Неспящая красавица

Андрей спрыгнул на ровную целину снега, утопая в нём сразу по колено. Не обманул начальник. Обернулся, чтобы подать руку барышне, но она только мотнула головой. Кинула сначала свой саквояж, который тут же утонул под белым покрывалом, следом спрыгнула сама, крепко чертыхнулась. Андрей удивлённо выгнул бровь.

– Это вы в кадетском корпусе набрались или в полицейском управлении?

– Не ваше дело. – Настроение Нади и без того не радужное стремительно поползло вниз. Она недовольно тащила полы плаща из-под снега.

– В таком случае позвольте хотя бы помочь с Вашим багажом. – Андрей потянулся к саквояжу.

– Нет, – отрезала полицейская. Но маг уже тянул сумку из-под снега, словно подснежник.

– Не бойтесь, я не собираюсь нести его всю дорогу, лишь облегчу Ваши заботы, – усмехнулся Андрей, оттряхивая саквояж от снега. – Тяжёлая. Вы там пулемёт с собой прихватили?

Надя потянулась, чтобы отобрать у Андрея сумку, но тот с лёгкостью увернулся вместе с саквояжем, противореча собственным словам.

– Отдайте, – голос у барышни звучал достаточно грозно, чтобы напугать кого-нибудь кавалериста. Но точно не Андрея Голицына.

– Не будьте так ко мне суровы, милая, Надежда Ивановна. Я лишь хочу облегчить Ваш путь. Ведь именно это я Вам и обещал.

Маг провёл рукой сначала по низу саквояжа, потом по боковым стенкам. У ручки была приделана бирка с гербом – в щите коронованный двуглавый орёл с щитком на груди, в котором, в свою очередь, был другой орёл на холме. Это был герб Адлербергов. Интересно, кажется, барышня Надежда была из весьма состоятельной семьи, которая могла позволить себе подобные безделушки. Да и с её фамилией это никак не сходилось.

– И что же, – голос девушки звучал насмешливо. – Полетим на ковре-самолёте?

– О, а Вы любите сказки? – Со стороны казалось, что он приценивается к саквояжу, проверяя на ощупь качество отделки. Но когда Андрей поставил багаж на снег, оказалось, что все его старания были не напрасны – сумка не провалилась под снег.

Почему-то на невинный вопрос полицейская презрительно фыркнула и покраснела.

– Мне не пять, чтобы верить в Деда Мороза, – Надя резко дёрнула саквояж на себя, ожидая ощутить прежнюю тяжесть, но её там не оказалось. И девушка, взвизгнув, махнула руками, заваливаясь назад. От позорного падения снова спас маг. Резво схватил барышню за локоток и потянул на себя, возвращая ей прежнее положение.

– Целы?

– Цела, благодарю, – буркнула Надежда, отнимая руку у мужчины.

Андрей ничего не сказал. Но, поправив перчатки, одарил коллегу весьма красноречивым взглядом, от которого хотелось то ли под землю провалиться, то ли дать этому щеглу подзатыльник. Надя только крепче стиснула жалобно скрипнувшую ручку саквояжа.

– Вы, наверное, хотите спросить, как же мы, разлюбезный Андрей Сергеевич, пойдём по такому-то снегу? – Маг достал из внутреннего кармана зимнего пальто серебряный портсигар с императорским вензелем, именной подарок. Позволил Наде полюбоваться тонкой алмазной гравировкой, медленно достал папиросу. – Очень даже легко.

Спрятав портсигар, Андрей хлопнул в ладоши и быстро потёр их друг об друга. Потом наклонился к своим ногам, сделал какие-то пассы руками, пробормотал под нос что-то неразборчивое, всё ещё зажимая между зубами сигарету. В следующую секунду снег вокруг него стал стремительно таять, а через секунду вокруг мага уже была свежая прогалина.

Маг выпрямился, неторопливо, явно довольный проделанной работой, подкурил от огонька с пальца, и, пыхнув дымом, произнёс:

– Идёмте! – Голицын зашагал вперёд. А снег перед ним таял, образуя для должностных лиц чистую траншею.

– Хлыщ. – Тихо прокомментировала полицейская, ступая сапогами в талую грязь. И как никогда радуясь тому, что надела китель, а не платье.

Спустя некоторое время невдалеке показалась тёмная кромка леса.

– Вы уверены, что мы идём в правильную сторону? – Поинтересовалась барышня позади.

Андрей с удовольствием воспользовался возможностью немного перевести дух и остановился, вполоборота разворачиваясь к Надежде.

– Если верить карте начальника поезда, то Догадцево находится чуть северо-западнее того места, где мы застряли. Солнце шло отсюда, туда. – Андрей прочертил в ясном небе путь светила пальцем. – Соответственно, там восток, там запад, вот там север. И если мы будем придерживаться заданного маршрута, то скоро будем пить чай с вареньем.

– То есть, нам надо идти сквозь лес? – Полицейская на отвлекающий манёвр с вареньем не купилась.

– Ну и что с того? – Маг пожал плечами. – Работа такая. – Андрей весело прищурился, видя откровенное замешательство на лице девушки. Он разделял её нежелание идти сквозь бурелом, особенно учитывая голодных в зиму зверей, да и время, клонившиеся к скорому зимнему закату. Но чёрта с два он это покажет. – Эх, Надежда Ивановна! Надо было всё-таки вам дома при батюшке с матушкой оставаться, да не топтать сейчас не стылую землю сапогами, а каблучками паркет…

– Да что вы заладили! – Полицейская вспыхнула мгновенно. – Вы, Андрей Сергеевич, с больной головы на здоровую не перекладывайте. Думаете, я не знаю, почему вас из столицы к нам сослали?

– И почему же? – Голос его был вёсел, улыбка будто приклеилась к лицу, но мышцы у Андрея задеревенели.

– За дуэль. Не первую, правда, ведь? Но на этот раз вы убили человека. Просто так, ради забавы. Вот к чему приводят все эти ваши паркетные расшаркивания, – последние слова Надежда почти выплюнула. Взгляд её был полон презрения.

Андрей медленно повернулся. Выдохнул облачко пара и сфокусировал взгляд на тёмной гряде ёлок. Очаровательная и такая боевая Наденька была права, но лишь отчасти. Однако пускаться в объяснения совсем не хотелось. Через пару дней они разъедутся в разные концы города, отчитавшись перед начальством, чтобы потом в базарный день коротко кивать друг другу, обозначая знакомство. И то недолго. Андрей намерен был через пару месяцев вернуться в столицу.

– И откуда же, позвольте узнать, Вам это известно? – Маг посмотрел на свою коллегу пристальней. Та замялась, будто была смущена своим гневным приступом, отвела взгляд.

– Земля слухами полнится.

В голове было совершенно пусто. Теперь понятно, почему его так «тепло» встретил начальник местного отделения. И почему дело дали саму пустяшное, совсем не по его статусу. Андрей кинул пытливый взгляд на полицейскую. Интересно, а она в чём провинилась, что её отправили с ним к чёрту на рога?

– Пойдёмте, в моих планах нет брать на себя ещё грех на душу в виде вашего окоченевшего тела, – хмыкнул Андрей, видя, как вытянулось девичье лицо. И бодро зашагал дальше.

Очень скоро всё это перестало походить на простой променад. Ноги принялись ныть от ходьбы по мёрзлой и неровной земле, порывы холодного ветра умудрялись пробираться даже под тёплое пальто, а когда они вступили под сени тёмных еловых ветвей, даже Андрей усомнился в том, что его затея была здравой.

Целина сменилась мягким перегноем из листьев и мха, даже без снега ноги проваливались едва ли не по щиколотку. Не говоря уже о торчащих тут и там корягах и полном отсутствии хотя бы намёка на тропинку. Идти пришлось гораздо медленнее.

– Андрей Сергеевич, – послышалось сзади. – Вы извините, я погорячилась.

– Вы сказали, то что думали, Надежда Ивановна, нет смысла извиняться. – Андрей шёл, вслушиваясь как под ногами хрустят ветки.

– И всё же, – настаивала барышня. – Вы же не просто так его убили, верно? Молодого совсем, вся жизнь впереди. По незнанию, наверное? Что пули, бывает, смертельно жалят...

Сердце прыгнуло к горлу, подкатила тошнота. Мысли, которые терзали Андрея всё это время, приобрели вещественность, голос. И это был голос очаровательной полицейской Наденьки Огонь-Догоновской. Голос превратился в речетатив, таким обычно сказки детям рассказывают.

– Ну и черт бы с ним, верно? – Надя хохотнула. – Всё равно бы ничего путного не вышло. А вот тебе теперь в этой дыре сидеть, в захудалом городишке, где из приятного досуга только синема, да водка, к которой прилагаются, как форель финляндская, что подавали при Отделе, дешёвые белобилетницы...