Страница 81 из 129
Глава 15.
Ленинградская область. Приозерский район. Берег Ладоги.
3 часа спустя.
Всё, что происходило дальше, Антон видел словно через матовое стекло, да и отстранённо. Как постепенно приходили в себя люди из отряда. Как, увидев дочь на коленях сына, к ним крича что-то непонятное, бросилась Настя, пытаясь узнать состояние своего ребёнка, стремясь хоть чем-нибудь помочь. Как суетились вокруг них дед с Катей. Как на берег один за другим спустились два военных вертолёта и через короткое время вновь взмыли в воздух. Как берег покинули почти все люди, оставив лишь несколько человек…
Антона ничего не интересовало кроме его половинки. Сердцем и разумом чувствовал, как жизнь понемногу возвращалась в тело сестры, но очень-очень медленно. Парень вцепился в родного человека и старался влить свою силу, энергию, здоровье. И лишь к концу третьего часа почувствовал, что Арина в том состоянии, которое уже не является критичным. И, внезапно для родных, которые всё это время находились рядом, расстегнул на груди сестры одежду и, обнажив и свою грудь, прижался тем местом, где ранее были их медальоны. Почему так поступил, до конца и не понял. Скорее, поддавшись импульсу или совету свыше. Но именно это действие и сыграло решающую роль – тела двойняшек для всех, кто был рядом, словно вспыхнули как маленькое солнце и так же внезапно погасли, но вот люди, сидевшие рядом, ненадолго ослепли, судорожно потирая глаза и не понимая что произошло.
Девушка, внезапно открыв глаза, увидев сияющие от счастья глаза брата, улыбнулась.
- Роднуша. Ты меня вернул, братик. Спасибо тебе, половинка моя…
Арина схватила руками мокрое от слёз лицо брата и стала целовать его в глаза, в нос, в шею - туда, куда попадала губами.
- Солнышко моё. Какое счастье, что ты есть у меня, - улыбнулся Антон, ещё крепче прижимая к себе тело родного человека. – Как ты? Пришла в себя?
- До конца ещё не поняла, но вроде как в норме, – улыбнулась девушка. – Только слабость неимоверная во всём теле. Знаешь, давай проверим нашу связь. Меня сейчас это беспокоит больше, чем физическое состояние.
- «Ты меня слышишь?»
- «Слышу, роднуля, слышу. Всё как было. Теперь давай на своёй волне».
- «Я тебя чувствую. Что странно, ощущаю даже не только твои мысли, Тош, а тебя целиком. Весь твой организм. Кстати, ты, как понимаю, всё отдал мне, да? И силы и здоровье? Зачем так? Для чего? Тебя сейчас, если что, голыми руками можно взять – ты как новорождённый, без капли энергии. Ау! Ты здесь? Слышишь меня?»
- «Я даже не столь слышу, как чувствую. Знаешь, ты умница, заметила главное – и я теперь тебя ощущаю, словно самого себя. Раньше такого не было. Наверное, это…»
- «Что ты сделал? Я не поняла. Была словно во сне, а потом внезапно очнулась».
- «Я прижал свою грудь к твоей тем местом, где у нас висели медальоны. И ощутил, словно мы на долю секунды слились в единое целое, а потом… потом нас опять разъединили. Даже не так… отбросили. Жаль… Мне было в тот момент так хорошо…»
- «А помнишь, как мы у озера пытались прижать друг к другу медальоны, но их тогда отбрасывало друг от друга. Вот так и сейчас. Это, как понимаю, они сработали, передали друг другу энергию и уравновесили силу и в себе и в нас».
- «Получается, что это как с кинжалами? Мы ведь по совету деда дали им попробовать кровь друг друга. А сейчас то же самое сделали с медальонами – дали им почувствовать тела самых близких, носителей второй половины единого целого».
- «Знаешь, Тош, мне до сих пор кажется, что всё, что с нами произошло за последние пару дней - сюжет из какой-то сказки. Вот не верю я, что это происходит наяву. Хочется проснуться и потереть глаза».
- «Не надо тереть! Во-первых, у тебя руки грязные, а во-вторых… Сама можешь догадаться, что карета наяву превратится в тыкву, да и всё остальное пойдёт как у всех – работа участковым врачом, каждодневный быт, из которого не вырваться. Давай уж в сказке жить, пока нас из неё не выгнали.
- « А могут?»
- «Не знаю. Думаю, что пока терпят наше присутствие – ещё не наворотили того, после чего выпрут пинком под зад, да и… Лапушка ты моя. Я счастлив, что с тобой всё в норме, да и головы у нас остались на месте, не говоря о их содержимом. Сейчас успокоим родных, да и пора отсюда уходить. Кроме мамы, как заметил, рядом дед с Катей, да и папа здесь появился откуда-то».
Антон аккуратно приподнял сестру и помог ей поудобнее устроиться у себя на коленях, но так и не выпустил из рук, мягко, но прижимая её тело к своему. Посмотрел на окружающих, которые тёрли руками глазами, стараясь побыстрее привести зрение в норму. Громкий голос парня прозвучал настолько неожиданно для всех, что окружающие дёрнулись.
- Что Вы грязными руками глаза трёте? Вода в двух шагах. Вымоёте сначала руки, а уж потом… Деда. Тебя это вообще касается больше всех – считаешь, что твои слюни стерилизуют грязь? Увы, ошибаешься. Посмотрел бы сейчас на своё лицо со стороны – боевая раскраска как у индейцев племени Сяо-миу.
- Засранец ты, а не советчик. Во-первых, сам виноват в том, что мы ослепли – нехрен было делать то, чего не следует. Во-вторых, я и сам знаю, что вода рядом, но глаза словно песком засыпаны – колется. В-третьих, - сяо-миу это не племя индейцев в Америке, а голимый китай, так что и здесь твоё всезнайство не проканало.
- Ну, у тебя и терминалогия, деда, - Катя, закрыв один глаз рукой, вполне нормально смотрела другим. – Такое впечатление, что ты решил похвастаться знанием фени. Всё, давай без комментариев. Ребята, – она обратилась к двойняшкам, которые, улыбаясь, смотрели на окружающих. – Вы, как поняла, немного пришли в себя? Отлично. Тогда будьте добры – встали и всех остальных отвели к воде. Хоть она и в паре метров от нас, тем не менее, помощь нужна всем без исключения.
Антон сначала помог подняться сестре, в очередной раз пытаясь проверить её состояние, но сил хоть и прибавилось, тем не менее, было недостаточно для даже поверхностного осмотра.
- Тошка, прекрати, не надо силы тратить, - почувствовав в себе слабый импульс брата, девушка нахмурилась. – Ты сам еле живой, поэтому запрещаю заниматься этим.
- Чем, Ринка? – улыбнулся парень, но вот улыбка у него выглядела жалкой, скорее похожа на оскал.
- Сам знаешь чем. Видел бы сейчас себя со стороны, братик… Иди в воду, а я к тебе буду подводить остальных.
- О… - тихо пробормотал Антон. – Вот сейчас всех и окрестим, благо, что родственики в полном составе.
Дождавшись, когда к нему подведут сначала маму, а потом отца, набрал в сложенные ладони воду, заговорил так громко и столь торжественно, что все вокруг в очередной раз дёрнулись.
- Освящаются в сей святой воде Ладожской, божьи дети Анастасия и супруг её Сергий. Да прибудут силы к ним для преодоления борьбы с чадами своими непослушными, да приидет в помощь мудрость и терпение для понимания сил и помыслов отроков. И нарекаются сии родители с этого дня Анастасией и Сергием Ладожскими. Аминь.
Закончив, Антон сначала вылил на голову каждому пригоршню воды, а потом вообще толкнул их воду.
- Гадёныш, ты что творишь? – взвизгнула Настя, широко открыв глаза и бросившись за стартовавшим с места сыном.
- Настюш. Ты, главное, его поймай, а я уж сам наложу епитимью на этого святошу. Вот, гавнюк, что натворил. Мы теперь мокрые до последней нитки, а добираться до дома ещё чёрт знает сколько времени.
- Пап, - Арина хохотала в голос, ведя к воде очередную пару, Катю и деда. – Ты куда-то торопишься? Думаю, нет. Чем попусту ворчать, лучше костёр разведи – сучьев сухих по берегу полно.
Катя, глядя одним глазом, напряглась, предполагая, что сейчас последует пинок от девушки, но вот совсем не ожидала, что гадости последуют с иной стороны. Как ни готовилась к подвоху… внезапно ощутила, как её ноги отрываются от мокрого песка и, через секунду, после короткого полёта, с головой окунулась в озеро.