Страница 42 из 105
— С другой стороны, римские лазутчики в этих местах тоже частые гости, — произнес он, нарушив молчание. — А переправа — дело серьезное. Да и нумидийцы на холмах недавние стоянки нашли. Так что, присмотри. Хуже не будет.
Чтобы проверить свои подозрения, Федор отрядил одного из бойцов наблюдать за не понравившимся ему Истмаром и остальными проводниками, но те вели себя вполне привычным образом. Жили в отведенной им палатке в расположении лагеря и без повода его не покидали. Хотя, в течение нескольких последующих дней, случаев покинуть лагерь у них возникло предостаточно.
Обследовав окрестности, Ганнибал принял решение перейти Рону здесь. Немедленно на обнаруженном Федором месте был выстроен укрепленный палаточный городок — форпост армии на самом берегу Роны — где сразу же началось строительство тысяч лодок и плотов для переправы. Стремясь осуществить все это, как можно быстрее, Ганнибал отправил на первых построенных лодках гонцов в ближайшие селения вверх и вниз по реке с тем, чтобы купить все имеющиеся у местных жителей суда. Его гонцы вернулись спустя несколько дней, приведя с собой целую флотилию лодок. К этому моменту уже были готовы плоты для переброски людей и повозок, а также огромные плоты для слонов.
— Эх, жаль, больших кораблей нет, — сокрушался Федор, глядя на грандиозные приготовления, развернувшиеся на левом берегу Роны. — Все прошло бы гораздо быстрее и безопаснее.
— Ничего, — отмахнулся Летис, уже снова находившийся в строю. — Ты посмотри, какие плоты понастроили. Зачем нам тут корабли? И так справимся.
Федор бросил взгляд на великое множество разнокалиберных плотов. Все они выглядели крепко. Каждый мог нести человек по двадцать-тридцать, был огорожен бортиком и снабжен обычными веслами по бокам и длинным рулевым веслом сзади. Рядом, у выстроенных в мгновение ока грандиозных причалов, виднелась пришвартованная флотилия лодок.
— Да, — глубокомысленно изрек Федор, разглядывая созданное за несколько дней хозяйство, — когда мы уйдем, местным жителям целый поселок останется. И далеко не худший в этих местах. Готов поспорить.
— Не жалей о нем, Чайкаа, — сказал стоявший рядом Урбал, — мы ведь идем на Рим. Когда возьмем его, можем и сюда вернуться. Все равно все будет наше.
— Тоже верно, — кивнул Федор.
Наконец, пришел день, когда африканцы получили приказ готовиться к форсированию Роны. К этому времени переброска частей испанской армии уже шла полным ходом. За первый и второй день на другой берег Роны переправилось почти четыре тысячи иберийских пехотинцев, создав там плацдарм для приема основной части армии. Погода благоприятствовала, ветер не буйствовал, но течение Роны все равно сносило лодки и плоты вниз, разбрасывая их по большой территории. Несколько лодок перевернулось, попав в водовороты, и часть солдат утонула. И все же, невзирая на неизбежные неприятности, переброска войск, начинавшаяся ежедневно с рассветом, заканчивалась, только когда солнце садилось за холмы.
Построив свою спейру, Магна направил ее из лагеря по уже изрядно разбитой дороге к месту строительства флотилии, где и происходила переправа. Остальные африканские части к тому времени маршировали впереди. Двадцатая хилиархия покидала лагерь последней. Здесь оставались только кельты и испанская конница. И среди них тенью проскользнул и бросился вдогонку за своими один из людей Федора, следивший по его приказу за Истмаром. Он догнал отряд, приблизился к Магне и Федору, шепнув им: «Истмар пропал».
— То есть, как пропал? — удивился Федор.
— С утра должен был находиться в палатке, — пояснил шепотом наблюдатель, — за проводниками только что прислали человека. Атарбал приказал переправить отряд с проводниками на другой берег, чтобы армия начала двигаться дальше. Но его в палатке не оказалось.
— А остальные? — напрягся Федор.
— На месте, — сказал солдат. — Уже шагают к переправе.
— Не нравиться мне все это, — заявил Федор, посмотрев на командира спейры.
— Уже поздно, — ответил Магна. — Переправа началась. Даже если он и лазутчик, что бы он там ни задумал, ничего не изменить.
— А ночью ты куда смотрел? — сверкнул глазами Федор на своего солдата.
— Я все время рядом был… — пробормотал финикиец — ну… пару раз отходил… по нужде.
— Ясно, — процедил Федор сквозь зубы. — Становись в строй.
Бодро дошагав до места погрузки, седьмая спейра замерла на берегу в ожидании своей очереди. В это время заканчивалась перевозка слонов. Животных загоняли на плоты и, как могли, крепили веревками к настилу, привязывая за притороченную к спине каждого слона корзину для людей. Огромные африканские слоны дергали большими ушами и размахивали хоботами из стороны в сторону, выражая свое недовольство, но терпели. Все остальное зависело от мастерства погонщика, сидевшего на шее животного и обязанного удерживать слона на месте, пока они плывут по реке. Хотя, глядя на этот цирк, даже Федор понимал — если слон занервничает, то удержать его на плоту будет невозможно.
Насмотревшись на погрузку слонов, он перевел взгляд с реки, где уже маячили высокие спины двух десятков животных в окружении сотен лодок, заполненных солдатами, на берег. Здесь, на ближайших холмах, виднелись пехотные спейры иберийцев, прикрывавших переправу армии Ганнибала от возможных неожиданностей. У воды солдаты грузились на лодки и отплывали. Все шло своим чередом, но внезапная пропажа или бегство проводника не давали Федору возможности успокоиться окончательно. Он постоянно смотрел по сторонам в ожидании нападения неизвестного противника или даже римлян, хотя представить, что они обогнали армию Ганнибала, прошедшую форсированным маршем сквозь южную Галлию, было трудно.
«Кто там у них теперь консулом? — пытался определить Федор, наблюдая, как невдалеке чернокожие всадники взбираются с мелководья прямо на плоты. — Кажется, Публий Корнелий Сципион и брат его Гней. Им предстояло вторгнуться в этом году в Испанию, но они не подозревали о походе Ганнибала. Боюсь, ребята опоздали».
Нумидийская конница переправлялась, загнав лошадей, подобно слонам, на плоты, где помещались по семь или десять животных. Всадники находились рядом со своими конями, а сами лошади вели себя смирно, демонстрируя полное взаимопонимание с хозяевами. Федор не переставал удивляться тому, как эти чернокожие наездники управляются с лошадьми без всяких стремян. «Просто какие-то африканские казаки», — подумал он в очередной раз.