Страница 27 из 37
– Да...
Их нежный шёпот и время — только для них. Судьба дала им шанс повторить снова танец любви, повторить полёт и восторг быть одной вселенной. Это казалось чем-то невероятным, опять и опять новым и безумно прекрасным...
Почему нельзя жить без печали,
Чтоб от горя плакать перестали,
Чтобы сердце милого в себе хранило,
А судьба от бед освободила?
Так судьба моя распорядилась,
Беспросветной тьмою обратилась,
Что видеться с любимым не смогу,
Что жизнью больше я не дорожу.
За что, за что смертельный сон, глубокий,
За что мне рок достался столь жестокий,
За что надежду всякий отнимает
И помощи любой меня лишает?...
Глава 40 (романс,... пропажа...)
Вид прелестный, милы взоры!
Вы скрываетесь от глаз;
Реки и леса и горы
Разлучат надолго нас.
Сладко было спознаваться
Мне, любезная, с тобой;
Горько, горько расставаться,
Горько… будто бы с душой!
Сердце ноет, дух томится;
Кровь то стынет, то кипит;
За слезой слеза катится,
Стон за стоном вслед летит.
О несносное мученье,
Что любезно, то терять!
Медли, медли, разлученье…
Медли душу отнимать!
Нет отрады! Всё теряю —
Час разлуки настает!
Стражду, мучусь, рвусь, рыдаю —
Ах, прости… прости, мой свет!
Во слезах, в тоске и скуке
Продолжится жизнь моя.
Будь спокойна ты в разлуке —
Пусть один терзаюсь я!*
Ликование ощущал Пётр, когда вошёл в гостиную тем вечером.
Иона... Она, его возлюбленная, сидела за фортепиано, играла и пела. Пётр обожал слушать её хрустальный голос и русские романсы, как тот, что она сейчас исполняла.
Среди слушателей на диване рядом сидели, держась за руки и смотревшие друг на друга с любовью, хозяева дома: его брат, Алексей, с супругой Софьей. Пётр встал у фортепиано, дослушал грустную и трогательную песню любимой и когда она подняла к нему печальный взгляд, поцеловал её ручку.
Этот вечер, казалось, не принесёт больше никакой тревоги. Грустные мысли о том, что произошло в судьбе Габриэлы и Карла, – были единственными среди присутствующих, потому Иона и исполнила именно этот романс. Он вспомнился им, он так подходил под историю любви Габриэлы, что душа сжималась от сопереживания и сочувствия ещё больше.
Углубиться же в размышления или начать какую беседу помешал прибывший пожилой слуга. Он остановился в дверях и когда Алексей с Софьей с удивлением оглянулись, сообщил:
– Граф Врангель, просят принять.
– Вот как? – удивился Алексей не меньше остальных и переглянулся с Петром.
Тот выпрямился, готовый ко встрече с Врангелем, и Алексей кивнул слуге. Слов лишних не нужно было. Тот понял, что графа стоит проводить сюда, и удалился.
Алексей сел обратно возле супруги, а Пётр пожал плечами, но никто не проронил пока и слова. Ожидание появления Врангеля каждому показалось долгим. Странным было то, что он до сих пор не появился в гостиной, и когда открылась дверь, лицо появившегося слуги выражало растерянность.
– Что случилось? – удивился Алексей и строго вопросил. – Где граф Врангель?
– Простите, барин, – виновато сглотнул слуга. – Графа не оказалось... Вернее, он был... Он ушёл, исчез, – запинался в словах слуга и разводил руками.
Видно было, искал слова и волновался изрядно, но так, будто совершил или случилось что гораздо хуже.
– Пропала! – завизжал откуда-то в доме женский голос и послышался топот кого-то быстро бегущего по лестнице, а потом по коридору.
– Обожди-ка здесь, голубчик, – Алексей отодвинул слугу в сторону и вышел в коридор.
К нему навстречу бежала перепуганная пожилая служанка. Она спешила и резко остановилась, тяжело дыша:
– Пропала, барин! – опустилась она на колени. – Не уследила я! На минуту вышла, вызвали вы, мне сказали, а я-то потом... Я ж увидела, что забрал клетку-то некий человек в плаще и на выход! Я не успела! Их двое было. Ушли! Ушли за ворота! Украли голубку! Колумбину-то! – она перечисляла, переживала, рыдала, пока рассказывала, а её паника и страх передались каждому.
Иона с Софьей бросились к окну. Пётр подошёл к Алексею и с вопросом взглянул на застывшего в испуге слугу, который явно что-то знал...
* – М. М. Херасков, 1796 г.
Глава 41 (допрос слуги,... Врангель без хвостов...)
Кто, почему и как так вышло, что Колумбину похитили тем вечером, оставалось загадкой. Причём, как выяснилось, птенцов оставили просто на столе на платке. Иона с Софьей сразу забрали птенцов, осторожно устроив их в другой клетке, которую служанка с лёгкостью отыскала на чердаке. Поставив эту клетку на столе и накрыв платком, дамы сели рядом, а Алексей тем временем приказал явиться в гостиную всем слугам, а ворота и двери запереть на замок. Пётр лично проследил, чтоб указания были в точности выполнены, и последним вернулся в гостиную.
Иона с Софьей с замиранием следили за начавшимся допросом. Слугу за слугой Пётр и Алексей допрашивали отдельно, выяснив, что единственный, кто отсутствует и кого пока не обнаружили, был охранник, который должен был находиться в то время на посту у ворот.
Многие из слуг не видели ничего, узнав о произошедшем похищении только сейчас. Кто-то сказал, что слышал громкий шум в комнате Габриэлы, кто-то утверждал, что видел таинственную фигуру в капюшоне, которую проводил как раз граф Врангель к воротам, кто-то стал делать предположения, не сама ли графиня Врангель забрала птицу и ушла...
– А ты? – с удивлением взглянул Пётр вновь на того самого пожилого слугу, который тем вечером объявлял о приезде графа Врангеля. – Что видел?
– Ведь видел, – кивал Алексей, встав перед слугой в строгой позе.
Тот читал в глазах строгость, что пока не узнают всё, никого из гостиной не выпустят...
– Признавайся, – терпеливо сказал Алексей.
Слуга сглотнул, выдержал паузу и кивнул:
– Я объявил вам о приезде графа Врангеля... Так сказал тот человек. А когда вернулся пригласить его пройти в гостиную, никого не обнаружил. Я вышел на двор, – терял слуга от волнения дыхание, но продолжал. – Уже у ворот я видел, как странный человек уходит с чем-то под плащом, но, поскольку было темно, я не мог разглядеть, что это было.
– Он уходил один или их всё же было двое? – удивился Алексей.
– Я видел только одного человека, в плаще, – кивал слуга.
– Где был охранник? – поинтересовался Пётр.
– Я его не видел, – признавался слуга.
– Как он мог исчезнуть? – поразился Алексей и указал двум из слуг. – Ты и ты, ещё раз прочесать всё! Найти его!
– Вроде всё понятно, что его нет, но я помогу, – отправился Пётр лично обыскивать с несколькими слугами всё вокруг, но спустившийся вечер и темнота мало что помогли обыскать, кроме самого дома.