Страница 11 из 15
Глава 4
После ужина взял собаку и ключи от почтового ящика и пошёл на улицу.
В ящике лежала записка: «вам телеграмма, дома не застала, приходите на почту или позвоните по телефону… почтальон».
Ну, могла бы в двери телеграмму воткнуть. Работает ещё, интересно, почта?
Набрал с автомата. Нет, конечно, никого там уже нет. Ладно, утром забегу на почту перед универом. Что уже случилось, блин?
Побегали с Тузиком по округе. Постарался выгулять его как следует, чтоб набегался и нарезвился. Может, к котейке будет поменьше приставать. Вроде потихоньку налаживаются у них отношения, но очень уж медленно. Пес все своим темпераментом портит, а кот характером склочным и чрезмерной пугливостью.
Интравертный котик нам достался. Будь его воля, целыми днями лежал бы, зашившись в какой-нибудь уголок и никто ему особо не нужен. Ага, размечтался. Не в этой квартире, и не с этим псом. Тузик со всей своей детской непосредственностью выковыривал котофея из любого закоулка с целью «поиграть», хватая при этом за то, что ближе, без каких-либо церемоний. Так что напряженное перемирие между животинками подвергалось серьезным угрозам по нескольку раз на дню.
Будь моя воля, давно бы Мурчик у бабушек жил. Но тогда очень уж напряженное перемирие настало бы не у кота с собакой, а у меня с молодой женой. Так что счет пока был в пользу кота. А мы с Тузиком нарезали круги по району. Нагулявшись, побежали домой.
Котёнка не видно и не слышно. Где он прячется?
— Мурчик, Мурчик! — стал звать я.
— Здесь он, — откликнулась из кухни жена.
Оказывается, с тех пор, как на кухне появилась мебель, котёнок стал прятаться на ней от собаки.
— Ну, хотя бы чувствует себя спокойно. — заметил я. — Вон, дремлет. А не в панике сидит, уши прижав.
— Конечно. Высоко сижу, далеко гляжу! Да, Мурчик? — ласково потрепала котёнка Галия. Тот проснулся и потянулся.
— В коробках, которые ты принес, оказались концентраты, — доложила Галия.
— Я на консервном заводе сегодня лекцию читал. Немудрено. А что за концентраты?
— Кисель клубничный, кисель вишнёвый, супов всяких разных в пакетиках, каша перловая в банках, каша рисовая, каша гречневая… — выкладывала Галия на стол брикеты, пакеты и консервные банки. — А это что такое? Каша что ли, какая-то?.. — она показала мне брикет, похожий на брикет киселя.
— Ну, там же написано, как это готовить? — спросил я. — Давай, попробуем сначала, что это такое и можно ли это есть. Потом уже решим, надо ли этим делиться с кем-то…
— О, смотри, суп с белыми грибами. — потрясла Галия пакетом.
— Здорово, это может быть ценной вещью! Ну, хорошо, что это всё сухое и не портится, а то холодильника пока нет.
— Давай может, пока зима, тумбочку какую-нибудь старую на балкон поставим, вот и будет холодильник.
— Ага, заледеневшее молоко в кофе как наливать? — отмахнулся я. — Нет. Надо думать о нормальном холодильнике.
Эх, тяжко быть студентом! Даже в очередь не стать на предприятии, как все, кто на них работают, делают. Нет очередей на холодильники для студентов в СССР. Видимо, власти считают, что мы все по съёмным углам и общагам должны мыкаться, а не холодильниками в своих квартирах разживаться. Но это я так, привычно ворчу, придумаю я, как добыть холодильник без всякой собственной очереди. Есть уже идеи на этот счет…
Договорились во время завтрака с Галиёй встретиться после пар на метро Октябрьской в центре платформы. Если кто-то из нас припоздает, то не надо будет на холоде ждать.
По дороге к метро вспомнил, что на почту еще нужно зайти. Пришлось сделать небольшой крюк. Телеграмма была от Петра. Приедет в субботу, если не будет задержки с отправкой контейнера. Коротко и ясно. И куча «тчк», улыбнуло. Значит, в субботу.
После пар понёсся на встречу с женой, предвкушая поездку в свой старый район, представил предновогоднюю атмосферу своего детства. Как удачно совпала необходимость прикупить для нее ёлочных игрушек по работе с моей резко обострившейся ностальгией по родным местам!
Повёз Галию на Каширскую. Потом ехали на автобусе. Я не очень помню этот район деревянным, мне было лет шесть или семь, когда здесь всё начали сносить. Вернее, начнут… Года до семьдесят седьмого здесь снесут все деревни и построят целые кварталы девяти и двенадцатиэтажных домов. Устроят району транспортный коллапс… А, кстати, как так получилось, что родители в этом же районе такую крохотную квартиру получили после сноса нашего деревянного дома? В семье я уже есть, сестра уже есть, брат только еще не родился… Почему им всего лишь однушку дали? В детстве об этом не думал, понятное дело. А сейчас интересно.
Мы пришли в магазин хозтоваров. Он уже был украшен, так, как я и запомнил на всю жизнь, многочисленные кусочки ваты на ниточках свисали с потолка. Стал искать глазами прилавки с игрушками. Да. Уже выложили. Метнулись вдвоём с женой туда. Галия принялась рассматривать их, брала понравившиеся из наваленных целыми горками куч и подавала мне. Она, как ребёнок, металась вдоль прилавка и хватала всё подряд, да ещё и в двух экземплярах.
— На работу и домой! — возбуждённо выбирая разноцветные шары, объясняла она. — Дома же вообще ни одной игрушечки нет.
— Как же вы так живёте? — услышав Галию, спросила рядом стоящая тётка с сумками в обеих руках.
— Молодожёны. — быстро пояснил я. — У нас ещё вообще ничего нет, кроме щенка и котёнка.
— Чего это, ничего нет⁈ — возмутилась жена. — У нас уже кухня есть. Вот ёлку купим, игрушками нарядим.
— Ага. Где-то я это уже слышала! — рассмеялась тётка. — Ёлка… Котёнок со щенком…
— Пришли ребята вскоре, а ёлка на полу. — услышали мы рядом детский голосок. — Немало было горя котёнку и щенку.
Я не верил своим ушам. Мы учили в первом классе эту песенку…
— Их так нахлопали, их так нашлёпали, — продолжал тихонько, себе под нос, петь мальчишка.
— Что было очень стыдно котёнку и щенку. — допел я.
— Вы тоже знаете эту песню? — с детским наивным удивлением взглянул на меня мальчишка.
— Привет. — присел я перед пацаном. — Как тебя зовут?
— Паша.
— О! И меня тоже.
Галия заинтересовалась нашим разговором.
— Тоже игрушки выбираешь? — спросила мальчика она.
— Нет. Я только посмотреть.
— Хочу сделать тебе подарок, Паша. — сказал я. — Выбери себе три игрушки.
— Правда? — глазёнки у него загорелись.
— Да что вы, чужому мальчишке будете игрушки покупать? — с сомнением глядя на нас, спросила покупательница.