Страница 112 из 129
- Ну как сейчас?
- Я словно лежу не в кровати, а в бассейне – ни малейшего напряжения на организм. Да, согласен, надо и у нас в больницах внедрить подобное. Что ж. Первую задачу выполнили. Что дальше?
- Попробуй пошевелить пальцами ног и рук. Не вместе, по отдельности. Что, удивлён? Да, ребята восстановили чувствительность и роботоспособность как твоей руки, так и ног. Правда, Антон категорически запретил тебе сгибать ноги в коленях, а вот ступни нужно хоть и плавно, но поворачивать из стороны в сторону. Пальцы ног тоже нужнл разрабатывать, поэтому у тебя есть чем заняться. А пока дай протру тебя мокрым полотенцем, а то…
- Плохо пахну?
- Это нормально. Антон предупредил, что бы я тебя протирала каждые два часа. Если захочешь в туалет, скажи. Всё что необходимо, мне оставили.
- Да-а-а… - протянул мужчина. – Это тебе не гостиница, где нужно было исхитряться просто, что бы сходить в туалет…
- Пап. Это клиника. И она, как я поняла, чуть ли не единственная в своём роде. Здесь относятся к пациентам с уважением и всячечски стараются, что бы те не терпели никаких неудобств.
- Дочька, - пожилой мужчина поймал суетившуюся девушку за руку и показал глазами на стул. – Хватит метаться по комнате. Сядь и расскажи подробно о моём состоянии и что будет дальше.
Девушка села и, как послушная ученица, положив руки на колени, рассказала.
- Сегодня тебе восстановили проходимость спинного мозга. Ноги и руки, как мне сказали, полностью в нормальном остоянии, но, как понимаешь, пока позвоночник повреждён, тебе вставать ни в коем случае нельзя. Завтра у тебя вторая встреча с врачами. Будет продолжено воздействие на организм, что бы полностью восстановить позвоночник. Третий подход через неделю. Что, на мой взляд, самое главное, Анетон пообещал, что через пару недель ты сможешь пойти сам, самостоятельно. Конечно, без приседаний и бега, без нагибаний и привычной зарядки по утрам, но я считаю, что и это за гранью реального. Антон с сестрой, они…
Мужчина улыбнулся и дочь впервые за долгое время увидела на его лице не гримасу боли, а ту добрую улыбку, которую с самого раннего возраста всегда видела у папы на лице.
- Девочка моя. Ты через два слова на третье – Антон то, Антон сё… Рад, что ты столь внимательно слушала пожелания лечащего врача. Если не приувеличиваешь, то вести хорошие. Что ж, тогда через месяц-полтора, как надеюсь, мы сможем вернуться домой. Тот блок, что сгорел, я смогу восстановить. Только б руки работали как надо… А что врачи вполне достойно выполнили свои обязанности, я и сам ощущаю. Пальцы рук и ног ощущаю как и до падения с высоты. Правая рука уже сгибается в локте. Это, конечно, удивительно даже для уровня нашей медицины, а что говорить про здешнюю, так и вообще за гранью. Хорошо. Со мной и моим здоровьем более-менее понятно. Теперь ответь на пару вопросов. Ты с Антоном о чём-нибудь говорила? Я имею в виду другие темы?
- Нет, папа. Знаешь, как мне показалось, он и сам не хочет об этом говорить, словно показывая, что как врач отработает оплаченное время и всё. А как мы потом… Куда и когда… если честно, даже обидно.
- Он мне до операции это сказал прямо, без всяких недомолвок – мол, наши проблемы его не волнуют. Хотя, если честно, мне такой подход нравится. И в самом деле – кто мы ему? Да никто. Одни из многих пациентов. Говорил со мной без лести, без заинтересованности, словно я бревно какое. Ну и ладно.
- Пап! – изумилась девушка. – Так ты что, так и не захочешь с ним поговорить? Почему ты передумал? Я наш, другой? Который стал местным?
- Это два вопроса, а не один. На первый я ответил и не хочу менять мнение. Что касается второго, то, как мне кажется, встреча состоится в самое ближайшее время. Кстати. Ты сейчас можешь соединиться с разумом Антона? Или его сесты?
Мара поникла плечами, опустив голову.
- Антон восстановил мою чувствительность, точнее, снял все ограничения, но сам мне неподвластен, как и его сестра. Вместо них у меня в мозгу два тёмных провала. Словно они есть, а в то же время и нет. Пока ты был в беспамятстве, я пыталась понять что они и кто они, но ничего не получилось. Такое впечатление, что они выставили непроницаемый барьер именно от меня. Жаль, что ты обладаешь иными способностями. Поэтому остаётся одно – или выйти на прямой контакт или… вообще, до расставания не приближаться к ним.
- Второе, думаю, более разумно. Жаль, конечно, что ты не смогла проникнуть к ним, но, с другой стороны, твои действия во многих мирах подсудны и караются самыми строгими наказаниями, влоть до смерти. Поэтому, с данного момента, обещай мне, что не станешь и дальше пытаться добиться своего.
- Папа, ну как ты не понимаешь? Это настолько уникальные личности даже для нашего мира, а ты…
- Дочь. ОБЕЩАЙ!!!
- Хорошо, папа, обещаю. Но давай и ты дашь мне слово, что спустя день или два сам не заставишь меня нарушить обещание. Даёшь СЛОВО?
- Даю, дочь. А теперь скажи – здесь имеется что-либо съестное? А то, если честно, складывается впечатление, что я с неделю вообще ничего не ел.
- Есть, конечно. Я заказала из кафе обед, даже двойной. Сама уже поела – вкусно, не хуже, чем в ресторане при гостинице. Так что, я тебя покормлю?
- Давай, милая, только при условии – сьем, сколько смогу, работая своей рукой, а когда устану, скажу…
* * *
Сколько сидел Антон в забытьи, он не знал, но его привёла в чувство трель звонка. Не глядя, кто звонит, нажал соединение.
- Ты звонил, Антон? – раздался в трубке голос уставшего человека. – Извини, сразу ответить не мог – совещание. К тому ж, сам того не зная, вновь поставил Управление с ног на голову. Вот что с тобой делать – ума не приложу. Как сам по себе живёшь – вроде нормальный парень, такой, как и все. Но стоит с тобой кому-нибудь встретиться или переговорить по телефону – всё, жди атомную войну.
- Сан Саныч, Вы обо мне говорите так, словно я вестник Армагеддона. Совсем не так. Я лишь хочу жить нормальной жизнью, именно как все, не привлекая на свою пятую точку приключений. Я же не вноват, что стоит мне вылезти из норы, как ко мне эти самые неприятности сами прилипают.
- Ну, хорошо, я и сам понимаю, что тебе нервотрёпка не нужна. Что звонил?
- Так хотел поинтересоваться - кто ко мне такой умный от Вашего имени прибыл. Я не имею в виду Терентьева. Того знаю чуть ли не с детства. А этот компьютерщик кто такой?
- Вот и говорю, что ты своим существованием будоражишь нашу службу. Кто он такой? Да, как оказывается, не совсем и рядовой исполнитель. Полковник, как вернулся в Управление, сразу рапорт написал на его действия и прямиком ко мне. Я от таких вывертов чуть не сорвался – хотел было сам наказать, своей властью, но мелькнула мыслишка копнуть чуть поглубже, вот буча и поднялась. Сам понимаешь, что информация не твоего уровня, поэтому скажу лишь одно – неспроста этот капитан хотел поглубже залезть к тебе в компьютер. С ним сейчас работают, а я от лица Управления могу лишь принести тебе официальные извинения за случившееся, что и делаю. Прости, Антон, но не предполагал, что у нас крысы до сих пор водятся. Опять же, спасибо тебе за звонок. Обещаю, что такого не повторится.
- Я понял, Сан Саныч. Проехали. Как говорили раньше – рад стараться. Так вроде? Не буду Вас отвлекать. Спасибо, что перезвонили. Скажите одно – моя информация по письмам помогла?
- Ещё как. Здесь поднялся такой шум, что Москва сейчас собирает совещание по новым данным. Думаю, что подключат смежников и вскоре всё закончится благополучно. Извини, но времени больше нет. Очередное совещание. У тебя ко мне вопросы есть?
- Нет. Спасибо Вам за оперативность, да и за человечность. Если будет время и желание – прилашаю Вас к себе. Поверьте, не пожалеете. Договорились?
- Спасибо, Антон Сергеевич. Как только так сразу. Счастливо.
В трубке раздались гудки и телефон лёг на стол.
- «Так. С этим прояснилось. Генерал так мне и не сказал, за что взяли того умника. Хотя мне и пофиг. Раз прижали – значит, есть за что. А не фиг было так тупо работать. Взяли манеру – раз ФСБ, то никаких рамок приличия для них не существет. Да ну их… Что данный момент более забаво, то Мара пару раз пыталась пробиться через блокировку, но ей это не удалось. Вот неймётся. Интересно, это она сама, по собственной инициативе, или с подачи отца? Может сходить к ним проведать? Нет. Не стоит. Завтра опять работать и видеть его физиономию… Ну надо же… Клинки, по его мнению, нам не могут принадлежать… Сноб хренов. А может сделать ему закладку? Хотя… смысл? Тот, как только оклемается, сразу навострит лыжи домой. И что мне до них, кроме детского любопытства? Посмотреть как живёт другой народ? Зачем? Для чего? Пусть живут, как жили.. Будь у нас одно правительство на Земле – может быть и постранствовал, да контакт наладил. А коль мы раздроблены и каждый гребёт под себя, это на пользу Родине не пойдёт, скорее во вред… Надо завтра окончательно переговорить со Сваром, да и, как обещал Белому, помочь ему с головой. Хотя сам не полезу – вызвался Древний сам это сделать, путь и делает. Помочь помогу, но чужую работу делать не собираюсь. Что ещё?... А, вспомнил… завтра вторым у меня идёт Гриндеев. Опять будет жаловаться на неспособность удовлетворить женщину. Блин. Мужику уже за семьдесят, а ведёт себя словно восемнадцатилетний. Как он там сказал? У него жена и две молодых любовницы? А что? Денег полно, а на кого их тратить, коль детей так и не получилось завести... Завести? Тьфу. Звучит, словно собак или кошек. Да ну его... Надо попробовать вновь пропеть зов призыва другого мира. А вдруг… Хотя не верю, что получится, но если не получится и сейчас, стоит забыть об этом варианте навсегда... И что отец не даёт о себе знать? Что там показали анализы? Залезть к нему в голову? Я, правда, на расстоянии никогда так не делал, да и не искал в городе людей подобным способом…. Нет, не буду. Что ни случись, а после того, как он повёл по отношению ко мне… Нет, не буду. Маму только жаль, но сегодня она сама вышла за рамки дозволенного. Между прочим, впервые за всю жизнь, расставаясь, не задала вопрос когда мы вернёмся домой. Обидно. Мы ведь ни в чём не провинились ни перед отцом, ни перед мамой… Мысли скачут словно блохи. Ни на чём не сосредоточиться. Поесть надо, да пораньше лечь спать. Как там сестрёнка? Обиделать на меня, это почувствовал. Но что делать, коль мне сейчас и в самом деле лучше одному. Всё, хватит гонять по кругу одно и то же. Сейчас пропеть призыв, ужин и спать. А вот сделаю сюрприз Ринке. Закажу на обоих, да и поедим вместе»…