За грехи отцов

Мужчина улыбнулся. Ему не нравилось причинять боль. Но он должен был. Только это называется справедливостью. Это вина общества в том, что он должен был принять и принял на себя чужие грехи. Но как еще достучаться до людей?

Лоран и этого ублюдка Преттингса он поймал с разницей в несколько дней. Лоран убежала из дома, и пришлось повозиться, чтобы обнаружить, где она пряталась. А Преттингс не скрывался. Преттингса он перехватил на одной из уединенных парковок возле открытых строительных рынков. Было поздно, шел дождь. Никаких камер и освещения. Когда он привез сюда Лоран и объяснил, кто он и зачем все это делает, она расплакалась. Потом схватила его за руки и сказала, что благодарна.

Джим тогда еще был жив. Он видел, во что ее превратил. И не раскаивался. Измученный голодом, этот ублюдок заявил, что ни о чем не жалеет, а она должна знать свое место и благодарить, что он не рассказал ее матери, что девицей она не была.

Кажется, он тогда вышел из себя. Он уложил Лоран на стол, поцеловал ее в лоб и сделал инъекцию. А потом долго занимался насильником. Так долго, что устал. Идея с раскаивающимся священником пришла тогда. Он не сказал нужных слов при жизни. Но после смерти будет говорить их вечно.

Он включил радио, вывернул печку на максимум и замер, наблюдая за тем, как постепенно очищается запотевшее лобовое стекло.

Он готовился путем проб и ошибок несколько лет и понимал, что у него мало времени. Когда объявили, что расследование возглавит детектив Грин, он понял, что времени меньше, чем рассчитывал изначально. Он блестяще провел первую операцию. Но в тот же день подобрал следующего мучителя. Падчерица пока еще ходила по своим маршрутам и делала вид, что живет своей жизнью, хотя ее отняли уже очень, очень давно. Но сегодня все изменится. Он заберет ее. И все повторится. Работать четко и слаженно даже тогда, когда ты полжизни потратил на изучение действий полиции и, кажется, все предусмотрел, сложно. Слишком высоки ставки, слишком высокая скорость. Он стащил перчатку с правой руки и нервно провел пальцами по лбу, на котором выступила испарина. Полиция дала ему эту неделю. Но какая гарантия, что будет еще одна? Или еще одна?

Планирование. Он должен справиться.

Мужчина оглянулся на бревна. К сожалению, все их использовать он не сможет. Но одно пригодится уже через восемь часов. Он снизил интенсивность работы печки и вырулил с относительно ровного клочка земли, который считал парковкой. Традиционно уехал в сторону леса, потом сделал круг по полю, повернул к деревне, которая располагалась в пяти километрах, обогнул ее по широкой дуге и, пробравшись через бездорожье, выбрался на хорошую асфальтированную дорогу. В двадцати километрах его ждала легковая машина. Пикап можно будет оставить на территории заброшенного военного завода. И вернуться в город. За ней.

Он поймал нужную волну и прибавил звук.

– …нем шоу Ангелы Сарс, – бодро заговорили динамики. – Дорогие друзья, вам крупно повезло, а я вообще не верю своему счастью. В прошлый раз мы беседовали с агентом ФБР, и он дал свой взгляд на портрет Инквизитора. – Мужчина невольно улыбнулся, прозвище ему нравилось. В какой-то мере оно соответствовало замыслу. Только охотился он не на ведьм, а на демонов. – Но сегодня у нас в гостях сам доктор Марк Карлин! Он участвует в расследовании и согласился с нами пообщаться, чего не делал никогда.

От неожиданности мужчина ударил по тормозам, и в него чуть не въехала красная легковушка. Оглушительный сигнал, машинка перестроилась, объехала его по дуге. Кто-то в окне махал руками, но он не слушал. Карлин! Интересно, насколько близко подберется он. И готова ли полиция раскрыть его замысел? Боже, пусть это будет так! Пусть Карлин говорит! Пусть все об этом услышат!

– Добрый вечер, Треверберг! – Профайлер говорил спокойно, ровным и поставленным голосом опытного педагога и спикера. – Да, Ангела, спасибо за приглашение. Мы посоветовались и решили, что раз уж твой интерес к этому делу так высок…

– Мой, доктор Карлин? – рассмеялась она. – Интерес всего города. – Ее голос резко посерьезнел. – Кто-то опять убивает. Одна-две серии в год – это чудовищно само по себе. Но то, что произошло сейчас – это оживший кошмар. Успокойте нас, доктор Карлин. Скажите, что вы знаете, кто он. Или хотя бы подозреваете.

– Я расскажу все, – неожиданно подтвердил профайлер.

– Давай, давай, – прошептал мужчина, восстанавливая крейсерскую скорость.

– Дорогие слушатели, не переключайтесь. После короткой рекламы сам доктор Марк Карлин ответит на все наши вопросы. И наконец-то мы узнаем правду об Инквизиторе!

– Твою мать. Задолбали со своей рекламой. Но зато весь город сидит и слушает этот бред.

Он сделал потише и сбавил скорость. Хотелось впитать каждое слово. Что они готовы предать огласке? Секунд через двадцать Ангела вернулась в эфир. Снова объявила о Карлине и наконец передала ему слово.

– Да, дорогие друзья, психологический портрет убийцы почти готов, и мы решили сделать исключение и рассказать вам о нем. Если ты меня слушаешь, Инквизитор, знай, что я понимаю, почему и зачем ты это делаешь.

По спине пробежали мурашки.

– Ого, – перебила Сарс своим неприятным голосом. – Даже так! Что, мы снова имеем дело с больным человеком? И вы как истинный профессионал готовы войти в его положение?

– Нет, Ангела. Инквизитор совершенно здоров и вменяем.

– Молодец, – прошептал он, – молодец, давай говори.

– Мы ищем мужчин. До сорока пяти лет. Возможно, моложе. Он умен, у него высокий уровень IQ, он вписан в социум, но все равно нелюдим. Он выбрал профессию, в которой можно в большей степени взаимодействовать с чем-то вещественным. Он может быть химиком, физиком, хирургом. Может быть биологом, инженером или механиком.

– О, – прошептал мужчина. Других слов у него не нашлось. На мгновение он почувствовал себя так, будто Карлин смотрит ему в глаза, будто сидит рядом и описывает его с той погрешностью, чтобы не каждый житель этого города его сразу узнал.

– Продолжайте, доктор, – поторопила Ангела, – неужели вы не видите, что я перестала дышать? Да и наши слушатели тоже, я уверена.

– Да. Он умен, как я уже говорил, и умело запутывает следы. Мы проанализировали улики с места преступления. Простите, я не буду говорить детали, но суть в том, что он намеренно показал нам противоречивую картинку. Как будто он вездесущ. И запутал следы так, что в этой паутине не разобраться.

– То есть вы можете опираться только на психоанализ?

– В основном да. Но это не значит, что мы его не найдем, – пообещал Карлин. – Я перейду к самому главному. Он убивает падчериц и отчимов. Падчериц, которые подвергались домашнему насилию. И отчимов-насильников.

Карлин выдержал паузу. Мужчина ударил по рулю. Да! Говори больше про это! Пусть все слышат, пусть все знают. Когда это говоришь ты, Карлин, к этому прислушиваются!

– То есть он… – оторопело начала Ангела. – Не инквизитор, а мститель?

– В какой-то мере. – В голосе профайлера послышалась улыбка. – Я думаю, что он пережил трагедию. Мы ищем мужчину, который когда-то был мальчиком. Его сестру насиловал отчим. И скорее всего, она погибла или ее жизнь изменилась до неузнаваемости. Так, что контакт был потерян. Она не смогла выстраивать объектные отношения, а для него это смерти подобно. Я думаю, он убивает девушек столь милосердным способом, он делает им инъекцию морфина…

– Подождите, доктор, – перебила Ангела. – Вы сказали «им»? Но мы же говорим пока только об одном убийстве?..

– Кто знает? – неопределенно отозвался Карлин. – Мы проанализировали убийства с помощью морфина за последние пять лет. И считаем, что Лоран Лоурден – не первая жертва Инквизитора, но пока не можем назвать имен. Итак, он убивает девушек столь милосердным образом, потому что считает, что после того, что они пережили в отрочестве, жизнь не имеет смысла. Почти все жертвы в тяжелой депрессии, на учете у психиатров или психоаналитиков. На препаратах. Известно, что после насилия крайне тяжело оправиться. Да, прийти к нормальной жизни можно, но наш убийца этого не знает…