Страница 97 из 116
Через два года Майлз вновь объединился со своим давним другом, аранжировщиком Гилом Эвансом, чтобы создать потрясающей красоты и насыщенности оркестровые альбомы, такие как Miles Ahead (сам Диззи Гиллеспи попросил у Майлза еще одну копию диска, так как свою он заиграл до дыр!) или прочтение оперы Джорджа Гершвина «Порги и Бесс». Под влиянием пьесы испанского композитора Хоакина Родриго Concierto De Aranjuez парочка записала «испанский» альбом Sketches Of Spain (1960). Майлзу рассказали, что один тореадор на пенсии не мог поверить, что афроамериканский музыкант может записать испанскую музыку, а когда послушал эту пластинку, то пришел в такое волнение, что впервые за многие годы вышел на арену и убил быка.
Майлз работал безостановочно. В конце 50-х он добавил еще один голос в свой квинтет — альт-саксофон Кэннонбола Эддерли, и весной 1958 года вышел альбом Milestones — начало увлечения Майлза модальной музыкой, где импровизация строится не на аккордной прогрессии, а на одном фиксированном ладу. С привлечением Джона Колтрейна, а также пианиста Билла Эванса и барабанщика Джимми Кобба всего за два дня и фактически без репетиций родился шедевр — пластинка Kind Of Blue. После такого достижения можно было бы почивать на лаврах, но Майлз собрал новый квинтет, и снова из малоизвестных новичков: пианиста Херби Хэнкока, басиста Рона Картера, барабанщика Тони Уильямса и саксофониста Уэйна Шортера. Эта команда — один из лучших джазовых составов в истории, парни чувствовали друг друга на почти интуитивном уровне.
В 60-х этому квинтету не было равных, но под конец десятилетия Майлз увлекся гитарой Джимми Хендрикса и фанком Джеймса Брауна и Слая Стоуна, почувствовав колоссальный драйв в новой молодежной музыке. Вооружившись электронными инструментами, он пытался добиться широкой известности среди молодых любителей рок-музыки. И добился желаемого, записав целую серию пластинок с использованием текстур из рока и фанка. От удивительной красоты In A Silent Way (1969) через скандальный авангард Bitches Brew (1970) и посвящение чемпиону по боксу Джеку Джонсону A Tribute to Jack Johnson (1970) Майлз Дэвис пришел к On the Corner (1972) — самому молодежному и фанковому своему альбому. Все эти диски — классика от начала до конца, серьезным образом повлиявшая не только на джаз, но и на рок-музыку в ее разных проявлениях, электронику и различные авангардные течения.
В новые измерения, открытые этим «ведьминым варевом», ринулись молодые музыканты, а сам Майлз в 1974 году бросил музыку из-за усталости и проблем со здоровьем. В начале 80-х годов отшельник снова появился на публике в статусе живой легенды, начав смело интерпретировать поп-песни того времени: Time After Time Синди Лопер и Human Nature Майкла Джексона. Он объяснял это тем, что многие джазовые стандарты были когда-то поп-мелодиями из бродвейских мюзиклов. Но эпоха стремительно подходила к концу: Майлз Дэвис умер 28 сентября 1991 года в Санта-Монике, штат Калифорния, оставшись непререкаемым авторитетом для музыкантов всего мира. Ему даже поставили несколько памятников — в Польше, Швейцарии, во Франции. Еще один удивительный памятник — автобиография трубача, одна из лучших книг о джазе и джазовых музыкантах; кстати, она переведена на русский язык.
Послушать
Miles Davis. The Essential Miles Davis (2001)
Columbia
Дискография Майлза Дэвиса включает в себя порядка 70 альбомов, но впечатляющий обзор долгой карьеры гения на различных лейблах упакован в два компакт-диска. В концентрированном виде еще более явно, каким мощным катализатором новых идей был этот человек с 1945 по 1986 год. Здесь есть все: увлечение бибопом в Now’s The Time, вальс из «Белоснежки» Someday My Prince Will Come, шедевр модального джаза So What, оркестровые звуковые ландшафты, созданные совместно с Гилом Эвансом, начало кул-джаза из серии Birth Of The Cool, джаз-роковые эксперименты и даже прочтение поп-песни Синди Лопер Time After Time. Остается только поражаться тому, что все эти алхимические музыкальные реакции совершились в голове одного человека. Их результаты были явлены миру с помощью потрясающих соратников, коих герой этой истории всегда умудрялся привлечь на свою сторону и список которых составил бы галерею джазовой славы.
Билл Эванс: импрессионист
Не склонный к озорству молодой человек в очках и строгом костюме — этот белый пианист больше похож на отличника консерватории, чем на джазмена. И не зря: Билл Эванс получил классическое музыкальное образование и прекрасно разбирался в академической музыке. Но при этом обожал джаз и импровизацию. Правда, джаз он играл по-своему — из-под его тонких пальцев выходило романтичное сочетание Бада Пауэлла, Фридерика Шопена и Мориса Равеля. Билл Эванс привнес в свою игру классическую утонченность, а на место джазовой экспрессии он поставил углубленность в себя. Это не было игрой: Билл Эванс и впрямь с трудом шел на контакт с людьми и предпочитал играть в одиночестве.
Некоторые думают, что у Билла Эванса русские корни. На самом деле его отец был валлийцем, а мать — русинского происхождения (русины — восточнославянская этническая группа, проживающая в основном в Восточной Европе). Но русская музыка на него все равно повлияла: родившийся 16 августа 1929 года в Плейнфилде, штат Нью-Джерси, Уильям Джон Эванс рос на Рахманинове и Шостаковиче. Музыка увлекла его с ранних лет: Билл слушал, как его старший брат занимается на пианино, а в 6-летнем возрасте сам брал уроки и демонстрировал уникальные способности поглощать и воспроизводить музыку. Сначала Билл Эванс играл исключительно по нотам. Но быстро осознал все прелести импровизации: в конце 40-х он уже играл буги-вуги в нью-йоркских клубах.
По примеру брата Билл Эванс поступил в университет, и в 1950 году получил степень преподавателя фортепиано. Некоторое время он провел в армии (играл на флейте в армейском оркестре), а в 1955 году прибыл в Нью-Йорк с 75 долларами в кармане, чтобы поступить в консерваторию Маннес-колледжа. На лекциях Билл Эванс изучал классическое наследие западного мира, а джазовая сцена позволила ему отточить мастерство и пообщаться с такими пианистами, как Бад Пауэлл, Ленни Тристано и Джордж Ширинг. Свою первую профессиональную работу Эванс нашел в Чикаго: с саксофонистом Херби Филдом летом 1950 года они аккомпанировали певице Билли Холидей.
К сентябрю 1956 года в активе у молодого пианиста имелся контракт с Riverside Records и дебютный альбом New Jazz Conceptions с первой версией своей знаменитой пьесы Waltz For Debby, написанной для племянницы Дебби. Пластинка расходилась скромно (800 копий за первый год), но музыканты обратили внимание на талантливого новичка. В начале своей карьеры Билл Эванс в качестве сессионного музыканта записывался с лучшими джазовыми музыкантами своего времени: Джорджем Расселом, Чарльзом Мингусом, Оливером Нельсоном. Знаменитые трио и дуэты позднего Билла Эванса затмили его ранние работы, но даже их бы хватило, чтобы навсегда застолбить за пианистом место в истории джаза.
На фоне джазового сообщества Билл Эванс явно выделялся. Белый, всегда погруженный в себя музыкант в очках серьезно увлекался философией и английской литературой, играл в очень романтичной и интимной манере. Его пьесы были почти медитациями, это был медленно тлеющий огонь на контрасте с джазовым пожаром. Биллу Эвансу была свойственна экономия средств: пауза между фразами была не менее важна, чем сами фразы. Тишина у него тоже была музыкой, а чередование пауз, мягких аккордов и нот в мелодии придавали всей музыке живое дыхание.
Эта новаторская техника привлекла внимание трубача Майлза Дэвиса, который в то время тоже склонялся к более атмосферной и воздушной музыке. Так Билл Эванс вошел в группу Дэвиса, в которой состояли саксофонисты Кэннонбол Эддерли и Джон Колтрейн, басист Пол Чемберс и барабанщик Джимми Кобб. Этот состав записал эпохальный альбом Kind Of Blue (1959), которому посвящена отдельная глава. Лишь на одной пьесе из него играл пианист Уинтон Келли, а на остальных отметился Билл Эванс. Его приглушенная, прозрачная, импрессионистская игра идеально вписалась в концепцию пластинки, которая возвестила приход модального джаза, когда на смену уходящим в бесконечность гармоническим прогрессиям бибопа пришли вдумчивые импровизации на основе парящих в воздухе немного численных аккордах. Он же написал аннотацию к альбому, тонко сравнив джазовую импровизацию с японским изобразительным искусством.