Люди и боги

С этими словами Мирей коснулась своего колье. Этикет не позволяет слишком пристально разглядывать чужие украшения, и до сего часа леди София следовала ему. Теперь, осознав значимость изделия, она присмотрелась. Серебряная подвеска имела вид дерева с раскидистой кроной, растущего на крохотном островке. Цепочка была набрана не из колец, а из маленьких стрелочек, вдетых одна в другую. Все они смотрели остриями в одну сторону. Если идти по цепочке в направлении стрел, то путь начинался от дерева и им же кончался.

— Колье — подарок матери? — Догадалась София.

— Нет, я заказала у ювелира на Фольте. Напоминание о том, чего мне не следует забывать.

Больше тем вечером не было сказано ничего важного, но и так София весьма гордилась собою.

Весь следующий день корабли вновь шли над лесом. И пассажиры, и моряки, не занятые вахтой, без устали глазели за борт. Каждый час попадались новые диковинки. Кто-то заметил на дереве дупло, а из дупла выбежал зверек наподобие белки. Помчал вверх по ветвям, пока не очутился над поверхностью воды. Там, сидя на листьях, он долго смотрел вслед кораблям и почесывал живот.

С другого дерева «Морская стрела» нечаянно сбила облако пуха. Пушинки напоминали обычные тополиные семена, но вдруг, как по команде, начали двигаться все в одну сторону, даже выстроились в подобие клина. Стало ясно, что семена — живые.

Несколько раз попадались упавшие деревья. Подобно покойникам, их стволы всплывали на поверхность моря, где и болтались на волнах, создавая опасность для судов. Однажды пришлось баграми отталкивать бревно с пути. То была нелегкая задача, ведь бревно имело в длину не меньше двухсот футов.

А еще боцман Бивень заметил под деревом медведя. По словам Бивня, хищник устроился на самом дне моря и ужинал только что пойманной ланью. Правда, никто другой медведя не углядел. Боцман поклялся и побожился, но ему все равно не поверили. Пускай Потомок разок оказался прав, но это еще не значит, что надо верить каждому фантазеру!

Под вечер деревья пошли на убыль. Старые матерые тополя сменились низкорослым молодняком, над ним и сделали безопасную стоянку. На сей раз леди Мирей не приехала на ужин, и София встревожилась: не отпугнула ли гостью лишними вопросами? Утро развеяло тревогу: долгожданная шлюпка пришла к завтраку и принесла не только леди Нэн-Клер, но и ее друга — капитана Широна Колистада.

— Мы выходим в сумрачные воды, — пояснила Мирей. — Здесь возможны некоторые опасности, потому вашему капитану пригодятся советы знающего моряка.

Капитан Колистад впервые за время странствия оказался на борту северной шхуны. Отношение к нему было двояким. С одной стороны, фольтийцы не лгали на счет черной погани и подводного леса, значит, возможно, и гуркен — не выдумка, а раз так, то не стоит ли извиниться перед капитаном за былые насмешки? С другой стороны, деревья в воде — не такое уж чудо, в Топях Темных Королей тоже много всего растет. Но никаких чудовищ никто пока не заметил, а послушать фольтийцев — так их, чудовищ, тут пасутся целые стада! Не сговариваясь северяне решили: общаться с Колистадом уважительно, но лишних вольностей не позволять. Фольтийский капитан ничего лишнего и не хотел — только быть рядом с Джеффом Бамбером и при нужде помогать советом. Да и совет на первое время был очень прост: идти за «Стражем» и «Белым волком», держась на расстоянии. Если начнется охота — близко не подходить и не шуметь. Да, еще мелочь: если покажется, что «Морская стрела» ведет себя странно, сказать ему, капитану Колистаду. Но это вряд ли, ведь корабль-то северный…

Шхуна не проявляла никаких странностей — она попросту скучала на малом ходу под половиной парусов. Бамбер и Колистад вместе восседали на баке, приглядывая за командой да изредка обмениваясь парой-другой фраз. Моряки шутили:

— Мы теперь слегка фольтийцы: у нас тоже два капитана, да еще и Шкипер!

Подводный лес окончился, эскадра вышла в Ночные воды — так называл эту часть океана Колистад. Впрочем, было неясно, откуда взялось название: за бортом плескалась не черная вода и не сумрачная, а вполне себе голубая. В ней не было ни деревьев, ни чудищ, зато водилась рыба, доказывающая: владения черного поганца остались позади.

Вооружившись смотровой трубой, Колистад разглядывал морские дали. И вот однажды, заметив что-то, он сообщил:

— Пора ловить начинать!

Похоже, команда «Белого волка» тоже увидела добычу: фольтийцы размахивали беретами, подавая Колистаду знаки.

— Гуркен⁈ — встрепенулись северяне. — Где, где⁈

Тоже схватились за трубы, обшарили взглядами горизонт. Но увидели только серого кита: его горбатая спина раз-другой мелькнула над волнами.

— Гуркен пока нет, — сказал Широн Колистад. — Но он близко. Начинать охота!

К великому удивлению матросов, долгожданный лов не изменил в их жизни ровным счетом ничего. И «Белый волк», и «Морская стрела» просто ползли на юго-восток — туда, где показывался кит. А головной корабль — «Страж» — предпринял кое-какое новшество: начал вилять из стороны в сторону, как пьяный юнга. Каждую четверть часа, по звону склянок, он переваливал на другой галс. Лупил бортом по волне, взбивал изрядно пены, раскачивался, скрипел — потом успокаивался и недолгое время шел ровно. Когда снова звенели склянки, все повторялось. Поскольку «Страж» через равные промежутки времени вилял влево и вправо, то в сумме курс остался прежним, но скорость упала. «Белый волк» и «Морская стрела» не повторяли его шатаний, а просто ползли тем же курсом.

Поначалу поведение флагмана веселило моряков, давая почву для шуток:

— Они что там, дрома перепили?

— Нет, брат, это два капитана не договорились, каким курсом идти!

— Дурачье, всех гуркенов распугают!

Но вскоре скука возобладала над весельем. Не происходило совершенно ничего, точно в штиль. Все паруса были сняты, кроме трех. Хватало горстки матросов, чтобы управиться с ними, а остальные маялись без дела. За бортом не показывалось никаких чудес: «Страж» производил много шума и отпугивал морских обитателей. В надежде хоть на малое веселье матросы изловили-таки крысу и бросили за борт. Ничего не случилось, черной погани давно уже не было в воде. А шхуна шла так медленно, что крыса почти не отставала: плыла вдоль борта, царапала когтями, силясь забраться. Понаблюдав за ее потугами, моряки сжалились и бросили канат. Под свист команды крыса взбежала по канату на палубу и юркнула в люк.