Страница 2 из 4
Весь участок окружал высокий сплошной деревянный забор, в котором никто не нашел бы даже маленькой дырочки или отходящей доски. За этим тщательно следил отец Катерины.
Когда девушки подошли к сараю, на нем уже красовался новый замок. Катерина сбегала на кухню и попросила ключ у бабушки. Подружки открыли чуть скрипнувшую дверь, вошли осторожно внутрь и с интересом огляделись.
Сарай стоял в самой глубине двора, и по размеру он показался подругам нисколько не меньше самого дома. Это было большое двухэтажное строение, внизу – кирпичное, наверху – деревянное. Дом и сарай явно построили в одном стиле. Первый этаж сарая делился на две равные части, в каждую из которых вели крепкие ворота со старинными чугунными засовами. В левой части на первом этаже когда-то давно находилась конюшня, правая часть очень долго использовалась как склад, а затем ее перестроили в красильню. В правом углу стояла пологая винтовая чугунная лестница, ведущая на второй этаж. На втором этаже раньше хранили сено и сушили крашеную пряжу, в воздухе, казалось, все еще витал сенный и красильный дух.
В сарае царил полумрак, потому что свет в него проникал через открытую дверь и через маленькие окошки, сейчас немного запыленные. Пол в сарае был земляной, и Сабира сразу же увидела на нем что-то необычное.
– Катюш, смотри-ка, земля свежая, как будто кто-то копал. Может, ваши все-таки?
Чуть в стороне, и правда, высилась небольшая земляная горка.
– Конечно, нет. Зачем тут копаться? – сразу отмела ее предположение Катя.
Сабира медленно обошла первый этаж сарая, внимательно вглядываясь во все углы, но больше ничего необычного не заметила. Катя следовала за ней по пятам.
Девушки чуть разочарованно вышли из сарая и снова закрыли его на замок.
– Ну, что скажешь? – спросила Катерина.
– Я бы сказала, что к вам залезли обыкновенные воры, – ответила задумчиво Сабира. – Но в сарае, кроме дров, и красть-то нечего. Знаешь, я, пожалуй, посоветуюсь с бабушкой, – добавила она после небольшой паузы.
Семья у Сабиры была не совсем необычной, она жила в семье «воров в законе». Об этом вслух никто не говорил, но все соседи это знали. Дедушка Сабиры Рустам действительно считался профессиональным вором. До войны его даже посадили за кражу, и он вскоре умер в тюрьме. Бабушка Сабиры Венера Нургаллиена осталась одна с двумя детьми, сыном и дочкой. Сын, к сожалению, пошел по стопам отца, и в данный момент находился в очередной раз в местах не столь отдаленных. Венера Нургаллиевна стала главой семьи – бандершей, как тогда говорили, ей несли все краденое, которое она перепродавала, и ее уважали в воровском мире. Дочь «бандерши» честно трудилась на заводе, а Сабира, с разрешения любимой бабушки, выбрала другую дорогу – она поступила в юридический институт на факультет следственного дела, и этим летом закончила второй курс.
Катя и ее семья про себя радовались таким соседям, ведь проживание по соседству с подобной семьей и хорошие отношения с ними невольно охраняли всех соседей от различных криминальных неприятностей. За многие годы ни у кого из соседей Венеры Нургаллиевны не пропало ни единой даже самой неказистой вещицы. Все хозяйки безбоязненно оставляли сушить свое выстиранное белье на веревках во дворах своих домов без особого присмотра, и делали это не только летом, но и зимой. Они знали, что белье можно забыть во дворе и на ночь – все будет в порядке, в целости и сохранности.
– Да, Сабира, поговори с ней, пожалуйста. Она у тебя толковая, и вообще… – дипломатично отозвалась подруга. – Кстати, вы не забыли? У нас сегодня день рождения моей тетки Люси. Бабушка просила вам напомнить.
– Конечно, мы обязательно придем.
На этом девушки расстались, и Катерина отправилась домой помогать готовить стол.
Глава 2
В доме Катюши жило сразу несколько семей. Дедушка и бабушка Катерины, Давид Яковлевич и Раиса Львовна, купили этот дом сразу после революции. Дом экспроприировали у купеческой семьи, и в нем оставалась жить только их бывшая кухарка Ангелина Абрамовна. Сами Давид и Раиса тоже происходили из купеческой семьи, а вскоре после того, как они здесь поселились, у них родился сын Борис, отец Екатерины. Затем в 30-е годы родилась дочь Люся, а еще через два года – еще одна девочка – Роза.
Давид оказался старше Раисы на целых двадцать лет. Такая большая разница в возрасте – это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что муж уже повидал жизнь, и на его плечо можно опереться, плохо – потому что Давид, заболев, очень рано ушел из жизни, оставив жену с тремя детьми на руках, причем из трех детей две девчонки.
Надо сказать, что Раиса Львовна никогда не считалась красавицей. Коренастая фигура и невысокий рост, круглое лицо и полные щеки не делали ее привлекательной. Правда, у нее были густые черные волосы и умные темно-карие глаза, которые смотрели на мир всегда с любопытством и с неослабевающим интересом. И еще у Раисы все окружающие отмечали одну отличительную черту – она была удивительно деятельной натурой, энергия буквально била из нее и переливалась через край. Все, за что она бралась, а заниматься ей приходилось исключительно семейными и домашними делами, у нее кипело в руках и удавалось.
– Раечка, как же ты будешь жить без мужа с тремя детьми? – сочувствовала ей любимая сестра Сима. – Может быть, тебе подумать о работе, жить-то как-то надо. Или, может, о новом замужестве?
– Да кому я нужна с таким выводком? – отмахивалась Раиса. – А начет работы… А детей я на кого брошу? Уж лучше я весь нижний этаж дома заселю квартирантов. Не беспокойся, родственников не потревожу.
– А что родственники, у них тоже особо денег неоткуда взять, – рассуждала сестра. – Все сейчас в сложном положении.
– Ничего, Сима, проживем, – уверенно говорила Раиса.
Тогда она действительно справилась, умудрилась поставить всех троих детей на ноги и даже дать им образование.
Борис перед войной окончил институт, воевал, после войны женился на русской девушке Александре. Обе сестры Бориса после войны получили образование, Люся стала воспитательницей в детском саду, а Роза получила модную тогда профессию фармацевта. Кстати, не только модную, но прилично оплачиваемую.
В еврейских семьях всегда приветствовалось искать вторую половину из своей среды. Поэтому старшей сестре Люсе подыскали подходящего молодого человека из приличной еврейской семьи, его звали Илья. Но, как это часто бывает в жизни, все получилось не так, как задумывалось. Илье голову вскружила младшая сестра Люси Роза, и они поженились в течение месяца. Розе он сначала совсем не понравился, и она сбегала от него через окно, когда видела, как Илья заходит в ворота их дома. Однако потом она сменила гнев на милость, и они сыграли свадьбу. Вскоре у них родился сын Михаил. А Люся осталась одна. После этой истории старшая сестра ни в чем не обвиняла младшую, только стала еще больше меланхоличной и неуверенной в себе,
Так уж получилось, что вся красота семьи досталась Борису и Розе. И все у Люси было вроде бы ничего – красивые черные густые вьющиеся волосы, выразительные темно-карие глаза, высокий рост и стройная фигура, но, видимо, чего-то не хватало. Может, какой-то живости в движениях, эмоциональности в общении. Как будто на старшей дочери Раисы и Давида стояла печать меланхолии и грусти. Говорила она всегда медленно, тихим голосом, неторопливо подбирая слова.
– Люся, ты не можешь побыстрее объяснить мне, что ты хочешь? – часто вопрошала Раиса Львовна, обсуждая с дочерью возникшую проблему.
– Мама, ну куда ты спешишь? Надо во всем подробно разобраться, прежде чем принимать решение, – спокойно и размеренно отвечала дочь.
В данном случае речь шла о внезапном решении Люси уйти с третьего курса педагогического института, где она готовилась стать учителем английского языка.
– Люся, я ничего не понимаю, ты же с таким трудом, только со второго раза поступила в институт, а сейчас вдруг принимаешь решение все это бросить, – взволнованно и нервно говорила мать. – У тебя же очень хорошо идет язык, да и по другим предметам ты не отстаешь.