Умри, если сможешь

Всё произошло настолько быстро и было настолько нелепо, что Андрей впал в ступор, глядя как Жанна и Даша дерутся. Причём чувствовалось, что ненависть друг к другу у них возникла не сегодня и причиной их схватки является не только он. Да и попутное выяснение отношений это подтверждало. «Я лишь повод для драки, а сама драка уже назрела давно, похоже, ещё со школьных времён», — мелькнула у него мысль. Он схватил Жанну, отлетевшую в его сторону, и отправил её себе за спину.

— Брейк, девочки! Даша, не лезь, у тебя рука сломанная. Хочешь инвалидом остаться? — попытался он воззвать к разуму бывшей жены.

Но не тут-то было. Обе женщины по-прежнему рвались в бой. Тогда он схватил Жанну в охапку и, выйдя в коридор, прижал спиной дверь, ходящую ходуном.

— Док, хоть ты угомонись! — прикрикнул он на Жанну, которая, войдя в раж, кричала, что прикончит подлую стерву, которая со школы отравляла ей жизнь.

«Слава богу!» — обрадовался он, завидев бегущую к ним охрану. Правда, вид Рябова, появившегося следом за охранниками, несколько подпортил ему радость.

Майор бесцеремонно выхватил у него девушку и развернул её к себе.

— С вами всё в порядке? — обеспокоенно воскликнул он.

Жанна нехотя улыбнулась.

— Кажется, да… — она коснулась щеки и озабоченно глянула на окровавленные пальцы. — Вот дрянь! Чуть не выцарапала мне глаз.

— Идёмте! — решительно заявил Рябов и, не слушая её протестов, потащил её за собой. — Жанна, не упирайтесь! Вы обязательно должны провериться у окулиста. А вдруг? Глаза нужно беречь.

Первым желанием Андрея было самому дать майору в глаз, чтобы много на себя не брал, но воспоминание о том, что стоит на кону, и обещании, данном Вселенной, заставило его сдержаться. «Не будь собакой на сене. Всё равно док не для тебя», — сказал он себе.

Убедив охрану, что справится с ситуацией, он вошёл в палату.

Даша лежала на кровати и, отвернувшись к стене, временами всхлипывала. Он взял стул и сел рядом. Когда она окончательно затихла, он спросил:

— Почему ты не сказала мне о ребёнке? Ведь к разводу ты уже была на третьем месяце. Отец не велел или сама не захотела?

Она броском повернулась к нему.

— Сама не захотела! Уходи! Ты тогда нам с сыном был не нужен, а сейчас и подавно! — со злостью выкрикнула она.

— Как скажешь. Не нужен, значит, не нужен, — Андрей приподнялся, собираясь уйти, но она схватила его за руку.

— Нет, постой! Сначала скажи, что у тебя с этой стервой Слоневской?

— Не твоё дело. Я же не спрашиваю, что за мудак ответил мне по твоему телефону.

— Как будто тебе не всё равно, — с горечью отозвалась Даша. — А спросить не хочешь, почему у меня всё тот же номер телефона? И почему я так ненавижу песню Муравьёвой «Позвони мне позвони»?

Андрей снова сел и взял её за перебинтованную руку.

— Болит? — спросил он с участием и Даша покачала головой.

— Нет, пока ничего не чувствую. Может, по запарке. Помахались мы с Жанкой всё же знатно. С детства её ненавижу. И её мамашу тоже. Обе те ещё стервы. Жанка постоянно обзывала меня дочкой лапочкой, а потом нашей бедной сироткой, когда мама умерла, и ржала как лошадь, когда я начинала плакать. А эта сучка Марианна Станиславовна, её мамаша, подливала масла в огонь, мол, яблочко от яблони недалеко падает. Когда мать — сельская дура, то и дочь невеликого ума.

— Вот ведь заразы, — сказал Андрей, пряча улыбку. — Неужели было так обидно?

— Естественно, обидно. Ума-то у меня действительно нет, — вздохнула Даша и с грустью добавила: — Будь я в папу, смеялась бы я, а не они.

Она помолчала.

— Серёжа сказал, что ты обещал ему, что теперь мы будем вместе: он, ты, папа и я. Не успела я порадоваться, как тут вы с Жанкой, с явным намерением потрахаться. Правда, всё было уже ясно во время первой встречи, но я же дура и продолжала на что-то надеяться, а на что именно — самой не ведомо. Прости, видимо, я действительно непроходимая идиотка, несмотря на свой престижный диплом.

— Диплом? — удивился Андрей. Насколько он помнил, у Даши была явная идиосинкразия на учёбу.

— Да, диплом! Может, я не особо умна, но получила степень магистра в Национальном университете Сингапура, — сказала Даша с вызовом в голосе, но тут же призналась: — Правда, попала туда с большим трудом.

— И чем ты занимаешься?

— Сейчас возглавляю один из филиалов папиного холдинга. Да, да! Взяли по протекции! И нечего смотреть на меня.

— Да я ничего. Ты же дочь, было бы странно, если бы отец не продвигал тебя. И как, справляешься?

— Да, справляюсь, хотя на первых порах было очень трудно. Ты же знаешь отца. Одно дело, быть его дочерью, и совсем другое его сотрудником. Он такой устроил мне бизнес-тренинг, что весь первый год работы я не просыхала от слёз. Ну а затем ничего, даже вошла во вкус. Азарт появился, уже хочется больше самостоятельности, но пока отец не даёт особо развернуться, хотя знаю, что он зря осторожничает. Думаю, у меня есть деловое чутьё.

Андрей одобрительно кивнул.

— Молодец. Вынужден признать, что ты меня удивила.

— Сама себе удивляюсь, — улыбнулась Даша и смерила его задумчивым взглядом. — А время летит! Поначалу у меня было ощущение, что мы расстались только вчера. Но нет, уже десять лет прошло. Ты и я мы оба изменились. Я не знаю тебя, а ты не знаешь меня. Как думаешь, может, нам стоит заново познакомиться? Не возражаешь? Хорошо.

Она встала с кровати и с деловым видом протянула ему руку.

— Дарья Михайловна Белозёрская. А вы?

Андрей поднялся ей навстречу.

— Андрей Владимирович Белозёрский. Рад знакомству, Дарья Михайловна, — серьёзно проговорил он, пожимая руку бывшей жены. — Я бы хотел обсудить с вами один вопрос. Впрочем, вы его уже подняли, но ошибочно интерпретировали. Я не солгал Серёже. Если вы не против, я действительно хотел бы вернуться в семью. Так что интрижку с Жанной Слоневской прошу рассматривать как временное увлечение, которое не имеет никакого отношения к моим намерениям относительно вас.

— Боже мой! Неужели это не сон? — с мучительной гримасой на лице Даша прикрыла глаза. — А ты не лжёшь? — встрепенулась она, но тут же взяла себя в руки.

— Андрей Владимирович, мне сложно поверить в серьёзность ваших намерений, — сказала она и язвительно добавила: — Я только что застала вас с расстёгнутой ширинкой и одной девкой, которую я терпеть не могу. Сами понимаете, это не способствует сближению между нами. И уж точно не обещает крепкой семьи в будущем.

— Будущее, — вздохнул Андрей. — Именно оно движет моими помыслами, Дарья Михайловна. Конечно, ваше дело верить мне или не верить, но я знаю одно, что лишь в союзе с вами я обрету своё семейное счастье. И ничто эту веру не может поколебать.

Он порылся по карманам и протянул Даше алмаз размером с голубиное яйцо.

— Ну а это разрешите преподнести вам в знак серьёзности моих намерений. Правда, должен предупредить, что эту ценную безделушку я только что спёр у семьи Слоневских. Если вы по-прежнему сердитесь на меня, то будет достаточно сказать об этом вашему отцу, и он снова оформит меня туда, куда Макар телят не гонял. Впрочем, у меня есть опасение, что на планете таких мест уже не осталось, я их все уже посетил. Но ручаться не могу, ваш батюшка — крайне изобретательный человек и обязательно сыщет подходящую кару на мою бедную голову, которая уже и так по его милости основательно пострадала.

— Ты это о чём? — насторожилась Даша.

— Не бери в голову, это просто фигура речи. Чтобы разжалобить тебя наверняка, — Андрей взял её за руки. — Даш, я серьёзно! Как ты смотришь на то, чтобы снова сойтись? Даю слово, на этот раз в моих действиях нет корысти.

— А десять лет назад, значит, были? — не удержалась она от вопроса.

— Да, были, — не стал он отпираться. — Я был молодым честолюбивым дураком, но десять лет в ЧВК кого угодно изменят.

— Что? — Даша испуганно на него посмотрела. — Андрей, если это папа, то я здесь ни при чём. Уверяю тебя!