Страница 40 из 53
— Ты что наделала? — резкий визг заставил парней поморщиться и поднять глаза на сцену в ту сторону куда смотрела взбешенная Леська. Там с пустым ведром в руках стояла Соколова.
— Извини, я нечаянно. — с ангельским лицом пропела девушка, но в сощуренных глазах не было ни капли раскаяния.
— Да кто тебе поверит!
Та спокойно пожала плечами:
— А кто подтвердит твои слова? Я просто поскользнулась, когда шла к кулисам. Это все видели.
Разбушевавшуюся Леську увела костюмерша и репетицию удалось продолжить. Марта удрала на сцену, по пути показав кулак Максу, что впрочем не произвело на него никакого впечатления.
Марта поймала меня за кулисами.
— Это было круто. Не ожидала от тебя. Но спасибо, если бы я этой курице выдернула ее перья, то не миновать бы мне третьего приглашения.
— Мне надоели ее вопли. — пожала плечами.
— Только после твоего душа она визжала еще громче. — хихикнула подруга.
— Зато сейчас молчит.
— Слова подбирает наверно.
После репетиции натолкнулась в коридоре на уже высушенную Леську. Та молча смерила меня ненавидящим взглядом и когда я уже почти прошла мимо к лестнице негромко сказала:
— Думаешь, ты ему нужна?
— Думаю, что это не твое собачье дело. — у меня не было настроения продолжать ссору, но и молчать тоже не собиралась.
— Отчего ж так? — притворное удивление Леськи было настолько фальшивым, что заставило поморщиться. — Я с удовольствием подожду пока твои мечты развеются, как дым. Этот парень слишком хорош для такой драной кошки, как ты. Как впрочем и Макс для твоей подружки.
Внутри словно что-то лопнуло, у меня не было желания притворяться хорошей девочкой: хочет — значит получит.
— Знаешь, ты мне напоминаешь слоненка из анекдота. — облокотилась на перила, уже почти решив начать спускаться, но передумала и повернулась к противнице.
Хорошенькое личико перекосилось от злости:
— Чего?
— Ну того, который просит: «возьмите меня… не пожалеете, никто еще не жалел, потому что никто еще не брал.»
Пару минут Леська соображала послышалось это ей или нет, а потом с нехорошим огоньком в глазах двинулась вперед, но что-то в моей улыбке ей не понравилось и она на миг застыла, а потом было уже поздно, в коридоре сзади послышались голоса Марты и парней.
Блондинка остановилась и злобно прошипела:
— Мы не договорили.
— Да-да-да. — неожиданно стало просто скучно, я сама себя не узнавала, раньше от такого потока злобы всегда было не по себе, а сейчас было просто все равно. — Ты еще вернешься и все такое… Буду ждать.
Леська, пробормотав что-то нечленораздельное, все-таки ретировалась. И через секунду на лестнице показалась Марта. Она успела углядеть нашу вечную противницу и уставилась на меня.
— Что опять приставала? Надо было ей ведро на голову надеть и стукнуть сверху, чтобы гудело ближайшие полчаса. Ладно, потопали в кафе, я жрать хочу. — и двинулась ко мне, но ее на полпути ловко перехватила цепкая ручонка Макса.
— У нас с тобой еще разговор не закончен.
— Господи, — возвела к потолку глаза Марка. — Что же вы блондины такие нудные-то все, а?!
Стрижаев не менее выразительно уставился на ее белокурую макушку с видом «а сама-то?»
Но Марту смутить таким примерно так же легко, как Касю видом ее лужи:
— Вот и не водись со мной, хороший мальчик, я злая. Чего пристал-то?!
Парень пожал плечами:
— Да вот хочу перевести кое-что для себя. Какой еще ты меня «фигой путевой» обозвала? Машка, может ты скажешь?
Глаза Марки забегали из стороны в сторону, а потом она невинно уставилась в стену, с надеждой покосившись перед этим на меня, а у меня начался истерический смех:
— Это значит «очень хороший человек».
— Из той же оперы, что и «Волька, о превосходнейший в мире балда»?
— Ага, ибо ты не по годам мудр. — перестать смеяться не получилось даже глаза заслезились.
Марка наконец заметила мое состояние и с тревогой уставилась на меня, попутно пытаясь вырвать ладонь у Макса.
— Так, девочки и мальчики, кажется нам пора.
— «Нам» пора. — согласился Стрижаев. — А ею займется другой человек. А вот и он.
Подошедший Джин Хо внимательно смотрел на мою истерику, а Марка попробовала еще раз вырваться.
— Да пусти ты меня. Не видишь, что она не в себе.
— Вижу. — спокойно ответил Макс. — Но сейчас это улаживать не тебе. Сама ножками пойдешь или понести?
Когда мы остались на лестнице вдвоем Джин Хо заговорил:
— Что с тобой?
— Ничего. — пожала плечами.
— Хочешь, чтобы я угадал? Перед поездкой в Италию все было хорошо. Там что-то случилось? — Джин Хо говорил на корейском и я отвечала ему на том же языке.
— Нет. С чего ты взял?
«Все изменилось именно тут и ты прекрасно об этом знаешь. Но раз притворяешься, то я тоже умею это делать».
— Ты изменилась.
«Нет, это ты изменился. Точнее изменил.»
— Все в порядке. Просто на меня так действует смена часовых поясов.
И не дождавшись ответа, начала спускаться по ступенькам. Он догнал меня, но шел рядом молча. И это было хорошо потому, что то, что я хотела сказать я не могла, а заполнять тишину пустыми разговорами не хотелось.
— Сейчас самое время. — Сокхен сидел на полу в излюбленной позе корейцев, подогнув под себя ноги. В руках у него была книга, которую он просматривал, а потому даже не поднял голову, когда Ханыль вошла в комнату. Но девушка знала, что это ничего не значит. Сокхен всегда внимательно следил за собеседником даже, если казалось, что он погружен в свое занятие.
— Думаешь? — она села в кресло и уставилась на собеседника.
— Конечно. Воспоминания о твоей выходке еще свежи, она пока колеблется куда склониться: к прощению или разрыву. И нам нужно дать ей правильную уверенность.
— Я думала она сразу его пошлет. — теперь и Ханыль задумчиво пролистывала журнал.
— Так даже лучше. Если бы она сразу взорвалась, то Джин Хо начал бы копать сразу. И много времени ему бы не понадобилось, чтобы выяснить кто это. Тем более, что он застукал нас у двери.
Ханыль шумно захлопнула журнал.
— Я вот только одного не пойму…
— Почему я помогаю тебе хоть и не согласен? — Сокхен наконец поднял на нее глаза. — Я хочу, чтобы ты поняла, когда получишь его, что это не то, что тебе нужно.
Неожиданно зазвонивший мобильный не дал ей ответить.
Ну надо же она и не ждала, что ей так скоро ответят. Неужели эта девчонка так быстро ее допекла?
Ханыль отвечала коротко и скупо, быстро договорилась о встрече и положила трубку.
Сокхен, молчавший весь разговор, вопросительно взглянул на нее.
— Все получилось. И даже проще, чем я думала. Она согласна. Говорит, что у нее есть неплохая идея.
— Ты доверяешь ей?
— Я доверяю только себе. — Ханыль задумчиво побарабанила пальцами по краю стола. — А знаешь-ка… иди прогуляйся, мне нужно переодеться. И вызови такси. У нас через полчаса встреча в каком-то кафе. «Вишня» называется. Заодно и посмотришь по карте, где оно.
— Не хочешь светить машину.
— Конечно. Она в этом провинциальном городишке, как Мерилин Монро в курятнике.
— А я ведь говорил, когда ты ее арендовала. — усмехнулся Сокхен.
Ее недовольное шиканье лишь повеселило его. Ханыль с самого детства не любила, когда ей тыкали в лицо ее ошибки.
Леська нервно крутила соломинку от коктейля в пальцах, она еще не была до конца уверена, что правильно поступает, но уж больно хотелось уесть эту выскочку. До сих пор в груди вскипало, как вспоминала сцену в репетиционном зале. И ведь Макс даже не вступился за нее. Как только связался с той бешеной собакой Мартой так и на себя стал непохож. А ведь сам не раз говорил, что та его раздражает до звездочек в глазах. Да, что греха таить, она очень рассчитывала на эту партию. У отца дела из рук вон плохо. Он еще бодрится, но уже видно, что приглашения на тусовки стали поступать гораздо реже. Если раньше Олега Врадина хотел видеть каждый, его присутствие было знаком качества приема, то сейчас лишь на ежегодные и к близким друзьям и то из вежливости. Еще чуть-чуть и туда перестанут. Семья же Макса не просто держалась на плаву, но и уверенно укрепилась на своем месте. Он мог стать ее билетом в общество. Она красива, воспитана, знает все правила и готова им следовать. Чего ему надо еще?!