Хозяйка графских развалин

Хлоя на глазах преображается, будто под её внутренним светом личина старой кухарки начинает таять как воск под огнём. Кожа светлеет, наполняется силой, тон выравнивается, исчезают морщины, стирается седина.

Подмигнув, шаманка пропадает вместе с недоделанным макетом.

Пожалуй, прислушаюсь к совету.

В комнате делать больше нечего — не в тетрис же играть рассыпавшимися артефактами.

Проём беспрепятственно пропускает меня, я делаю всего один шаг.

И тотчас оказываюсь в объятиях:

— Дани! Наконец-то!

Глава 35

Выдохнув, Гарет на долю мгновения касается носом моей щеки. Со стороны может показаться, что его касание случайность, но я чувствую, как он замирает прежде, чем отстраниться. Я улыбаюсь в ответ и, привстав на цыпочки, быстро чмокаю его в щёку.

Раздаются тихие смешки. Только сейчас я замечаю, что близняшки и Вея тоже здесь. Где бы им ещё быть…

— Я увлеклась… — объясняю я долгое отсутствие. Надо же что-то сказать, хотя вины за собой я не чувствую. Я занималась важным делом, и, если бы не Хлоя, я бы ещё долго возилась.

— Ваш супруг, леди, очень интересный собеседник, — сладко улыбается Вея.

Я не сразу реагирую. Она ведь не просто вежливость проявляет, да? Кажется, она пытается намекнуть, что мне пора ревновать, уж больно взгляд у неё выразительный.

Комплимент Гарета не радует:

— Вы мне льстите, леди Вея— ровно отвечает он.

— Что вы, граф. Я с удовольствием продолжу наше общение, — Вея продолжает напирать.

Зачем ей меня дразнить, не понимаю.

Надеюсь, просто от скуки.

Я приобнимаю Гарета:

— Тогда вы не откажетесь проводить нас к… — я сверяюсь с письмом, — троюродному брату мастера Далла?

— Он отправил вас к этому сумасшедшему коллекционеру? — Вея мигом становится серьёзной. — Хм… Предлагаю, не торопиться.

Что она имеет в виду?

Вея не утруждает себя объяснениями, и, как только служанка открывает полог, первой выходит на улицу, и нам остаётся только догонять.

Лабиринт прямых улиц, в котором мы оказались, выглядит незнакомо. То ли мы вышли с другой стороны здания, не с той, с которой заходили, то ли не только комнаты меняются по щелчку таинственной шкатулки, но и здания снаружи — ничему не удивлюсь.

Оглянувшись, Вея убеждается, что мы идём за ней, и приветственно взмахивает.

Я запоздало догадываюсь посмотреть наверх. Над нашими головами летают ящеры, и один снижается, закладывает круг. Размах кожистых крыльев впечатляет. Ящер приземляется где-то за зданиями, и вскоре мы к нему выходим.

Вея уже договаривается с погонщиком, и нам остаётся только забраться по лесенке в кибитку.

В этот раз мне везёт — я успеваю податься к окну раньше сестричек. Только вот вместо радости… озарение. По позе, по стиснутым пальцам, по слабой улыбке на губах, я понимаю, что Гарету тоже безумно любопытно посмотреть на цветной город сверху, но он, как рыцарь, снова уступает.

Не дело.

Близняшкам… простительно? Если бы я годами сидела взаперти, в нищите, страдала от слабости, постоянно болела, то я не знаю, как бы я повела себя на месте Гэбби. Я бы тоже с головой погрузилась в новые впечатления, забыв обо всём на свете. Это нормально, тем более близняшек я совершенно не воспринимаю взрослыми.

— Хей, пересаживайся напротив, — я бесцеремонно цапаю Гарета за руку, тяну к себе и одновременно взглядом показываю девочкам сесть вместе.

— Дани… — начинает Гарет, но я его не слушаю, добиваюсь своего, и Мими пересаживается.

— Да? — улыбаюсь я. — Смотри, взлетаем!

Ящер мощным рывком поднимает себя в воздух, стремительно набирает высоту, аж дыхание перехватывает, и как-то само собой получается, что мы с Гаретом переплетаем пальцы, и в какой-то момент Гарет забывает про яркие квадраты внизу — “наш” тёмно-зелёный, ярко-жёлтый, фиолетовый, ещё один зелёный, но не тёмный, а сочно-изумрудной.

Гарет неотрывно смотрит только на меня одну.

Что между нами происходит?

У меня нет ответов, и я отдаюсь чувству высоты, чувству полёта, пока впереди не показывается высоченная башня, зачем-то облицованная зеркальной плиткой. На ярком солнце аж слепит, и я зажмуриваюсь. Ящер летит именно к башне, и вскоре приземляется на посадочную площадку, устроенную прямо на крыше. Очень необычно.

Если город-рынок показался мне немного странным — слишком много конспирации. Я понимаю, что мастер Далл особенный, что к нему “с улицы” не попасть, что нужны рекомендации, то башня — это роскошь. Нас поклонами встречают лакеи в расшитой золотом форме. У края площадки музыканты трогают струны. Мелодия льётся мягкая и в то же время весёлая.

— Добро пожаловать в “Небесариум”, — приветствует нас старший лакей.

Милые девушки, тоже в расшитой золотом форме, выносят кувшины и полотенца, чтобы мы могли освежиться с дороги.

Я плохо понимаю, где мы оказались, а Вея ничего не объясняет.

Нас приглашают спуститься на этаж…

Зеркала снаружи изнутри башни выглядят как идеально-прозрачные стёкла, и взгляду открывается панорамный вид на город. Квадраты-лоскуты почему-то только в одной стороне от башни. Хм… Ещё минимум три таких же башни. Если посмотреть с высоты птичьего полёта, они будто гигантские булавки, воткнутые в углы лоскутного ковра. С других сторон цветных прямоугольников не просматривается, там раскинулась ничем не примечательная застройка, разве что тесная. Город как город.

Панорамный вид захватывает.

— Не знаю, впечатлена я или разочарована, — делюсь я с Гаретом. — Всего лишь ресторан.

— Тебя трудно удивить, Дани.

Гарет не решается обнять меня на глазах у всех, но берёт за пальцы и нежно целует, отчего у меня мурашки. Его касание невинное и одновременно остро-соблазнительное и жгуче-чувственное.

Думаю, я могу ответить, что со мной происходит — я влюбилась.

Сколько я знаю Гарета? Совсем немного времени, если смотреть на календарь, а кажется, что самую вечность.

— Прошу, — распорядитель, которого я перепутала с лакеем, приглашает нас к большому столу и панорамного окна.

Я ожидаю, что нам подадут меню, но ничего подобного не происходит.

Распорядитель лишь отвешивает очередной поклон и желает нам:

— Приятного отдыха.

Музыканты, встречавшие нас на крыше, уже переместились в зал, но остаются в стороне, мелодия бежит ненавязчивая, и я невольно начинаю притоптывать в ритм.

— Вы любите танцевать, Дани, — Гарет не столько спрашивает, сколько утверждает.

Я вспоминаю мой танец живота, который я для него исполнила, и кровь приливает к щекам.

— Кажется…

— Моя леди, я смею надеяться, вы окажете мне честь и примете моё приглашение, — Гарет склоняет голову и протягивает мне руку.

Пригласил он настолько многословно, что я не сразу понимаю, что от меня требуется.

— Я… не смогу. Я не училась.

Танец живота — всего лишь движения под музыку. Даже если бы я ошиблась, никто бы не узнал. Но парный танец…. Мне безумно хочется попробовать, но я же не знаю, ни основного шага танца, ни вообще умею ли я танцевать в паре.

— Моя леди, окажите мне честь, — настойчиво повторяет Гарет.

Под его тёплым взглядом моё сопротивление тает, и позволяю Гарету вывести меня на свободное пространство.

Музыканты начинают играть громче, и Гарет касается моей талии кончиками пальцев.

Я теряюсь…

Взгляд глаза в глаза, и Гарет чуть надавливает ладонью под лопатку. Я делаю шаг в ритм музыки, и мелодия увлекает. Тело как будто знает, что нужно делать. Может, Даниэлла, несмотря на купеческое происхождение и весьма печальную жизнь, всё же получила светское образование? Предположение вспыхивает и тает, я следую за музыкой, и в танце нет места мыслям, только чувствам.

Голова идёт кругом. Или это зал кружится? Не знаю…

Гарет уверенно ведёт меня, и у меня перехватывает дыхание, сердце бьётся чаще.

И вдруг музыка стихает. Гарет резко сближается со мной. Я откидываюсь на его руку и оказываюсь над полом.