, которая могла бы и не случиться и теперь вы правы, а я глупый ребенок. Который выберет работу на которую укажут, замуж выйдет за правильного человека и проживет жизнь, «как надо». Только эта жизнь будет не моя. Но это же такая мелочь?
Откуда у меня такие мысли? Казалось кто-то другой говорит сейчас за меня. Или это я настоящая? Та, что не смогла сказать это летом, когда выла от горя, собирая себя по кусочкам.
— Хватит! — отец редко повышал голос, но сейчас кажется окончательно вышел из себя. — Может Виктор тебе и не по душе хоть и не пойму почему. Вы так дружили в детстве…
— Общие пасочки — не повод для общего будущего. — тихо буркнула под нос.
— … но что ты нашла в … этом?!!!
— У него есть имя. — хмуро ответила.
— Есть. А кто его кроме тебя запомнить сможет? Как ты будешь там жить? Белокожая женщина среди … — он чуть не сказал слово покрепче, но в последним момент исправился. — … азиатов.
— Думаешь они будут также гнобить меня, как наше терпимое и понимающее общество здесь его?
Ехидство не лучший способ донести свои слова. В лучшем случае вы ничего не достигнете, в худшем — доведете собеседника до бешенства.
Это я уже рассказывала ночью Боне на кухне, сидя в темноте в кресле-качалке с ним на коленях. Но как достучаться иначе до родителей я не знала. Или не умела. Поэтому наверно наш диалог так и закончился.
Ничем.
Хотя нет, вру. Теперь отец еще более настроен против Джин Хо. Потому, что одна глупая непутевая Маша сделала еще хуже, чем было до этого. Раньше он просто не хотел его. А теперь еще и злится.
Может нужно было соврать, что беременна?
Боня недовольно заворочался на коленях.
А ведь он прав. Тогда бы такие фейерверки начались… почище, чем на бразильском карнавале.