Страница 88 из 106
«Вертушка»
Объявиться неожиданно и с триумфом «камову» Харебова, конечно, не получилось.
Сначала было «радио» от СКР «Грозящий» о контакте с неизвестным вертолётом. Потом снова «телеграмма», что это то, что нужно — искомый! Потом последовала череда сообщений и интенсивный радиообмен с «Минском».
В сухих эфирных хрипах лаконичных переговоров чувствовался напряг и цейтнот.
При спокойном раскладе «Грозящий» и яхта, скорей всего, разошлись бы траверсами, находясь друг для друга за радиогоризонтом. И даже коротковолновые дежурные передачи СКРа на противолодочный вертолёт дальнего сектора могли остаться незамеченными. Но дав дёру, борт № 37 основательно сократил дистанцию. И диапазон был прослушан самый что ни на есть нужный.
— Связь давай, — Харебов сам с нетерпением подключился к волне, вслушиваясь, — ну, да! Он с каким-то «бортом» треплется. А с чего ты решил, что с вертолётом?
— Проскользнуло там… в специфике. С самой «вертушки» сигнал до нас не добивает, но точно говорю…
— Так не тяни…
Лейтенант бесцеремонно влез в канал, запрашивая услышанный позывной.
Радиорубка сторожевого корабля ответила сразу, подозрительно и неласково, дескать, кто тут такой «лезет на частоту мирного советского военного корабля»? В общем, только что нах… не послали! Но сообразили мгновенно! Видимо, борзый матросик «на трубке» был оттеснён офицером, который тоже рявкнул: «Назовитесь!», но зная условный позывной «тридцать седьмого», быстро идентифицировал «неизвестного».
Короче, контакт установили!
СКР переложил руля влево.
«Камов» тоже свернул на радиопеленг.
Первыми к месту происшествия присвистели штурмовики «Харриер» под американским обозначением — AV-8А. Спустившись до полукилометровой высоты, лётчики удостоверились — заявленного вертолёта русских на борту яхты нет.
Доложили. Ожидали.
С флагмана группы передали указание на пеленг радиопереговоров русских.
Штурмовики вышли из барражирования, ложась на перехват.
Радиоканал лейтенант держал постоянно открытым и сразу озвучил предупреждение со сторожевика:
— За нами две «скоростные»!
— Ё-моё, — хрипнул майор, вкогтившись в ручки управления, опуская машину ещё ниже, чувствуя, как вспотела спина. Куда уж ниже!
Океан ровной чередой волн накатывал на лобовик блистера, ныряя под кокпит. Пять секунд, десять, минута…
Пилоты штурмовиков, зная о слабости бортовой РЛС, особенно в нижней полусфере, больше полагались на зрение. Заметный силуэт корабля на поверхности оттянул на себя внимание и ползущую над самой водой «вертушку» проморгали, промчав много выше и в стороне.
— Вон они! — Лейтенант вытянул руку, указывая куда-то влево вверх.
Харебов даже не взглянул в ту сторону, всё внимание уделяя управлению, с облегчением поддёрнув машину выше от опасной поверхности.
— Сколько до сторожевика? Дистанция! Успеваем, пока они не вернулись?
Нахождение советского военного корабля в секторе не то чтобы не ожидалось… но одно — иметь дело с беззащитной «вертушкой», другое — с боевым кораблём, который вполне мог и огрызнуться. Тем более что ничего особого для такой серьёзной цели на пилонах штурмовиков не было. Как и приказа.
Снова доклад. И снова ожидание, совершая облёт по большому кругу.
— Я его вижу! Бери левее! Дистанция 15 километров!
— Четыре минуты до контакта! — прикинул майор. — Где противник?
Лейтенант прильнул к блистеру, шаря глазами поверху, конечно, понимая, что вопрос не конкретно к нему — уточнить требовалось у моряков, у которых на радарах была полноценная обстановка.
— Говорят, пять минут у нас есть!
Ощущение полёта у самой поверхности всегда повышенное — гребёнка волн глоталась вертолётом, словно отмеряя деления-метры на гигантской шкале, характеризуя скорость как «бешеная».
И так тягуче, на тех же двухстах километрах в час, приближался корабль, медленно вырастая из общего силуэта в острые детализированные углы надстроек. Ну же! Ну!..
На «Грозящем» тоже видели «вертушку». Командир, посчитав, что уже нет смысла в экстренном сокращении дистанции, ложился в циркуляцию с намерением обратного курса к соединению.
— Всё! — В голосе летёхи торжество. — Мы под прикрытием ПВО корабля!
Харебов медленно прибирает скорость.
До СКРа уже не больше четырёхсот метров — сторожевик вытянулся в профиль.
— Чё за?..
Лейтенант, тоже не сдержавшись, матернулся.
На корме, где они ожидали увидеть вертолётную площадку — артустановки, возвышение полуюта, переходящее в непонятный короб до самого среза.
«Камов» зависает, почти прижавшись к кораблю на раковине. Майор пытался оценить возможность посадки на «это»!
— Чё за бодяга! Ты спроси их… мы прибомбиться к ним на борт сможем?
Лейтенант выяснял буквально пять секунд:
— Это у них минное оборудование — минные рельсы и ещё какая-то хрень. Командир их на связи — сказал, что нашу керосиновую зажигалку на борт не пустит. Говорит, садитесь на воду — подберём. А вертолёту капец!
Ситуация была патовая! Выяснилось, что «Петя», оказывается, не так уж и далеко ушёл — горючки им, с учётом долива на яхте, вполне хватает. Но это при экономичных параметрах скорости и высоты.
Вот только американские «харриеры», как стервятники с непонятными намерениями, кружили неподалёку…
И у Харебова были все основания подозревать, что сто́ит ему увести машину из-под прикрытия СКРа — отыграются упрямые янки за сбитый «Кинг».
Связались с соединением. Установили точную дистанцию. Несложные расчёты показали, что не получается, ни прикрыть «яками», ни возможности выдвинуться навстречу.
С «Петра» дали разрешение топить машину, спасаясь на СКР.
— Да вот хрен вам, — озлобился Харебов, — вообще, с какого перепугу мы решили, что они будут нас атаковать?
— Э-э-э! Командир! Не дури! На хрен нам эти риски! Давай пойдём за сторожевиком сколько можно, а там поглядим!
Так и шли, «привязавшись» к кильватеру, почти полные 60 км/ч, что выдавали газотурбинные двигатели «Грозящего».
Морячки всё высовывались на палубу, поглядеть на упрямых летунов. Потом это им надоело.
Надоело и американцам — поняли, что «русские не сдаются», навернули торжественно ещё один круг и улетели.
Ждали ещё минут пять, что прилетит смена. Не прилетела.