Цепкие лапы времени

— Согласен. Главная информационная бомба это политические изменения! И здесь самое слабое звено в утечке опасных сведений — сам экипаж корабля-пришельца. Понимаешь? А что там происходило у тебя в твоих вотчинах?

— А что? Я, можно сказать, безвылазно сидел на корабле. Подана «дефектная ведомость» на рассмотрение судоремонтной комиссии, начаты работы по дальнейшему освоению техники… того, что не успели снять. На довольствие взяли, но «принайтовят» его покуда крепко. Эх, не скоро такой серьезной боевой единице быть в составе флота. К сожалению.

— Я не о том… — многозначительно потянул паузу маршал, еще и косясь подобающе.

— И чего юлишь? — состроил мину адмирал. — Чего крутишь-мутишь, как еврей и замполит в одном флаконе?

— Хэк… сказанул, — усмехнулся «в усы» Устинов, — жалуются на тебя. Уж по пятому управлению на имя Андропова рапорты пришли [28].

— А-а-а! Да шли бы они! На! — Горшков сунул папку, что нес отчетом. — Смотри! Проверишь или поверишь? Помимо организации и технической части (в общем-то этим было кому заниматься) пришлось влезть в дела разведки и госбезопасности, что никак не могли поделить ответственность. Я понимаю секретность объекта, но и с людьми так нельзя! Тем более помня, через что, через какую мясорубку им пришлось пройти, не говоря уж о прочей фантастике с переносом во времени. Черт возьми! Это флот, они моряки, я им еще в Камрани обещал, что в обиду не дам!

— Ох, раздухарился!

— Да что уж! Будь моя воля — всех бы оставил на флоте… сплаванный, боевой в реальных действиях, экипаж. Но, конечно, у КГБ другие планы. Вот только товарищи из «конторы» не понимают, что это такое — находиться безвылазно в море в долгом походе. Пусть не подводная лодка с совершенно замкнутым пространством, а надводный корабль, но все же… Поэтому… — адмирал был уверен в своей правоте, — я своей властью дал санкцию на вывод экипажа в город… естественно, в сопровождении, попарно или малыми группами.

— Ты уехал, — парировал Устинов, — и личным распоряжением генерал-полковника Федорчука практика увольнительных была прекращена.

— Это распоряжение было санкционировано лично Андроповым, — в кабинет без стука вошел еще один посетитель — генерал-лейтенант Крючков, в приоткрытую дверь услышавший предмет разговора.

— Здравствуйте, Владимир Александрович, — прежде упредил Устинов.

— И вам не болеть, — немного бестактно ответил Крючков, мимоходом отодвигая стул, присаживаясь, — всем доброго утра. Как я понял, речь идет о ближайшей судьбе экипажа «объекта 099»? Мы, товарищи, должны понимать риски утечки информации. Ладно, еще Североморск — город закрытый, режимный, тем не менее выходы «возвращенцев» за… категорически исключаются! Шпионы и агенты всех мастей наверняка сейчас землю роют носом. Мне докладывали, что выявили уже более двух десятков подозрительных личностей.

— «Возвращенцев»? — решил уточнить Горшков.

— У нас в ведомстве существует такая практика: классифицировать подопечные объекты в понятных ассоциациях, — пояснил Крючков, — а тут… русские, но не советские… пожившие при капитализме, но не предатели. Решили, что больше их поведение характерно для вернувшихся с Запада беженцев.

— Надо же… — немного потупился Горшков, — а ведь верно. Особенно салаги. Молодежь-пацанва там такая… я послушал — порой их жаргон вообще непонятен. Разговаривают на каком-то русско-марсианском языке с английским коверканьем.

— А неподготовленность службы безопасности к принятию людей связана с этой самой безопасностью, — генерал-лейтенант был предельно лаконичен, — если с теми единицами, которые командированы и распределены по предприятиям «оборонки», сложности приемлемо минимальны — за ним закрепили определенный штат сопровождения, автомобиль, некоторым допуская практически свободное перемещение по городу. То тут более полутысячи человек личного состава с корабля…

— Хуже будет, если мы замордуем ребят за «колючкой», и они сами начнут искать пути наружу.

— Согласен. Но вы же понимаете, что все это временно. Решим проблему. Создан специальный отдел, с подразделениями. За явную, как вы сказали, «колючку» никто их, конечно, не загонит. Организуем необходимое обеспечение. В ресурсе КГБ есть специальные режимные объекты со всеми условиями для удобного проживания. И, в конце концов, север-то далеко не лучшее место для житья. Что мы… будем их на минеральные воды и в отпуска на юг, как пионеров, группками возить, строем водить?

— Разбив на пары, в наручниках, — бросил с подковыркой Горшков, — возрождаем «шарашки»?

— Все б вам шутить. Попервоначалу они важны как носители знаний, возможно, каких-то навыков. И работать с ними будут в этом ключе, и не только по их военным специальностям. Естественно, что среди них не физики, а простые моряки, но любую, даже стороннюю, информацию приобщат, систематизируют, подвергнут анализу. Дьявол, как известно, в мелочах. В итоге людей отсортируют по категориям — кто, чего стоит и достоин… по профпригодности, информированности.

— Прагматично… и жестко, — крякнул Устинов, — в конце концов, они служивые. И служба продолжается. Полагаю, офицеры слово «присяга» осознают в полной мере.

— Если бы все было так просто, — Крючков почти устало потер виски, — бои для них прошли, миновали… морской переход, сопряженный с занятостью на вахтах, завершен. Сейчас пойдет откат, расслабуха эта самая. У людей начнется адаптация к новым реалиям, станут думать, задумываться, что вполне предполагает у некоторых психологические сломы. Посему подход к пришельцам будет более чем внимательный — нам же необходимо продуктивное сотрудничество, при их несомненном ограничении в личной свободе. Допускаю, что вполне понадобятся медицинские специалисты… психотерапевты. Хм, им бабы, в конце концов, нужны.

— Вот и отправить молоденьких выпускниц-прелестниц, медработниц, — заерзал в кресле Устинов, озаряясь улыбкой, — решим сразу две проблемы: матримониальные — слюбится, стерпится и… притрется, закрепится — женщина хороший якорь.