Страница 62 из 72
— А, — кивнула Бриджит. — Ну, по крайней мере, она может повести фургон. Не думаю, что Фил и Линн находятся в подходящем для этого состоянии.
— Тебе ли критиковать вождение других людей?
Бриджит бросила на него косой взгляд.
Он нервно ей улыбнулся.
Затем они увидели Джейкоба Харрисона, который вышел на улицу и скрылся, как побитая собака.
— А вот прошел человек, у которого не слишком удачное Рождество, — прокомментировал Пол.
— Ну, не знаю. Думаю, он получит именно то Рождество, которое заслужил. Кстати, должна ли я знать, во сколько обошелся компании этот номер? — спросила Бриджит.
Пол поморщился:
— Лучше не надо. Честно говоря, выбор балконов с джакузи довольно ограничен.
— Могу представить. Климат у нас для этого неподходящий.
На их глазах фургон «Агентства МКМ» совершил феноменально незаконный разворот, отмеченный какофонией автомобильных гудков.
Холодный зимний бриз донес до них знакомый голос:
— У нас будет ребенок!
— Ну что… — произнесла Бриджит.
— Ну что… — сказал Пол.
— Мне пора идти. Я должна добраться до Литрима к Рождеству. Надо ехать, пока снег не завалил дороги.
— Ага, ясно. Как там твой папа?
— Великолепно. Влюбился, как бы странно это ни звучало. Он и его новая пассия отлично друг с другом ладят.
— Ты нормально к этому относишься?
Бриджит задумалась:
— Да… Да, наверное. Я о том, что это странно, но все-таки по-хорошему странно. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на сожаления, хандру или…
Она замолчала, когда он наклонился и поцеловал ее.
Она поцеловала его в ответ.
Затем оттолкнула:
— Это что сейчас было?
— Жизнь слишком коротка, — он нервно улыбнулся. — В этом все дело, а я идиот.
— Скажи мне что-нибудь такое, чего я не знаю.
— Я идиот, который любит тебя. Я идиот, которому ужасно жаль, что, ну, ты поняла…
— Что он ведет себя как идиот? — закончила за него Бриджит.
— Ага. Именно. Я чуть не испортил все, и…
— Продолжай…
— И… если ты позволишь, я бы хотел провести остаток жизни не таким идиотом.
— Очевидно, так ты просишься обратно на работу?
Пол пожал плечами:
— Наверное.
— Что ж, этого не будет.
— Серьезно?
— Серьезно.
— Окей, — Пол кивнул. — Нет, все правильно. Я в самом деле сильно облажался и…
— Ты облажался, но причина в другом. Видишь ли, у меня как у твоего босса, которым я, по сути, была бы, существуют строгие правила относительно того, что я могу или не могу с тебя требовать.
Пол бросил на нее недоуменный взгляд.
— Но как женщина, на которую ты не работаешь, я могу говорить тебе все, что мне захочется.
— Пожалуй, так…
— Например, раздевайся поскорее и залезай в горячую ванну.
— Да, босс.
Глава пятьдесят пятая
Финтан О’Рурк вздрогнул и резко проснулся. Сердце бешено колотилось. По привычке он потянулся к другой стороне кровати, но вспомнил, что там никого нет. Тогда он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Кошмар, всего лишь еще один кошмар.
Он снова на мгновение закрыл глаза и вдруг резко сел.
Если он один в доме, то почему слышит музыку?
Он замер и прислушался, пытаясь выровнять дыхание. Где-то определенно звучала музыка — Элла Фицджеральд, если он не ошибался.
Финтан спустил ноги с края кровати и сунул их в тапочки, одновременно схватив клюшку для гольфа, лежавшую на тумбочке.
Затем он медленно похромал к двери спальни. Когда два года назад человек, которого он считал другом, сбросил его с балкона его же собственного кабинета, Финтан сломал обе ноги и получил множество других травм. Несмотря на то что левый перелом был хуже, правый зажил менее удачно. Теперь он страдал от резких болей, особенно по утрам или когда по какой-либо причине приходилось вставать с постели среди ночи.
Он глянул на прикроватный столик: без четырнадцати минут двенадцать. Он лег спать рано, поскольку не мог придумать, чем заняться.
Финтан медленно открыл дверь спальни.
Музыка лилась из его кабинета, расположенного этажом выше. Дрожь дежавю пробежала по спине. Этого не может быть. Или может?
Он стал медленно подниматься по лестнице, сжимая клюшку для гольфа в потной руке, сердцебиение тяжко отдавалось в ушах, придавая неуместно бойкий ритм Элле Фицджеральд, напевающей «У меня этого не отнять»[69]. К музыке примешивался приглушенный шум разговоров.
Финтан глубоко вдохнул и толкнул дверь. Он знал, чего ожидать, но в то же время не мог до конца в это поверить.
Банни Макгэрри сидел в мягком кожаном кресле перед телевизором с хёрлом на коленях. Овчинная дубленка была небрежно перекинута через подлокотник. Он поднял стакан с виски О’Рурка:
— За твою жопу, комиссар!
— Какого черта ты тут делаешь?
Банни сделал глоток и уставился на стакан.
— О, я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.
О’Рурк оглядел комнату:
— С кем ты тут разговаривал?
Банни пожал плечами:
— Ни с кем.
— Это первый признак безумия.
— Не думаю, что в моем случае этот признак первый.
О’Рурк быстро пересек комнату и взял со стола полупустую бутылку.
— Должен отметить: этот виски не такой вкусный, как тот, что я пил здесь в прошлый раз.
— Еще бы. Мне приходится экономить, потому что из-за тебя у меня больше нет работы. — О’Рурк налил себе щедрую порцию и поставил бутылку на место в барчик.
— Думаю, в этом деле ты преувеличиваешь мою вину, комиссар.
О’Рурк залпом опрокинул большую часть содержимого стакана, мгновенно ощутив тепло в груди.
— Перестань меня так называть.
— А разве не позволяется сохранять титул после ухода на пенсию?
— Это когда уходят на пенсию, а не так, как «ушли» меня. Но как, черт побери, тебе удалось опять сюда залезть? И без того хитроумную систему сигнализации дома еще более усилили после твоего последнего визита.
Банни кивнул:
— Ага, я заметил. Чтобы пройти, пришлось бить по ней еще сильнее своим «хитроумным» хёрлом.
Банни похлопал по клюшке для хёрлинга, лежавшей у него на коленях.
О’Рурк вскипел. В этот раз он подвесит лживого педика из охранной компании за яйца!
Банни сделал еще один глоток, О’Рурк сел за стол, чтобы снять тяжесть с ноющих ног.
— Надеюсь, мой визит не побеспокоил твою добрую леди-жену?
О’Рурк покачал головой:
— Она съехала. Живет теперь в Керри[70]. Дети проведут Рождество с ней.
— Что, правда? То-то я думаю: ночь перед Рождеством, а в доме ни хера ничего не шевелится.
— Очень смешно, Банни. Уверен, ты станешь королевой бала в тюрьме, когда тебя арестуют за проникновение со взломом.
— Ха, это стало бы наименьшей из моих забот.
О’Рурк откинулся на спинку кресла:
— У тебя есть другие заботы? Надо же…
— Думаю, ты понял, о чем я, Финтан. На прошлой неделе в горах Уиклоу откопали пару тел.
— Видел в новостях по телевизору.
— Уверен, это твоих рук дело. Именно ты отправил бумажник в Гарди — естественно, анонимно. Тебе бы не хотелось объяснять, как он к тебе попал.
О’Рурк ухмыльнулся:
— Чисто для справки: я понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Да брось! Будто я стану носить на себе прослушку. Заодно избавь меня от отрицаний того, как ты двадцать лет подряд служил ручной обезьянкой Герри Фэллона.
— Ничего из этого не доказано. — Ухмылка О’Рурка пропала, оставив лишь горький оскал.
— Только благодаря Герри Фэллону, который до сих пор не вышел из комы. Скрестим пальцы в ожидании рождественского чуда. Тем не менее в тот памятный вечер мы немного поболтали на твоей лужайке. Не знаю, все ли ты помнишь? Ты был не в лучшей форме.
— Ты чуть меня не убил. Ты должен сидеть за это в тюрьме!
— Мы могли бы стать сокамерниками. Но, к сожалению, тебе было сложно выдвинуть обвинения, не рассказав о деле Фэллона в суде, и твоему резюме это явно не пошло бы на пользу. Следствию не хватило улик, чтобы обвинить тебя по делу Фэллона, но, очевидно, их нашлось более чем достаточно, чтобы «Гарда Шихана» в безумной спешке выкинула тебя за борт. — Банни многозначительно посмотрел на дверь позади О’Рурка, за которой располагался балкон. — Извини, Финтан, неудачно подобрал слова.
69
«У меня этого не отнять» (They Can’t Take That Away from Me) — популярная песня 1937 года на музыку Джорджа Гершвина и слова Айры Гершвина. В исполнении Эллы Фицджеральд записывалась в 1956 и 1959 годах.
70
Графство на юго-западе Ирландии.