Украденная ложь

Холлоу Хайтс оказался совсем не таким, как я думала. Все, что я планировала, даже близко не похоже на то, что я получила. Никогда за миллион лет я не думала, что буду стоять здесь. Никогда не думала, что стану девушкой, защищающей убийц.

Наверное, некоторые люди просто рождены, чтобы бегать с преступниками. Наверное, это я.

— Забавно, я думала, когда приеду сюда, все будет иметь смысл. Что я хочу делать со своей жизнью, где хочу оказаться в конце жизни, — говорю я. — Со мной никогда раньше не случалось ничего хорошего, поэтому я никогда не думала, что в будущем оно меня ждет. Но мне начинает нравиться выяснять это по ходу дела.

— Да? Ты не имеешь ни малейшего представления о том, каким видится тебе будущее? — спрашивает он, приподнимая бровь, в его глазах, похожих на звезды в ночном небе, мерцает озорной огонек.

— Я имею в виду, — саркастически вздыхаю я. — Идея о том, что мы с тобой будем искать квартиру в следующем году, звучит не так уж плохо. Получить стажировку в программе по науке о данных было бы неплохо, устраивать для тебя вечеринки-сюрпризы на День рождения…

— Брайар, — рычит Алистер, прерывая меня.

— Никаких вечеринок по случаю Дня рождения? — спрашиваю я с улыбкой.

— Никаких вечеринок. Мне понравилось, как я провел этот, — наклоняясь к моему лицу, он проводит своими теплыми губами по моим губам. — Трахая тебя.

Между моими ногами поднимается жар, эта тупая боль, которая никогда не проходит, усиливается, и я вдруг думаю обо всем, что мы могли бы сделать в этом лабиринте. Я игриво прикусываю его нижнюю губу.

— А что насчет Вас, мистер Колдуэлл? Есть идеи насчет Вашего будущего?

— Продолжаю говорить своим родителям, чтобы они засунули свои бизнес-предприятия себе в задницу, — ворчит он, и я не могу удержаться от смеха. — Следить за тем, чтобы парни не попали в тюрьму, и проводить каждую свободную минуту, пытаясь найти новые способы напугать тебя.

Я думаю о последнем разе, когда мы занимались сексом, на парковке школы в полдень, когда по кампусу гуляли студенты. Тонированные стекла защищали нас от посторонних глаз, но меня распаляла мысль о том, что они, возможно, могли видеть, как я обхватываю его бедрами за талию, пока он входит в меня снова и снова на заднем сиденье своей машины.

Он знал, что мне нравится испытывать границы дозволенного, и я доверяла ему настолько, что позволяла ему это делать.

Мой безопасный кайф.

Мой прилив адреналина.

— Ты все еще не вернулся к своим родителям? — спрашиваю я, стараясь не отвлекаться на воспоминания.

— Дориан находится в реабилитационном центре уже три недели, а они уже пытаются его заменить. Я не хочу иметь ничего общего с их деньгами или бизнесом. Они застелили свою постель. Пусть ложатся в нее, мне, блядь, все равно.

По словам Колдуэллов, их старший получил травму, в результате которой он пристрастился к обезболивающим, и упорно работает в реабилитационном центре, чтобы избавиться от этой ужасной привычки. Во всяком случае, так они всем говорили.

Правда заключалась в том, что давление роли Дориана Колдуэлла заставило его начать принимать наркотики. Смешивая и сочетая спиды и транквилизаторы. Все, что попадалось под руку. Он годами был под кайфом, и его родители даже не обращали внимания, пока он соответствовал своему образу.

Теперь они искали наследника.

Жаль, что они рассматривали свою плоть и кровь как имущество, а не как людей, детей.

Всякий раз, когда я спрашивала, Алистер отвечал, что не надеется на возобновление отношений с Дорианом. Не потому, что он не понимал его, и не потому, что он похитил меня с планами убить, а потому, что еще до наркотиков он делал то же самое, что и его родители. Сделал его изгоем. Это была длинная дорога, по которой Алистер не хотел идти. Во всяком случае, не в ближайшее время.

— У меня есть для тебя рождественский подарок, — говорю я, отвлекая нас от депрессивной темы, ухмыляясь от уха до уха.

— У тебя под одеждой бант?

Я фыркаю, закатывая глаза.

— Нет, извращенец. Он у меня в заднем кармане. Но тебе придется достать его самому.

Алистер с вызовом вскидывает брови, опуская руки ниже по моему телу. Я дрожу, когда он проводит ладонью по моей спине вверх и вниз, опускаясь к моей заднице и грубо хватая ее.

Я издаю тихий стон, Алистер опускает голову к моей шее, от легких поцелуев, оставленных на моей ключице, у меня гудит в голове. Осторожно он засовывает руку в мой задний карман, двумя пальцами доставая подарок.

Прижимаясь ко мне своим телом, он натягивает у меня перед лицом золотую цепочку, и я вижу, как она касается моего носа.

— Это твой способ заклеймить меня, Маленькая Воришка?

На кулон в виде маленькой буквы «Б» падает свет, и я ухмыляюсь.

— Подумала, что могу отплатить тебе тем же, учитывая, что мне придется вечно ходить с твоими инициалами на пальце.

Алистер усмехается, расстегивает замочек и надевает цепочку себе на шею. Она облегает его шею всеми нужными способами, находясь на несколько дюймов ниже кадыка, и мне хочется лизнуть ее.

Мне нравится, как мои инициалы идеально прилегают к его груди. Я тянусь пальцами и пробегаю ими по золотой цепочке. В моем сознании он уже мой, но теперь я пометила его официально.

Алистер Колдуэлл мой, мой, мой.

— Кстати говоря, для моего подарка нужно немного проехаться, ты готова?

— Ты позволишь мне вести машину? — я поднимаю бровь, зная, что он ненавидит, когда я за рулем. Алистер нервничает из-за того, как я прохожу повороты.

— Вот что, пройди лабиринт так, чтобы я тебя не поймал, и ключи будут твоими.

Этот вызов подстегивает мое волнение. Я делаю нетерпеливый шаг назад от него, на моем лице проступает ухмылка Чеширского кота. Я чувствую, как мое сердце начинает биться быстрее, я медленно начинаю отступать от Алистера.

— Договорились, — быстро говорю я, а затем разворачиваюсь и пускаюсь обратно по лабиринту.

Зная, что, несмотря на то, что я действительно хочу сесть за руль, я всегда ему поддамся.

Глава 33

Алистер

— Что это за место? — спрашивает Брайар, когда я закрываю за нами дверь салона.

Она кружится, скрипя конверсами по деревянному полу, и ее покрытое снегом лицо вызывает у меня улыбку.

— Он называется «Спэйд Уан», — говорю ей. — Это тату-салон, в котором я работаю.

Брайар задыхается:

— Ты придурок! Ты позволил мне неделю впихивать тебе в глотку информацию о тату-салоне и не сказал мне?

Это меня в ней восхищало.

Даже если кому-то другому это казалось невозможным, Брайар верила, что я заслуживаю лучшего во всем. Украла мои эскизы и повесила их в своей комнате в общежитии, показывая их Лире.

Приятно, когда кто-то верит в тебя.

— Я работаю здесь уже некоторое время, — я веду ее вверх по ступенькам, где уже накрыт мой стол. Я приходил раньше, прибрался, подготовил все к сегодняшнему дню.

— Не могу поверить, что ты мне не сказал!

— Никто не знал.

— Даже парни?

— Даже они, — честно говорю я, садясь на вращающийся стул возле скамейки для татуировок. — Это единственное место, где я был предоставлен самому себе.

Закончив осматриваться, Брайар направляется ко мне. Садится ко мне на колени, и под ее весом стул откатывается назад.

— Так зачем рассказывать мне? Я знаю все о том, как ты защищаешь то, что тебе принадлежит, — она отбрасывает мои волосы с глаз.

Мои руки прямо над ее задницей, покоятся на ее бедрах, пальцы просунуты в петли пояса.

— Я обещал, что все, что у меня есть, будет твоим, помнишь? Никаких секретов.

Я сжимаю ее бедра, придвигаю Брайар к себе, быстро прижимаю свои губы к ее губам в стремительном поцелуе.

— Я хочу, чтобы у тебя был весь я. Чтобы у меня была вся ты.

Обнимая меня за шею, она оглядывает магазин.

— И это все ты? Ты хочешь однажды стать владельцем такого салона?

Я киваю.