Принц мафии

― Мне надо будет уехать на несколько дней.

При этих словах он закрывает глаза и тяжело вздыхает.

― Куда ты поедешь?

― К друзьям. Но меня не будет всего несколько дней. Ты должен позаботиться о себе сам, ― умоляю я.

― И кто здесь старший брат? ― улыбается он, показывая на себя. Мне хочется сказать: тогда и веди себя соответственно. Мне кажется, эта фраза повисает между нами на невидимых нитях, и мы оба это чувствуем.

― Я нашла деньги.

Деклан приподнимается на локте.

― Правда? ― у него от улыбки загораются глаза, и в них пляшут веселые искорки. Даже если бы захотела, не смогла бы остановить себя и не улыбнуться при виде того, как вспыхивает счастьем его лицо.

― Да, оказываюсь в его объятиях и медленно обвиваю руками его талию. Закрываю глаза и позволяю себе насладиться этим кратким моментом счастья. Это так приятно, и я улыбаюсь, уткнувшись в его плечо.

― На этот раз я действительно постараюсь, Мейв. Обещаю.

Я отстраняюсь, мне нужно видеть его лицо, мне нужно убедиться, что в нем столько же серьезности, сколько слышится в его голосе. Мое сердце начинает биться чаще.

― Ты серьезно? ― я вглядываюсь в его темные глаза.

Я молюсь и надеюсь, что это действительно так. Все, что нужно, ― это чтобы он один единственный раз на какое-то время остался чист, всего лишь решимость остаться чистым и один человек, который поможет ему в этом.

― Я поддержу тебя, ― я знаю, что это значит, потому что и раньше делала это. Я сидела здесь рядом с ним, пока его тело кричало об освобождении от агонии. Освобождении, которое я отказывалась ему подарить, даже когда он просил и умолял меня, словно умирающий. Это чувствуется, словно твое тело высыхает и превращается в ничто, оставляя после себя лишь пепел. Но я была рядом несмотря на его крики, угрозы, несмотря на моменты, когда он лежал на полу и плакал по отцу, который давным-давно оставил нас, который никогда не вернется. Я была рядом и держала его, пока его всхлипывания не переходили в беспокойный сон, из которого он выныривал как буйно помешанный. Это продолжалось снова и снова, пока он, наконец, не засыпал крепко и опасность не отступала.

― Мы делали это и прежде, ― обхватываю ладонями худое лицо брата.

Он прищуривается.

― Я потерпел тогда неудачу.

― Неудача ― это если мы сдадимся. У нас все еще есть шанс.

Он тоже обхватывает ладонями мое лицо.

― Я сделаю это ради тебя, Мейв.

Гордость за него обуревает меня, обжигая горло. Я прислоняюсь лбом к его лбу. Слов сейчас недостаточно.

Сквозь мою радость руки времени тянутся ко мне, я слышу, как медленно отсчитывают они уходящие секунды. Чтобы получить эти деньги, мне необходимо появиться вовремя.

― Я должна идти. Но обещаю, что буду звонить каждый день.

Деклан улыбается и, когда отпускаю его, ложится обратно на свой матрац, и на лице его воцаряется умиротворение.

Направляясь в свою комнату, я понимаю, что приняла правильное решение. Стягиваю с себя мокрую одежду и поспешно переодеваюсь в джинсы и красный топ, что был на мне ранее. Переплетаю волосы, достаю сумку с верхней полки, собираю одежду на несколько дней. Беру с собой только выстиранные вещи. У меня и так немного одежды, поэтому мои скудные пожитки умещаются в одну сумку.

«Это всего на пару дней», ― снова уговариваю я себя. Это становится уже моей мантрой. Пара дней, и все закончится. Деклан избавится от своих долгов, и сейчас, когда он собрался завязать, может, все и наладится. Я оглядываю комнату и забираю сумку. Не знаю, сколько дней пропущу в колледже, так что беру с собой пару учебников, чтобы не сильно отстать от группы.

Мне нужно проучиться еще три года, чтобы получить диплом социального работника и начать помогать таким детям, как мы с Декланом.

Бросаю последний взгляд на свою спальню и смотрю на часы. Осталось пять минут. Придется брать такси. Запирая свою комнату, задерживаюсь возле двери Деклана. Дверь приоткрыта, и он лежит, повернувшись спиной ко мне. Собираюсь продолжить свой путь, но кое-что заставляет меня бросить сумку и войти к нему.

Одеяло сбилось у него в ногах. Он замерзнет, а я знаю, что моя мать не придет и не укроет его.

Я берусь за ткань и пока поднимаю одеяло вверх по его тощему телу, у меня разбивается сердце от того, в какой скелет, обтянутый кожей, он превратился за это время. А потом я не могу вздохнуть, и кровь застывает в жилах. Резиновый жгут затянут вокруг его предплечья. Пустой шприц торчит из его вены. Я оседаю на пол. Деклан поворачивается ко мне.

― Только один последний раз, ― бормочет невнятно он.

На этот раз я не могу сдержать подступившие слезы. Они беззвучно струятся по моему лицу, пока я развязываю жгут и вынимаю иглу из его вены. Кровавый пузырь надувается в месте укола, и я роняю жгут со шприцем на пол. Я просто сижу, уставившись на след от иглы. В моем сознании всплывают воспоминания обо всей боли, через которую мне довелось пройти, и обо всей радости, которая удерживала меня на плаву. Я чувствую себя сломленной… разбитой.

Двенадцать штук спасут положение сегодня, но не завтра. Отчаяние заставляет меня вытащить телефон из кармана джинсов и погуглить «Гадюку» сквозь затуманенное слезами зрение. Нахожу номер, нажимаю вызов и жду. Не знаю, кто мне отвечает, но я прошу позвать Джека. Стараюсь говорить тише, глядя на Деклана.

Я жду, пока в телефоне играет музыка. Деклан все еще в отключке, и я тянусь к его шее, чтобы прощупать пульс. Чувствую под пальцами пульсацию, и слезы бегут еще сильнее.

― В чем дело? ― от голоса Джека я цепенею.

Я натягиваю одеяло на плечи брата. Печальная действительность такова, что я уже ничем не могу ему помочь.

― Сделка отменяется, ― произношу я и нажимаю «отбой».

Я знаю, что должна уходить. Мне нужно убираться отсюда. Страх сжимает горло. Меня трясет так, что я не могу сдвинуться с места. Я вцепляюсь руками в спину Деклана, пока меня сотрясает от боли, настолько сильной, что она поглощает все вокруг меня.

― Прости, ― я заставляю себя оторваться от него и встать.

Ты сама сказала, что мы терпим неудачу, только когда сдаемся. Так не сдавайся. Голос разума звучит слишком поздно.

Выхожу из комнаты Деклана, набираю девять-девять-девять и жду ответа. Я никогда не делала этого прежде, но мне необходимо хоть что-то предпринять до того, как я уеду.

― Полицейский участок Навана.

― Моего брата преследуют мужчины из-за денег, которые он им задолжал. Они угрожают отправить меня в бордель, ― я сглатываю и закрываю глаза, прислонясь к стене.

― Хорошо. Назовите свое полное имя, ― голос полицейского звучит так, словно он миллион раз слышал подобные истории. А, может, так и есть.

― Мейв Рейли.

― Адрес.

Я диктую ему свой адрес.

― Как зовут вашего брата?

― Деклан Рейли.

Наступает пауза.

― Деклан нам известен.

Я открываю глаза и отталкиваюсь от стены.

― Его задерживали за мелкую кражу, но это не должно иметь значения. Ему угрожают и преследуют.

― Деклан Рейли находится под следствием по обвинению в смерти бездомного.

Тошнотворная слюна собирается у меня во рту, а перед глазами кружится водоворот страха, затмевая все вокруг.

― Что? ― Нет, Деклан и мухи не обидит. ― Когда?

― Извините, мы не можем разглашать детали.

― Он наркозависимый, ― уже пытаюсь оправдать его я. ― Он не в себе.

«Он никому не причинит вреда», ― уговариваю сама себя. Прижимаюсь к стене, часто дыша.

― Мисс, я не имею права это с вами обсуждать. Так о каком преступлении вы желаете сообщить?

― С кем это ты там разговариваешь? ― передо мной появляется мама. Я убираю телефон от уха.

― Мисс?

Я нажимаю «отбой».

― С полицией.

― Это еще зачем? ― моя мать никак не реагирует на полицию. Она давно привыкла, что они барабанят в наши двери.

― Деклана обвиняют в убийстве бездомного.

Моя мать разражается лающим смехом, заполняя тишину коридора.