Безбесыш. Предземье

А Краму я уже объяснил его роль. Для порожника происходящее — непостижимые разборки высших. На одном из привалов, когда хортов не было в непосредственной близости, наплёл ему про своего могущественного врага, который захватил власть над хортами. Он предлагает мне сдаться и уступить нечто ценное в обмен на свободу и жизнь, что мои, что Предземья, а я, согласившись для виду, иду его убивать.

Сказка так себе, но вера Крама в меня безгранична. Порожник не подведёт, как и Китар, которому выходить на сцену в самый важный момент. Мы уже договорились с мальчишкой, пошептавшись в одну из ночей, когда летун спал, что Кит строго по моей условной команде заберёт управление и, зарубив альфа-хорта, снова вернёт его мне.

Хватит уже самодеятельности. Мальчишка припёр меня к стенке с этим самоубийственным походом за головой гахара, я же ему ставлю условия — никаких инициатив, иначе я откажусь помогать. На протяжении всего пути, что туда, что обратно, это правило тоже действует. Китар согласился, и очень надеюсь — он сдержит своё обещание.

И опять лезем в горы. Полутысячей километров южнее долины оргаров центральный хребет проседает, и массив прорезает широкая полоса травянистых холмов с каменными скальными шапками. Здесь вчера мы свернули на запад. Есть предчувствие, что конец нашего пути уже близок.

На довольно высоком для здешних мест перевале поймали идеальную ясность небес, позволившую нам разглядеть на далёком юге бескрайнюю голубоватую стену ледника. Величественное зрелище. Где-то там, в стране самого холодного лета, самки хортов вынашивают очередной многочисленный выводок, что через год восполнит потери орды.

Этот мир не перестаёт меня удивлять. Сумасшедшая планета, с в том числе сумасшедшим расположением климатических зон. Чем южнее, тем быстрее тут чередуются зима с летом. Пусть последнее в приполярном поясе и не балует местные виды жизни особым теплом, но в своей продолжительности ничуть не уступает лету на том же Муне. Скоротечные осень с весной позволяют всевозможнейшим травам властвовать на предледниковых землях, вместо мхов и лишайников, какие можно было бы ожидать встретить на столь низких широтах.

Великое травяное море — так называют эти края снежники и не только. Царство особого буйства животной жизни. Бесконечные стада разнообразных копытных кочуют в сопровождении всевозможных стайных и одиночных хищников. Именно здесь хорты спокойно выкармливают своё многочисленное потомство. Даже холмы, по которым идём, заселены дичью, куда сильнее виденных нами прежде в Предземье гор, болот и лесов.

Походя охотимся, то и дело подстреливая из луков крупных грызунов, а вот хищники нас не беспокоят совершенно — с хортами не хотят связываться даже зубаны. А хортов тут много. Большими, в несколько сотен особей, и малыми группами постоянно куда-то идут, время от времени встречаясь у нас на пути или правее, левее, в пределах десятка-другого километров. Тут определённо проходит их тракт, пусть и настолько широкий, что мы не видим его границ. И не удивительно — холмы связывают две разделённые горным массивом равнины. Гахар, наверняка, расположил свой штаб где-то здесь. Мы пришли.

Заполненная хортами, причём, исключительно старыми, небольшая долина, зажатая парой холмов с шапками скал на вершинах, определённо была конечным пунктом нашего двухнедельного пути. Это скопище уже мало походило на стаю зверей. Инструменты, оружие, шатры и навесы из шкур. Поселение, или, скорее, из-за отсутствия самок и детей, походный лагерь. Глаза режет отсутствие костров, но в остальном, натуральное стойбище дикого племени.

Ещё на подходе я условным скрещиванием пальцев вызвал Китара. Приближаемся к гахару. Нельзя, чтобы тот меня почувствовал. Раз это мог поглотивший человека, то занявший тело ментально более развитого существа и тем более будет обладать такой способностью.

Любопытство свойственно даже старым приматам. Пока нас вели через лагерь, все встречные хорты бросали свои дела и спешили на нас поглазеть. Немой театр. В силу особенности общения этих зверей-менталистов, глазели они на нас молча. Морды кривят, порыкивают, но не больше того. А ведь расспросы идут. Наших сопровождающих, наверняка, уже достали в конец. Ну, где же уже шатёр их вождя?

Дно вселенной! Пещера!

На склоне одного из холмов, под каменной стеной скальной шапки, зияло круглое отверстие, к которому вела натоптанная тропа. Вскоре стало понятно, что именно туда направляются наши провожатые. Очень плохо! Свод пещеры, особенно, если он там низкий, и узкий выход сильно осложнят последующую эвакуацию. Желание хорта-гахара расположиться в месте попрохладнее, может обернуться для нас большими проблемами.

У входа в пещеру наша неизменная четвёрка сопровождения сдала нас здоровенному хорту, который только что выбрался наружу. Наверное, стражник бегал предупредить повелителя о приходе гостей.

— Продумывай путь отступления, — шепнул Китар Краму, когда следом за хортом мы шагнули под свод.

Проклятье! Эту пещеру, помимо воды, копали так же время и ветер. Узкие разветвлённые ходы напоминают лабиринт. Хорошо хоть, что идти нам недолго. Через сотню метров добрались до чуть более просторного, чем коридор, по которому мы сюда прибыли, зала, с журчащим вдоль одной из стен ручейком. А ещё здесь был свет, проникающий через какие-то недоступные взгляду отверстия, и ощутимо тянуло сквозняком.

Никаких тронов и подиумов. Огромный, белый, как мука, хорт сидел на груде шкур, наваленных на каменный пол в дальнем конце зала. Таких гигантов мне ещё видеть не доводилось. Тот стражник, что, приведя нас, вновь скрылся в коридоре, смотрелся бы на фоне этой громады детёнышем. Передние лапы по четыре метра длиной, башка размером с кабана, необъятная туша, наверняка, едва пролезшая сюда по тоннелю. Веса тут многие тонны. Настоящий хозяин леса. А, значит, и дар есть какой-то. И потому нужно всё сделать быстро. Давай, Китар! Действуй!

— Ну вот я переиграл тебя, Ло, — внезапно сотрясли свод пещеры рыком вырвавшиеся из пасти хорта слова на языке гахаров.

В тот же миг я почувствовал страшную боль. Не телесную. Пламенем будто жгло сам мой дух.

Ментальная атака! Разум словно парализовало. Даже самые простейшие мысли стали формироваться с огромным трудом. Он пытается подавить моё «Я»! Он хочет забрать контроль над телом!

— Думал, я тебя не почувствую? Ты фонишь, как сверхновая. В этом примитивном мозге развиты лишь определённые области, зато те, что нужно. Борьба бесполезна.

Стоящий рядом Крам выхватывает нож из ножен. Глаза порожника абсолютно пусты. Раз — и летун сам себе вскрывает горло от уха до уха.

Кажется, это плохо. Но почему — я забыл. Мысли путаются, пламя продолжает жечь душу и разум.

— Я знал, что ты клюнешь на эту наживку. Нашелся даже раньше, чем кто-либо из моих братьев.

И тут моё тело делает первый неуверенный шаг вперёд.

— Что⁈ Ещё оди…

Но договорить вскакивающий со шкур хорт-гахар не успевает. Выставив перед собой руки, моё тело прыгает к гиганту. Пара стремительных взмахов — и огромная башка твари разваливается на части, а из вспоротого брюха чудовища, клубком склизких змей, выпадают кишки.

Китар!

Но первую же яркую мысль тут же смывает ещё одна волна боли, что в прямом смысле валит меня с ног. Два тела, маленькое человеческое и огромное звериное, одновременно падают на каменный пол пещеры.

Глава первая — Владыка

Стоило нам шагнуть в тёмную каменную нору, как мне сразу же вспомнилась Бездна. Ещё один лабиринт с кучей узких боковых ответвлений, только здесь нет, ни ровных стен, ни гладкого пола и воняет хортами. Но это запах за последнее время стал настолько привычен, что уже не пугает, как и здоровенный старый зверь, что ведёт нас по погружённому в полумрак коридору.

Как ни странно, страха, и вообще, почти нет. Есть предвкушение. Скорее бы уже всё это закончилось. Свод пещеры у входа достаточно высок, чтобы Крам смог спокойно пронести нас под потолком, не боясь быть схваченным оставшимися снаружи хортами. Разве что, метнут в нас каким камнем или дубиной. Но это ещё попасть надо. Постараемся проскочить на скорости. Главное, чтобы гахара не охраняло слишком много зверей. На большую толпу моего дара не хватит, а Ло не всесилен — биться в узкой пещере со старыми хортами будет сложно даже ему.