Страница 13 из 37
Тико допросил ещё слуг, которые могли видеть что странное или кого-то постороннего, либо сам побег графини, и не замедлил покинуть дворец Разумовского. Он понимал многое и когда вернулся в гостиницу, где ждал Пётр, всё рассказал ему...
– Значит, Россия, – молвил Пётр, уставившись вперёд себя и раздумывая обо всём, что узнал.
Он сидел напротив Тико в кресле и долго молчал.
– Едем, – было первым, что он сказал, и откинулся на спинку кресла с тяжёлым выдохом. – Его жена бежала, и Врангель уверен, в Петербург... Служанка видела в саду странный женский силуэт в плаще.
Где Иона, пока не найти и правду здесь никто или не говорит, или не знает. С похищением Ионы связаны пропавшие картины и Колумбина.
– Да, – согласился Тико. – В Петербург... Графиня наверняка бежала не одна. Не может же она одна до Петербурга добираться, а загадочная женщина в плаще вполне может и помогает ей. Иона?
– Вполне, – сомневался пока во многом Пётр, но другого выхода не видел. – Она не могла бросить детей, ведь так? – взглянул он на друга с появившейся растерянностью. – И потом, Габриэла же... У неё же могут быть и другие подруги?
– Которые помогут бежать в Россию? Русские?
– Нам откуда знать?
– Врангель убеждал, что Иона была единственной. Габриэла – домашняя дама, под строгим его контролем и редко выходила в свет.
– Он спровоцировал, – только и сказал Пётр, снова тяжело вздохнув, и, взглянув на окно рядом, помотал головой. – Не могла она бросить детей.
– Давай здесь всё обыщем, ещё раз расспросим людей, – предложил Тико. – Мы далеко не всё сделали.
– Только как пришли про Иону узнавать во дворце Разумовского, сразу пропала и графиня, – усмехнулся Пётр. – Не складывается. Нет, это не Иона. И детей бы не бросила, и от меня бы не скрывалась. Я же был там!
– Да, настолько глупо поступить она не могла, – согласился Тико. – Значит, задержимся пока, а там, если надо, в Петербург.
– Да...
Глава 18 (приведения?... Колумбина...)
Допросы во дворце Разумовского и в близлежащей деревне Тико и Петру ничего не дали. Никто не видел пропавших или похожих на них женщин. Только один из слуг вдруг вспомнил, что в лесу имеется старый заброшенный лесничий домик, что, может, там есть какие следы. Сам он, как и жители деревни рядом, рассказал, как многие опасаются к тому дому подходить, мол, там нечистая сила уже обосновалась, а потому ничего больше не знают.
Заинтересовавшиеся этим домом, ухватившись за идею посетить его, будто он – последняя ниточка надежды, Пётр и Тико немедленно отправились туда. Лес был сначала редким, но потом его заросли становились гуще, а света всё меньше. Когда тропинка, по которой шли, вывела на поляну, друзья остановились.
Дом выглядел не только просто заброшенным. Здесь царила некая мистическая аура. От сумерек был виден блеск светлячков. Сквозь ветви деревьев пробивался последний свет. Солнце медленно исчезало, отдавая лес властной ночи, и заброшенный дом чернел на глазах, как и окутывающие его дикие заросли. Казалось, мистика этого места может принести действительно не самое доброе. Страх касался души, заставляя пробежаться по телу морозящую дрожь...
– Жуткое место, – тихо сказал Тико и взглянул на свои карманные часы. – Загулялись мы, поздновато уже.
– К мамочкам не добежим, – засмеялся Пётр и выпрямился, готовый быстро осмотреть эту местность и только тогда вернуться. – Пошли!
Дверь ужасающе скрипнула, когда Пётр потянул её на себя, чтобы пройти в дом, а вместе с этим резким звуком с елей рядом взметнулись в небо вороны. Они кричали, как будто предупреждали о беде. Тико даже застыл на месте, уставившись на них:
– Мне кажется, у нас не столько воронья.
– Везде одинаково, не придумывай уже, – улыбнулся Пётр и шагнул через порог. – Ага, – оглянувшись вокруг, он заметил масляную лампу и что её уже недавно использовали.
Она стояла на скамье у входа, и Пётр снова её зажёг:
– Что ж, все приведения сейчас разлетятся от света, – улыбнулся он вошедшему следом в дом другу.
– Думаешь? Ты уверен? – удивлялся тот, будто еле скрывал царствующий в себе страх.
Они прошли через сени, вошли в комнату, где ничего, кроме гнилого стола и разбитой печи, не было.
– Чем тут можно заниматься и где спать? – не понимал Пётр.
– Пол мягкий... Гнилой, – Тико осторожно нажимал ногою на сразу прогибающиеся под ногами доски полового покрытия.
– Всё гнилое здесь, – согласился Пётр, осматривая дом, освещая всё вокруг лампой, но ничего подозрительного не замечал.
Снаружи снова послышался глас воронья, и друзья прислушались. Казалось, где-то что-то скрипнуло или стукнуло. Потом стукнуло ещё раз...
– Неужели, привидения существуют? – прошептал не на шутку насторожившийся Тико.
Пётр же продолжал стоять и прислушиваться. Тико следовал примеру. При следующем стуке оба молча посмотрели друг на друга. Когда появился ещё звук, до боли знакомый, Пётр поднял удивлённо брови:
– Кто-то воркует?
– Где? – пытался понять Тико, и друг прошептал:
– Под полом что-то.
Пётр поставил лампу на стол. Обнаружив у печи кочергу и лопату, он принялся поддевать доски пола кочергой. Тико схватил лопату, помогая ему вскрыть скрытый там погреб, и вскоре друзья смотрели в темноту неглубокого пространства.
Спустившись туда, Пётр сразу увидел стоящую у стены клетку и подал её Тико. Когда клетка с белоснежным в ней голубем стояла на столе у лампы, друзья с удивлением переглянулись.
– Нет, ты погляди, у меня и правда что-то с голубями. Это знак... какой? – улыбнулся довольный находкой Пётр, а Тико поддержал:
– Что жену найдёшь!
Взглянув на неподвижного, но внимательно смотревшего на них голубя, который сидел, прижавшись ко дну клетки, словно ему было холодно или страшно, Тико подивился:
– Белоснежный и со странным оперением... Переливается даже другими цветами.
– Я думаю, это и есть та самая Колумбина, – улыбался Пётр, глядя на птицу.
Голубка тут же привстала, поправив крылышки, и села обратно, но видно было, что сидела не просто так...
– Там было два яйца, – поразился Тико. – Детки?!
– Похоже на то, я в них не разбираюсь, – смотрел на птицу не менее удивлённый Пётр. – Получается, Колумбина... Я даже не совсем уверен что это она, но заберу с собой...
Глава 19 (птичник,... снова к Врангелю...)
«Я найду тебя, моя голубка», – Пётр стоял у окна тем ранним утром после бессонной ночи, когда не мог сомкнуть глаз. Тоска в душе, тревога, вопросы не давали отдыхать. Не мог Пётр обрести покой, пока любимой нет рядом и неизвестно, где она и как.
За окном на небе уже зарделась заря, как и надежды Петра на успех в поисках супруги. Не измотает его судьба, не доведёт до отчаяния, а удача под крылом своим убережёт...
«Милая,... где ты?... Я найду, слышишь? Где бы ты ни была. Я знаю, ты жива. Может, опять в заточении каком или в другой стране, но я найду. Ещё немного», – Пётр улыбнулся заре, а позади послышалась открывшаяся в комнату дверь.