Страница 7 из 8
Анна тихонько похрапывала, Хенрик улыбался. Все же забавная! Потом лег рядом с ней, не раздеваясь, обнял со спины и спокойно уснул.
***
Когда бывший лейтенант королевского сыска проснулся, Анна еще сладко посапывала, подложив руки под щеку. Мужчина встал, умылся и тихо выскользнул из номера. Обговорив с официантом поздний завтрак, отправился за покупками. Он не хотел, чтобы отец принял женщину за несерьезную даму, поэтому купил скромное закрытое платье зеленого цвета, нижнюю сорочку и панталончики, туфельки, пару серебрянных сережек (проколотые ушки он разглядел), кусок ароматного италийского мыла и вернулся в гостиницу. Там нашел ресторатора и уговорил продать немного кофэ и кувшин вчерашнего вина для отца. Потратив последние деньги, решил : пора будить женщину и отправляться в поместье.
Относительно трат Хенрик не переживал: по правилам службы, жалование ищеек хранилось в кассе заведения и выдавалось по запросу, в остальном они находились на полном обеспечении короны. За пять лет службы у него скопилась приличная сумма, которая должна была быть отправлена отцу вместе с приказом об его отставке. В этом Вайс не сомневался. Вряд ли командование решилось бы нарушить традицию. И дело не в обстоятельствах «ухода» лейтенанта. Просто герр Бенкендорф знал нрав старшего Вайса, а тот знал законы , поэтому мог поднять ненужный шум. Не стоили те талеры скандала.
-Анна, вставай, – прошептал мужчина и потряс Воронцову за плечо. – Нам пора, карета ждет.
Анна Николаевна с трудом открыла глаза. Голова болела и была тяжелой. С чего это ее так растащило? Она помнила, как пришла в номер, села и– все. Провал. Такое с ней бывало, к счастью, редко.
-Уже пора? Ладно. Прости, умоюсь и поедем. Чему быть-того не миновать-сообщила сама себе женщина и поднялась. Господи, она и спала одетая! Видок, небось, тот еще. Да и ладно! Не женихаться едет. А списать можно на неопытность.
Придя в себя от холодной воды и посетив кабинет задумчивости (ведро за перегородкой), Анна расчесалась, похлопала себя по щекам и сказала:
-Веди, Сусанин! Хоть к отцу, хоть в болото! Врагу не сдается наш гордый Варяг, пощады никтооо не желает! А, все равно не поймешь! Пойдем!
Хенрик чуть не расхохотался, но сдержался. Подбодрила!
***
Карета Шульца была маленькой, на одну лошадь, но пара разместилась. Ресторатор нагрузил их корзиной с гостинцами и пожелал легкой дороги. Хенрик не стал переодевать Анну в гостинице, чтобы не нарушать конспирацию.
До родного дома доехали примерно через пару часов. По мере приближения напряжение в карете нарастало. Вайс предвкушал встречу с отцом, Анна волновалась о том же, только с другой направленностью эмоций. Воронцова боялась до тошноты предстоящего знакомства. От этой встречи напрямую зависело ее будущее. Она даже из окошка кареты не выглядывала и не замечала тряски. Когда транспорт остановился и спутник покинул салон, Анна глубоко вздохнула, как перед прыжком, и тоже выбралась наружу.
-Оба-на! – вырвалось у нее. – Чтоб я так жил!
Карета стояла во дворе замка: квадратная площадка, выложенная каменными плитами, размером с баскетбольную, ограничивалась высокими каменными зданиями с трех сторон, в четвертой имелся проход -ворота с кованой железной решеткой, поднятой вверх. По углам квадрата-башни с конусообразными крышами, одна – выше остальных. Напротив ворот – трехэтажное мощное здание с узкими оконцами и двускатной черепичной крыше. По бокам – его двухэтажные близнецы. Двери главного здания распахнуты, и на лестнице наверху, заложив руки за спину и широко расставив ноги в высоких сапогах, стоит коренастый темноволосый мужчина в годах, прямой и крепкий, неуловимо похожий на ее спутника. Одетый поверх светлой рубашки и заправленных в сапоги узких брюк в темно-коричневый бархатный халат. Взгляд мужчины, пристальный и внимательный, направлен на нее. Не на сына.
« Момент настал, прими Гастал» – мелькнуло в голове попаданки. – Это пушистый северный лис, писец! Господи, помоги! Эх-ма, где наша не пропадала, даже если попадала!» – подбодрила себя Анна и поклонилась отцу Вайса.
-Приветствую вас, герр генерал! Спасибо, что приняли меня в своем доме! – эту фразу она выучила по дороге. После чего выпрямилась и открыто взглянула на старшего Вайса. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, не отводя глаз, Анна не моргнула, генерал не улыбнулся. Хенрик молчал.
-Сын, не ожидал, что ты привезешь женщину! – нарушил молчание хозяин замка.- Кто она и откуда?
Анна посмотрела на лейтенанта, а тот рассмеялся.
-Здравствуй, отец! Ты, как и прежде, прямолинеен и зорок! За месяц с лишним никто не заподозрил в моем спутнике женщину! –Хенрик подошел к отцу и обнял. – Я вернулся, отец!
Анна догадалась, что ее тайна раскрыта и расслабилась. Нет нужды притворяться и дальше. Генерал отошел чуть назад, осмотрел сына и тоже обнял. Ростом он был ниже отпрыска, но это не выглядело смешным: очень величественный дядька оказался старший Вайс! Отпустив сына, Карл Вайс оглядел и Анну:
- Как ее зовут?
-Анна Воронцова, – представилась попаданка по-русски.
Генерал выразительно глянул на сына:
-Московитка? Не похожа! Худа больно, но с характером. Потом расскажешь, – и первым вошел в дом.
Анна вздохнула, Хенрик взял ее за руку и повел вслед за отцом. Все прошло лучше, чем он ожидал. Анна понравилась отцу, дальше будет легче. Хорошо, что свидетелей диалога не было: карета уехала сразу, а встречал их отец один. Слуги выходить побаивались, зная крутой нрав генерала: попасть под раздачу никто не хотел. Вот встретятся, там и подтянемся.
Анна Николаевна не была в Европе, она вообще дальше Прибалтики с мамой не ездила. Командировки с мужем не в счет: там не до осмотров достопримечательностей было, да и Африка – не райское место. О замках феодалов только по школьным учебникам и паре фильмов и могла судить. Помнила, что сплошь– камень, холод и сырость, камины и солома на полу, узкие окна и гобелены на стенах от сквозняков.
Представшее перед ней помещение походило на представления о каменном мешке, но не полностью. Анна никогда не могла описать четко то, что видит, как-то не получалось. Вот видит, а словами передать картинку не удается. Но если коротко, то они вслед за хозяином вошли в большой темноватый зал, сразу окунувшись в прохладу – неприятную, промозглую, даром что на улице явно лето. Высоченный, метров десять, потолок, с него свисала на цепях огроменная люстра, сам потолок – из рядов темных до черноты, перекрещенных квадратами брусьев. По одной стороне шла галерея с балюстрадой, на которую вела неширокая лестница от входа, на другой стене, почти во всю длину - камин. Около него были расставлены несколько кресел и жаровен на треногах. Стена с третьей стороны завешана огромным гобеленом в батальной темой и длинный основательный стол, под ним – скамьи. Полы выложены гранитными плитами, по которым глухо печатались шаги гостей. Освещением служили канделябры со свечами по бокам камина, в котором тлели бревна.
Генерал присел на одно из кресел и жестом приказал им на остальные. Анна не стала ломаться, уселась и, не особо озираясь, приготовилась слушать. Пусть и не понимала почти ничего, но наблюдение за мужчинами могло помочь, да и тон разговора тоже давал пищу для размышлений.
Хенрик присел рядом с отцом.
-Хорошо, что цел и вернулся, бросив недостойное фамилии занятие. Я старею, хозяйство требует большого внимания, а ты знаешь, я не силен в таких делах. За последние годы доходы падают, арендаторы плохо платят и стремятся сбежать в город. Многие поля заброшены. Так что, сын, начинай хозяйничать.
Бывший лейтенант смотрел на постаревшего отца и ругал себя за небрежение. Еще в дороге он обратил внимание на заросшие земли, опустевшие дома в деревне и плохое состояние призамковой территории. Слава Спасителю, никаких стычек с соседями у них уже лет сто как не было, но вид некогда величественного родового гнезда удручал.
-Приказ о твоей отставке привез курьер, вместе с деньгами. Что ж, хоть одно за пять лет ты сделал хорошо – скопил деньги. На кое-какие потребности хватит, но не на все. – Карл Вайс вздохнул. – Ладно, это позже. Комната твоя готова, а девицу поселим в материной, ее подготовят после обеда. Пусть она отдохнет, поговорим без нее. Скажи одно – она проститутка? Рабыня сбежавшая? Как к ней относится?