Страница 9 из 17
– Понимаю! Это значит, что никакую должность не может занять тот, кто не является гражданином.
– А если наоборот? – усмехнулся Тарий. – Ещё можно и так сказать: если человек занимает должность, то он гражданин. Потому что если бы он им не был, то и должность бы не занял. То есть как только получил работу, сразу становишься гражданином.
Эйна приподняла брови и помотала головой:
– Всё равно не понимаю! Глупость какая-то!
Постепенно она свыклась с мыслью, что для неё теперь уже неважно, глупость это или нет. Главное, что ей оформили право на проживание в Четвёртой, и ей больше не нужно бояться, что приедут охранители и снова выселят её в Безлюдные земли. Теперь всё просто: раньше работала во Второй зоне, а сейчас получила должность дарительницы знаний в Четвёртой.
Правда, Эйна всё ещё опасалась, что правление зоны может передумать, если вскроется вся правда о прошлом Эйны – о том, что её лишили прав на проживание в двух зонах, и сделано это было якобы по закону. Эйна ведь не сможет доказать здешним руководителям, что Регулятор Стафен был неправ. Ей просто не поверят.
Тарий знал историю Эйну во всех подробностях: они часто разговаривали, и постепенно она ему всё рассказала. И сейчас, когда она делилась с ним своими страхами, он её успокаивал:
– Ты же не совершала никаких преступлений! И не скрывалась от охранителей. Тебе просто запретили жить во Второй зоне и не оформили разрешение для Третьей. Никакой твоей вины в этом нет! И на твоё право жить в других зонах это не распространяется.
Однажды Эйна призналась ему и в том, что Санат получил донос на неё. Но Тарий только улыбнулся – так же спокойно, как и Санат, когда рассказывал ей об этом. Тария ничуть не напугала эта новость, он почти повторил слова Саната:
– Люди у нас хорошие. Но не всегда понимают, как лучше поступить.
В конце концов Эйна сказала себе: «Стоп. Хватит забивать голову ерундой. Пора заняться делами». Когда она спросила Тария, с чего ей начать работу на посту старосты, он обрадовался:
– Наконец-то! А то я уж думал, что так и просижу в этом кабинете до зимы, пока ты со своими страхами разбираешься! Вот тут, в этих ящиках – личные дела всех жителей. Просмотри все папки, чтобы лучше понимать, что это за люди.
Тарий выдвинул сразу несколько ящиков, и Эйна увидела горы картонных папок, беспорядочно сваленные друг на друга.
– А их точно нужно хранить вот так? – осторожно спросила она.
– Ну извини! – беззаботно улыбнулся Тарий. – У меня тут беспорядок, ты права. Я больше по части разговоров, а вести записи – это мне всегда тяжело давалось!
Пока Эйна рассматривала папки и прикидывала, сколько времени у неё займёт разборка ящиков, Тарий подошёл к столу.
– Вот в этой стопке – распоряжения с новыми задачами. Проверь каждое. Ты теперь будешь сама решать, кому что поручить. Ну, на первых порах я тебе помогу. Старые документы вон в том шкафу, отчёты по ним я уже послал в правление, можешь пока их не смотреть. Потом, когда время будет, почитаешь. Ты пока приступай, а если будут вопросы, заходи ко мне.
Тарий оставил Эйну наедине с горой документов, а сам поднялся на второй этаж, где были его комнаты. Эйну он спросил ещё в день выборов:
– Тебе жильё освободить? У нас так принято, что староста живёт там, где работает.
– А как же вы? Куда переедете?
– У меня домик есть, за полями. Я там раньше жил, пока меня старостой не выбрали. Туда и вернусь.
– Но я не хочу переезжать! Можно мне остаться в школе?
– Можно. Никто тебя не принуждает менять дом. Тогда я пока ещё тут поживу. А то, если перееду, тебе сложно будет ко мне по любому пустяку ездить! Да и машины у тебя пока нет.
Эйна обрадовалась, ей наверняка понадобится помощь Тария! Да и возиться с бумагами приятнее, когда в большом доме старосты есть кто-то ещё. По вечерам за окнами стояла густая чёрная тьма, окно кабинета выходило не на главную улицу с яркими фонарями, а в неосвещённый двор. Деревянные ставни, закреплённые металлическими болтами, скрипели на ветру и похлопывали по стенам. Дождь бился в стекло, напоминая о долгих сумрачных вечерах в приюте, где кровать Эйны стояла между двух окон. И тихие шаркающие шаги Тария над головой успокаивали Эйну. А иногда он спускался к ней в кабинет и приносил чашку горячего чая и печенье. Эйну умиляла такая забота, она вспоминала тётушку Марту и улыбалась.
Она просиживала над бумагами до самой ночи, и если шёл дождь, Тарий отвозил её домой на машине, раскрыв брезентовый тент над сиденьями. А в сухую погоду иногда провожал её пешком. По дороге расспрашивал обо всём, что Эйна успела повидать – о Третьей зоне, о Второй, о полётах на авионе. Сам Тарий, хоть и занимал должность старосты, никогда не выезжал за пределы Четвёртой зоны. Да и никто из его знакомых – тоже. Правда, некоторые старосты ездили на Совет зон во Вторую, но Тария за все годы его работы так ни разу и не выбрали представителем зоны. А те, кого выбирали, не были его друзьями, и Тарию так и не представился случай расспросить их о том, что они видели. Поэтому ему так нравилось разговаривать с Эйной.
Работа двигалась не очень быстро. Эйна всё ещё читала старые документы, а на текущие задачи совсем не оставалось времени, и Тарий предложил временное решение: пока Эйна не освоится с новыми обязанностями, он сам позанимается текучкой. Эйна с облегчением согласилась: она уже поняла, что не справляется, и ей было стыдно перед жителями посёлка. А сдаваться она не привыкла, поэтому изо всех сил пыталась всё успеть.
С утра Эйна работала в школе, в шестнадцать часов отпускала учеников и провожала малышей, а потом шла к Тарию и допоздна читала личные дела жителей Семнадцатого. Однажды днём Аниша встретила Эйну на улице и удивилась:
– Что с тобой? Ты здорова? Исхудала, как скелет. Ты так выглядела весной, когда мы тебя в степи нашли.
Эйна смутилась. Она так увлеклась своими делами, что забывала смотреться в зеркало.
– Ничего страшного. Просто работы очень много…
– Ты вообще обедаешь? – строго спросила Аниша.
– Кажется, нет… – ещё больше смутилась Эйна. – После школы сразу в дом старосты бегу. Но Тарий меня чаем угощает! Ты не думай, я не голодаю!
– Всё понятно. Это никуда не годится! – сказала Аниша.
Через полчаса она заявилась к Эйне с кастрюлькой густого супа, завёрнутой в толстый шерстяной платок, и парой ломтей домашнего хлеба.
– Буду тебя подкармливать. А то ты сама о себе не заботишься!
Эйна почувствовала неловкость, но отказаться не смогла. С тех пор Аниша стала приходить каждый день. Эйна была счастлива: после сытного обеда ей было намного легче работать до глубокой ночи.
Однажды, когда Аниша ждала, пока можно будет забрать посуду, Эйна спросила:
– А ты знала, что Батур и его жена – это две отдельные семьи?
– Как это – отдельные? – не поняла Аниша.
– Ну, у них нет документа об официальном браке!
– А, это! Да тут у многих его нет! Зачем он нужен?
Эйна растерялась. Она никогда не задавала себе такой вопрос. Но Аниша говорила уверенно и спокойно:
– Ты нашу папку ещё не смотрела? У нас ведь тоже нет документа о браке. От него столько хлопот! Вот захочется мне, например, расстаться с Халимом – и что я буду делать? Жильё мне не получить, если у меня муж есть. В другой посёлок с Киликом не уехать, если мы с его отцом в браке.
– Разве ты хочешь расстаться с Халимом? – изумлённо спросила Эйна.
Она прожила в их доме почти три месяца, видела, как они относятся друг к другу, и всегда считала, что у них идеальная семья! Но Аниша засмеялась и сказала:
– Нет, конечно! Нам с ним хорошо вместе! Но какие наши годы? Может, лет через десять и захочу! Килик вырастет, мы состаримся, а вдруг нам надоест быть вместе?
Аниша убрала кастрюлю и тарелки в сумку, весело помахала Эйне рукой и ушла. А Эйна повернулась к окну, закинула руки за голову и задумалась, провожая глазами быстрые серые тучи, летевшие по небу. Её картина мира пошатнулась, и Эйна чувствовала, что ей надо всё обдумать.