Страница 45 из 99
Глава 15
Я заметила, что не смотря на все мои постоянные полёты, нервотрёпки и стрессы, я немного всё же поправилась. На лицо это почти незаметно, но чувствую, что жопа у меня побольше стала. Трусы старые уже жмут, тесными мне стали. Бёдра тоже в объёме прибавили. Да и грудь поплотнее теперь в гимнастёрке сидит. Да и потяжелее она стала. Хотя ремень всё так же нормально на поясе застёгивается.
Наверно расту я, взрослею. Ну так семнадцать лет мне уже, как никак! Я уже почти такая же старуха, как и Люся с остальными девчонками. Шутка это, конечно… Они не старухи. А просто взрослые женщины.
Среди девчонок у нас появились и первые потери.
На наш аэродром налетели стодесятые мессеры.
Засыпали всё мелкими бомбами, обстреляли… Вот расчёт одного из зенитных автоматов и накрыло. Рядом с ним бомба рванула… Две девчонки из расчёта погибли, а остальные были ранены или же контужены…
Но одного мессера они всё-таки ссадили. Тот упал сразу же за лётным полем. Может они его сбили, а может и другие расчёты. Все стреляли тогда…
Среди погибших оказалась и та кобыла, с которой мы тогда поссорились из-за велосипеда… Младший сержант Надежда Петрушина. Вот и имя я узнала её. Уже после смерти человека… На душе тяжко… Велик, блин, пожалела человеку…
Ноябрь, холодно. Ветер часто дует. Бураны. Полёты у нас сейчас довольно редкие…
А потом под Сталинградом началось советское наступление! Наши войска в двух местах прорвали линию обороны противника и теперь рвутся вперёд. В сводках Совинформбюро чувствуется уверенность и торжественное настроение! Мы наступаем! Бьём фашистов! Не то что летом было…
Из первоначального состава полка в строю осталось всего лишь два лётчика. Это сам дядя Ваня и Лёха Завьялов. Ну и я чуть попозже ещё появилась. Но я то не истребитель! Я просто воздушный извозчик.
А вот все остальные кто в госпитале лежит, а кто уже и погиб. Хоть и прибывают к нам пилоты иногда. По одному, по два человека, но народу всё равно не хватает. И летает у нас в полку всего одиннадцать самолётов. Остальные или же потеряны, или на них запчастей пока нет. Но всё равно, полк воюет!
Главное, чтобы бензин был. А его бывает и поздно привозят… А без бензина ну какие могут быть полёты?
Наши войска окружили фашистов в районе Сталинграда! УР-Р-А-А! У нас был митинг в полку, все радостные такие были. Чувствуется, что каждому на душе полегчало.
А тем фрицам, что хотели окружённым помочь, тоже настучали хорошо так… Чуть самих их там тоже не окружили. Отступить они успели…
И мы тоже немного продвинулись вперёд. Даже немного дальше прошли, чем, где весной мы стояли.
Уж лучше б мы на старом месте оставались… Вот честное слово! Голое поле и лесок. И мы… В этом голом поле… Как три тополя без Плющихи…
Мы копали себе землянки в мёрзлом грунте. Ну и что, что есть БАО? Они ведь тоже люди.
У нас теперь одна землянка на троих. Люся, Верка-радистка, ну и телефонистка она заодно, и я. Печка у нас дымит и мы в землянке спим одетые. Холодно. Я даже простыла немного.
Петрович — это вообще мой ангел-хранитель! Кроме того, что он содержит в порядке самолёт, так он ещё и по мелочам за мной присматривает, прям как за дочкой родной. Может потому, что один он, как перст? И не пьёт ведь совсем.
Я случайно узнала, ещё Петров рассказал, ну особистом который у нас был, что Петрович был женат раньше. Дочка у них с женой народилась. Только вот погибли они при пожаре. Что там было и как, мне не сказали. Давно это было, до Финской ещё…
Только вот так и остался он в нашем полку техником навсегда. Самый старый из всех техников. Ровесник двадцатого века.
Но зато у него даже инженер полка бывает, что консультируется по сложным техническим вопросам.
Петрович-то мой знает почти все модели наших истребителей. Ну ещё и другие самолёты тоже. Шторьх мой, например, он хорошо знает…
Кстати о шторьхе. Аист это по-немецки. А русское название аиста — стерх[1], вам ничего не напоминает? Шторьх и Стерх. И пусть кто-нибудь теперь скажет, что немцы и русские это абсолютно разные народы! Даже Берлин и берлога однокоренные слова!
Не повезло вот только им с вождём. Гитлер все мозги им засрал при помощи Геббельса. Немцы после войны ведь самыми надёжными союзниками нашими будут! Ну а пока нам их придётся бить, чтобы снова в память привести. Долго ещё бить придётся…
Я Петровичу отдаю почти весь свой табак, что мне полагается по довольствию. Папиросы это же не махорка всё-таки.
Я так-то не курю ведь. Ну почти не курю… Так, изредка лишь папиросу для снятия стресса выкурю и всё.
Петрович мне ни слова на это не говорит. А так, да, бывает, что и ругает он меня за разные косяки… Но зато периодически вкусняшки разные мне подгоняет!
Вот такая вот и вышла у нас с ним парочка. Самый старый техник и самый молодой пилот…
Увидев, что я подкашливаю, и после того, как заглянул в нашу землянку, Петрович среди бойцов нашёл самого настоящего печника.
Выгнали они нас с утра пораньше из землянки и запустили в неё уже только вечером! Визгу радостного потом было!
Как же мало, оказывается, нужно человеку для счастья! Всего лишь горячая недымящая печка и теплая землянка! Я печнику на радостях даже заныканную ещё с лета бутылку водки отдала! В Военторге я её покупала.
Но он её честно заслужил! А Петровича мы все втроём расцеловали!
Вот и Новый год. Я привезла на своём самолёте несколько еловых веток. Просто нет у нас поблизости ёлок. Не растут они здесь.
Мы украсили свою землянку, приготовились. Девчонки меня даже накрасили. Я то не умею этого совсем. Да и нет у меня никакой косметики.
Надела свою блузку довоенную и юбку. Хоть и тесноватые мне они уже немного, но зато я нарядно выгляжу и настроение праздничное. Не в форме же!
Все остальные тоже нарядные были. И встретили праздник хорошо…
Мне присвоили звание старшины. И второй медалью «За боевые заслуги'» наградили. Дважды заслуженная я теперь стала.
Петрович тоже, кстати, медаль получил. Точно такую же. Почему-то техников очень мало у нас награждают. Редко. У моего Петровича всего лишь две медали с начала войны…
Но не успела я ещё привыкнуть к «пиле» на своих петлицах, как ввели погоны. Но из-за нехватки и отсутствия их, можно пока носить и старые знаки различия…