Страница 52 из 99
Приехала… Выхожу из вагона. За плечами у меня сидор с подарками. В правой руке палка, что мне выточили техники Петровича. В другой — куртка. Куртка до сих пор та самая ещё, что папа мне передал. Она хоть и потёртая уже вся, но крепкая и мне по размеру. Да и удобно мне в ней…
Эх, хорошо… Самое начало осени. Тепло. Я сдвинула свою фуражку на затылок и потихоньку пошла до дому…
Бабушки дома не оказалось. Я достала из тайника ключ и зашла… Эх… И даже пахнет в доме точно так же, как и тогда.
Я оставила все свои вещи дома и вышла на улицу. Хорошо… Присела на крыльцо, сижу, наслаждаюсь… Как же всё-таки дома хорошо!..
Вскоре прибежала и моя бабушка. Ей малолетние разведчики и шпионы уже успели доложить, что приехала её Машка, вся в орденах, но поранетая… С палкой ходит…
Рядом с нами и соседи… Тоже уже все в курсе…
Постарела моя бабушка… Совсем уже седая стала…
Вечером, как обычно, у нас собрались все соседи. Посидели мы с ними душевно так, поговорили…
Меня же через пару дней опять пригласили в школу. Рассказать детям о войне просят.
Ну и о чём мне им рассказывать прикажете? Не знаю я. Но всё равно пошла…
Прохожу в зал… А там народу! Весь зал буквально забит до отказа! Даже в проходах люди стоят. И взрослых тоже очень много. Похоже, что и родители пришли тоже…
Я прохожу и кладу на стол свою фуражку. Затем снимаю куртку… В зале сразу же шепотки по рядам…
Ну и что ж им рассказать-то? Этим детям с горящими глазами? О подвигах? Так, обычно, подвиги, это же исправление чьей-то дурости…
Да я и сама по возрасту от них недалеко ушла. Сама ещё пацанка, если честно… Только вот мозги взрослые…
— Здравствуйте все! Меня зовут Мария Стирлец! Я до войны училась в этой школе. Некоторые знают меня ещё и как Машу-Рыжика. Я не знаю, о чём вам рассказывать… Давайте вы будете меня спрашивать, а я отвечать на ваши вопросы. Согласны?
В зале возник одобрительный гул…
Не успела я ещё закрыть рот, как на третьем ряду вверх взметнулась рука.
Вот и пошли вопросы… Девочка лет так двенадцати… Показываю на неё и прошу представиться.
— Товарищ лётчица! Я Маша Гурченко. А скажите, что обозначают эти полоски у Вас? Ну красная и жёлтая которые?
— Эти?— я показываю на свои нашивки за ранения.
— Да!
Объясняю, что это такое…
И вопросы посыпались!!! И на каком самолёте я летаю, и сколько врагов убила, и видела ли я товарища Сталина?
Аж в горле от говорильни у меня всё пересохло!.. Хорошо, что графин с водой на столе был…
Под самый конец уже решила кое-что им объяснить.
— Я вот заметила, что некоторые здесь морщились, когда узнали, кем я летаю… Ну да, я не истребитель и даже не бомбардировщик! Да, я летаю на маленьком трофейном самолёте и работаю в спасательно-эвакуационной службе.
Именно работаю! Я не совершаю подвиги. Я просто работаю. Так как война, это тоже работа! Смертельно опасная, но всё же работа! И моя работа, это спасать наших подбитых в бою лётчиков.
Ведь научить нового лётчика это и долго, и очень дорого для нашей страны. Но их учат. Потому что это нужно.
И когда я спасу от гибели хотя бы одного нашего пилота, то не только спасу чьего-то мужа или отца от гибели и семья не получит на него похоронки, но и сэкономлю стране большие деньги!
А на эти деньги можно выучить дополнительно ещё одного пилота!
А я вывезла ну никак не меньше полка за это лето! А это не много, не мало, а уже около пятидесяти опытных пилотов! Понимаете? Опытных, уже умеющих воевать! А мои девочки так и вовсе почти целую дивизию вывезли!
Конечно, не всем им угрожала гибель! Но зато мы доставили пилота в полк уже через час, а не через три дня, как если бы он добирался сам.
Или же, если пилот ранен, то мы везём его сразу же в госпиталь и он уже не умрёт от ран! Вылечится и будет воевать дальше!
И всех нас лётчики очень сильно уважают! Ведь если случится с ним что-нибудь, то прилетит рыжик и спасёт его!
И вообще на войне все профессии нужны! Построит сапёр мост, и по нему проедут наши танки, санитар вытащит раненого бойца с поля боя и спасёт ему жизнь. Повар сварит обед и боец сыт и ему легче уже воевать…
И в тылу вы тоже воюете! Выпускаете для фронта всё, что требуется! Оружие, одежду, питание! Всё! Без работников тыла не бывает побед! И то, что Красная армия сейчас бьёт врага, это и ваша большая заслуга! Спасибо вам!
Нет ненужных людей на войне. И все они полезны на своем месте!
Я замолчала. А в зале стоит мёртвая тишина…
Эх, зря, наверное, я им всё это сказала… Не поняли они ещё ничего…
Но вот раздался один хлопок, второй… И разродились в овацию!
Хлопали очень долго…
Домой я шла вся опустошённая… Сильно болела нога…
Ну вот и заканчивается мой отпуск. Мне уже пора ехать. Очень не хочется покидать бабушку, но надо… Война…
Бабушка суетится возле меня, в дорогу собирает. Пирожки мне печёт… Соседи тоже меня проводить пришли…
Поехала…
В вагоне до меня докопался капитан какой-то. Тоже лётчик. С наградами. Видно хочется ему поговорить. Принял на грудь, вот и потянуло его на разговор. Тоже из отпуска по ранению он возвращается.
Я же отвечаю ему односложно. Нет у меня настроения сегодня.
— Ну вот скажи лейтенант, ты вот на каких летаешь?
— На рыжиках…
Капитан тут же возбудился весь и заорал на весь вагон.
— Товарищи! Вы видите её? А я ведь ей жизнью, можно сказать, обязан! Спасла меня точно такая же! Вытащила от смерти! Я то думал, что всё уже. Убьют сейчас… Я раненый, даже ползти не мог… А тут садится на самолёте такая же девчонка и тащит меня в самолёт… Вокруг мины рвутся, а она тащит меня! И вытащила. И я теперь живой…
Долго он ещё разглагольствовал. Доказывал что-то кому-то…
Вот я и приехала…
А у нас Маня погибла… Позавчера…
Нашего на парашюте занесло ветром на нейтралку. Ну и она туда же за ним. Вот и накрыли её минами… И лётчика не вытащила и сама сгорела вместе с самолётом…
Я сижу, курю… Во рту у меня сплошная горечь… Слёз совсем нет… Как же я фашистов ненавижу!
… Все получают пополнение, мы тоже. Всего у нас в эскадрилье теперь двенадцать девчонок-пилотов. Ну и наземный состав ещё.
Я подала представление на награды. Женьке и Алисе надо бы ордена. Заслужили они. И ещё Мане… Посмертно… И медали ещё…
И Петровичу тоже орден надо. Пусть дядя Ваня мне посоветует что-нибудь…