Страница 9 из 23
Когда на одном конце света — на Тихом океане — разворачивалось противостояние тяжелого атомного крейсера «Петр Великий» с соединениями американского флота, на вечно неспокойном Ближнем Востоке разразилась очередная жестокая бойня.
В «Войне судного дня» арабо-израильского конфликта 1973 года (при исходном проигрыше арабской коалиции) евреи потеряли много своих самолетов. В основном от новейших советских комплексов «Квадрат» и «Куб».
Тель-Авив посчитал такие жертвы неприемлемыми, подойдя к делу реванша в 1982 году комплексно. Во-первых, имея трофейные советские ЗРК, евреи получили наглядное представление об их возможностях. Во-вторых, они сумели «снять» необходимые характеристики новых зенитных комплексов, производя заведомые разведывательно-демонстрационные пролеты специализированной авиации вдоль сирийских рубежей. В-третьих, используя средства разведки: оптико-визуальной, электронной, космической (не без участия американцев), зафиксировали места дислокации сирийских дивизионов ПВО.
В итоге 9 июня 1982 года Израиль нанес хорошо спланированный ракетно-бомбовый удар по сирийским позициям в Ливане. Следом в течение недели происходило масштабное сражение в воздухе, где с обеих сторон участвовало не менее двухсот самолетов.
В результате обученные советскими специалистами, вооруженные техникой, поставленной из Советского Союза, сирийцы потерпели катастрофическое поражение! Что имело не только военные, но и весомые пропагандистские последствия!
Прежде чем Генштаб организовал спецкомиссию и сделал свои выводы о причинах военного провала, Андропов созвал экстренное совещание в ЦК КПСС, посвященное разбору прошедших в Ливане боев. И уже обладая только-только поступившей информацией с «Петра Великого», устроил убийственный разнос воякам.
Устинов, припертый фактами, отделаться своим «Техника прекрасная! Солдаты у них хреновые» уже не мог! [7] Но конечно, оправдывался, как мог, обвиняя и арабов в неумении воевать, и израильтян в пропагандистской лжи.
Генеральный настаивал на своем:
— По совокупности прецедентов, оружие, оперативное и тактическое искусство советской военной школы оказалось дискредитировано.
На самом деле Андропов, опираясь на знания будущего, предлагал кардинально пересмотреть стратегию по ближневосточным позициям вообще и по арабским союзникам в частности:
— Мне такая разорительная дружба с Сирией видится сомнительной и малоперспективной.
Воспротивились, конечно, военные (быстро оправились от «генерального» разноса).
В этот раз даже Огарков, который в отношении присутствия советских войск на Ближнем Востоке имел колеблющуюся позицию, высказался за продолжение кампании:
— Сколько уже было вложено… — (тут без мата не обошлось), — уж поставили на сраную «арабскую лошадку»… — (снова риторически-матерная подпитка), — теперь эту «песню из слов» не выкинешь, мать ее раз так!
— И Горшкову нужна база для флота, — подписывался Устинов.
В целом из загляда в будущее можно было сделать более-менее утешительный вывод: до девяностых годов (до прихода Горбачева) баланс сил на ближневосточном узле удалось соблюсти на положительном (в пользу Сирии) уровне. Израиль (как главный региональный союзник США) оказался не в самом завидном положении перед арабскими вооруженными силами, нарастившими свою мощь. Понятно за счет кого.
— Вот я и говорю, — категорично вещал на закрытом собрании генсек, — какой ценой и сколько было вбухано в эту арабскую бездонную бездарную бочку! И что мы получили взамен?
То, что удалось получить флоту, и полноценными базами не назовешь — пункты базирования, пункты материально-технического обеспечения. Отдавать оружие по символическим ценам считаю более немыслимым. Нужна конкретика. Поставить Хафезу Асаду [8] вопрос с однозначным ответом «да» или «нет». Если «нет» или начнет опять, как обычно, юлить — все! Мы уходим, оставив его один на один с Израилем. На этом фоне стоит еще и запустить дезинформационный слух о наших переговорах с Тель-Авивом. Тем более уже известно, что этот подлец пытается наладить сношения с США, обещая изменить свои внешнеполитические позиции.
Тем не менее, когда 26 июня Хафез Асад прилетел в Москву — просить оружия, транспортные суда с новой (прямо с заводов) боевой техникой и специалистами, уже были практически готовы. Однако условия президенту Сирии советская сторона выставила жесткие. К тому времени решение об отправке боевой техники морским путем на Средиземноморье принималось в сопутствии с другой операцией, проводя параллельно переговоры с делегацией другой воюющей страны.
И сейчас Андропов просматривал эти материалы именно по этому поводу, оценивая список заказа и общую сумму сделки.
Если на Сирию шло ограничительно оборонительное оружие (поумерить пыл воинственных арабов — все одно огребут от евреев), то новоиспеченные эксплуатанты закупали в основном наступательные средства.
Через три дня, 29 июня, транспорты покинули черноморские порты, взяв курс на турецкие проливы. Спустя 72 часа (трое суток) они уже стояли под разгрузкой в порту Латакии. Кроме одного — сухогруз-твиндекер «Физик Курчатов» оставался на рейде, якобы в паузе очередности.
Наконец, дождавшись своего часа, получив подтверждающую шифрограмму, газотурбоход снялся с бочки, покидая территориальные воды Сирии и направляясь на выход из Средиземного моря.
В сопровождение ему был выделен БПК «Керчь», с приказом командиру «вступить в управление и обеспечить оперативное прикрытие по маршруту».
В грузовой декларации и адресе доставки «Курчатова» значился порт Луанды. Ангола.
На фоне недавнего досрочного разноса, касающегося итогов арабо-израильской войны от 9 июня текущего 1982 года, сегодняшнее совещание, в том числе с участием командования ВВС и некоторых руководителей оборонных заводов, проходило в более положительном ракурсе.
— Задачи, вставшие перед партией, перед страной и народом… — Генеральный секретарь ЦК КПСС Андропов сделал тяжелую паузу… понимал и чувствовал — не с того начал.
К этому выступлению Юрий Владимирович готовился по-особенному, в то же время ощущая торжественное спокойствие происходящего.