Страница 60 из 129
Дмитрий Михайлович начал петь на древнем языке славян. И хотя смысл содержания песни двойняшки практически не понимали, мелодия была настолько проста, что, уловив её плавное течение, оба стали подпевать, не громко, а лишь дополняя своей энергией и голосами песню деда.
Никто не понял самого момента переноса, но когда старик отпустил руки парня и девушки, те открыли глаза и в восторге вскочили на ноги.
- Какая здесь красота, – удивлённо протянул Антон, потянувшись всем телом к верхушкам высоченных сосен, с которых, после слов парня, как показалось, вроде случайно, прилетела пару шишек, ударив по головам близняшек, правда, не больно, а доставив этим искреннее веселье.
Дмитрий Михайлович, почувствовав, как ребят встретил новый мир, лишь усмехнулся – его надежды сбылись и мир принял гостей как родных – с юмором, отметив своим знаком.
Арина вдруг замерла и подняла глаза наверх, тем не менее, обращаясь к старику.
- Деда Дим. А ведь лес живой и он… он разговаривает с нами, я его понимаю!
Девушка, сделав шаг вперёд, обняла и прижалась к стволу стройной сосны, а потом, ласково проведя рукой по коре, сделав ещё несколько шагов, обняла совсем невысокую, метров в пять, берёзку и замерла…
Антон же со счастливой улыбкой, совершенно позабыв о своей ране, так и стоял, задрав голову, а его губы шевелились, словно он с кем-то разговаривал.
- Счастья Вам, дети. Вот и удалось мне увидеть, как встретились Первые со своими детьми…
Посколько все уже было оговорено, и не раз, Дмитрий Михайлович не стал нарушать умиротворение двойняшек, лишь заметив, что в теле парня сразу же забурлила жизнь, приводя тело в совершенное состояние. Дед сел на траву и запел несколько иную песню. Более жалостливую или… прощальную. Его фигура стала бледнеть, словно дым над водой, а спустя пару мгновений полностью исчезла.
Через несколько часов. Неизвестный мир.
- Сестрёнка, отпусти эту берёзку, а то задушишь её в своих объятиях.
- Братик. Ты просто не понимаешь – я ощущаю каждый листочек этой красавицы. Чувствую, что она тоже мне рада и ей приятны мои прикосновения.
- Верю. Я только что сам с трудом оторвался от сосны – просто пьяный от запаха смолы и жизни, что протекает в этом исполине. Ты посмотри насколько он выше остальных!
- Лучше поделись с сестрой состоянием своего самочувствия.
- Самочувствия? – недоумённо переспросил Антон и, подняв подол рубахи, что была ему до колен, не стеснясь наготы, стал разматывать бинты. Сбросив последний, с удивлением оглядел тело – кроме двух чуть красных участков кожи, ни чего не указывало, что менее суток назад там была сквозная рана.
- Дай пропальпирую, - девушка подошла и, сев рядом с братом на колени, аккуратно и нежно прощупала как саму рану, точнее то место, где она была, так и соседние участки кожи.
- Рана затянулась полностью, но вокруг есть уплотнения. Воспалительного процесса не чувствую, да и внутри, похоже, процесс заживления идёт полным ходом. Слушай, Тош. У меня складывается впечатление, что мы или в сказке, или спим крепко-крепко, а то, что вокруг – лишь бред воспалённого сознания.
- Нет, половинка. Это не сон. Сама открой полностью сознание и поймёшь, что мы в мире живой природы, где все деревья, кусты и даже вот эти пчёлки, что летают вокруг, имеют хотьи маленький, но разум и все умеют общаться между собой. Это множество разумов, объединённых в одно единое. Нам с тобой сказочно повезло оказаться в поистине мыслящем мире. Это сказка, но сказка наяву.
- Ты кушать хочешь? – вдруг забеспокоилась девушка, заметив, что её брат немного похудел.
- Абсолютно нет, но вот пить хочется постоянно. Хорошо, рядом ручеёк течёт – вода в нём словно живая – пара глотков и ощущение, что хорошо пообедал. А ты заметила, как здесь пахнет? Воздух словно кисель. Вздохнул - и поел и выпил, настолько пьянит.
- Да… Запахи здесь словно концентрат. Чего мне хочется до одури, так искупаться. Давай пойдём ниже по течению ручейка – наверняка ведь есть какое-нибудь озерцо, где сможем помыться полностью. У меня стойкое ощущение, что я, по сравнению с природой, вся грязная.
- Я также себя чувствую. Что ж, пойдём. Может, сможем хоть немного смыть с себя то, чем пропитались наши организмы за годы жизни в городе.
- - -
Пройдя метров сто вдоль веселого бегущего ручья, по пути аккуратно сорвав несколько пригорошней спелых ягод черники и брусники, двойняшки вышли на берег небольшого озера, метров тридцати диаметром, не больше, в которое, как они заметили, впадает множество других ручьёв.
- Надо только обязательно отметить путь назад, а то так и останемся здесь на всю оставшуюся жизнь – хихикнула Арина, но брат возразил.
- Здесь, конечно, сказочно и я не против почаще посещать это место, но не забывай, что у нас есть родители, которые, уверен, беспокоятся. Представь, что будет, если мы останемся здесь насегда?
- Тошка, ну какой же ты приземлённый, – улыбнулась девушка, сбрасывая с себя рубаху. – Не понимаешь шуток? Нас же предупредил дедушка, что больше недели мы здесь пробыть не сможем. Кстати, а его имя и отчество тебе не напоминает ничего?
- Дмитрий Михайлович? Знаешь, в голове что-то крутится, но ничего толкового на ум не приходит.
- А вот мне пришло. Это ведь наставник Белого, который, оставив должность Главы КРУГА, внезапно исчез. Его искали много лет, но так и не нашли. А сейчас, вдруг, он оказался на месте, причём рядом с нами в своём бывшем доме и так же случайно, узнав о постигшей нас беде, вдруг предложил свою помощь. Не находишь всё это странным?
Антон задумался.
- Вполне может быть, что все случайности перешли в иное состояние и наш путь пересёкся с дорогой деда уже закономерно. Только боги знают дальнейшие пути. Кстати, ты так и будешь стоять передо мной с такой красивой голенькой попкой? Что замерла? Хочешь, что бы я её укусил? Это будет в радость. Три, два, один…
Девушка, взвизгнув, нырнула практически без брызг, а вынырнула уже на другом конце озера.
- Будешь приставать и угрожать – стану русалкой и останусь здесь жить без тебя, так и знай.
- Горе мне, горе, - шутливо захныкал Антон, посыпая голову мелким белоснежным речным песком. – Как же я буду без своей половинки? Придётся закрыть клинику, распустить всех наших коллег. Затем я зачахну и умру или, в лучшем случае, уйду в монастырь.
Девушка захохотала.
- Тоже мне послушник… Ты там не выдержишь и пару дней. Обязанностей много, а свободы практически нет. Да и запрягут тебя, молодого, на самые трудные работы. Будешь с утра до вечера копаться в огороде или кирпичи таскать для строительства очередного храма… Чуть позже сбросишь с себя данные обеты, да рванёшь куда-нибудь подальше от постной жизни.
- Болтушка ты, Арин. Говоришь так, словно сама много лет провела в монастыре. Так же убедительно врёшь, как и все, от кого слышу о церковной жизни. А на самом деле всё не так, да и жизнь у затворников монастырей не такая уж скучная и постная. Ты, дразнилка, а не сестра. Вот сейчас поймаю, да и укушу куда обещал…
* * *
После догонялок в воде и короткого спарринга голышом, благо их никто не видит, двойняшки вновь искупались и, обсохнув, надели рубахи.
Антон, вдруг став серьёзным, взяв за руку сестру, направился на ту самую полянку, где они и появились изначально. Увидев два мешка со спальниками, достали содерживое и, растелив на высокой траве, улеглись на них сверху.
- Что ты опять посмурнел? – Арина нагнулась над братом и чмокнула того в нос.
- Да вот опять девица та странная в памяти всплыла. Не понимаю, что за связь между нами образовалась, но вот внезапно ощутил, что запаниковала та, когда мы здесь оказались. Она словно ниточку потеряла, которую непонятно как привязала ко мне. Вот и сейчас в панике мечется, патаясь всеми способами обнаружить моё присутствие, но, как понимаю, здесь мы отрезаны от её надзора.