Страница 13 из 23
– Через пару часов мы отбываем в Вароссу. Я решила удостовериться, что вы идете на поправку, – напустив на себя важный вид, произнесла я.
В комнате витал настойчивый аромат благовоний, источаемый изящной глиняной курильницей с фигуркой дракона на крышке. Из множества запахов мой чуткий нос уловил бергамот, нотки хвои, мяты и даже жасмина, отчего в груди расползлась тоска по недавнему прошлому, когда почти каждую ночь я наслаждалась благоуханием любимых эфирных масел и спокойно засыпала.
Комната Эрдэнэ наверняка хорошо проветривалась, иначе запах благовоний напоминал бы удавку вокруг шеи, но вместо этого ощущался приятным и успокаивающим. Пять трепетавших в витом канделябре свечей отбрасывали узорчатые тени на известняковые стены, терялись в черном балдахине и алом полотне, небрежно наброшенном на кресло.
Грудь и руки Эрдэнэ перетягивали тканевые повязки, но поверх них он накинул знакомый мне шелковый халат. При виде меня второй советник Мансура запахнул его, отчего я усмехнулась краешком губ. Неужели надоело смущать достопочтенного каана?
– Мне очень лестно ваше внимание, каан. Оно дорогого стоит. Я-то подумал, что снова явилась Игла. Она пичкает меня просто невероятным количеством лекарств! В меня столько не влезает, но упрямой девчонке плевать.
Не дожидаясь приглашения, я опустилась в мягкое кресло. Обитель Эрдэнэ выглядела отголоском прошлой жизни, полной роскоши, красоты и удобства. С рождения и до недавнего времени я жила в красивых домах, спала на удобных кроватях, ступала по дорогим нашадским коврам, одевалась в шелка, парчу и бархат, ела вкусную еду. Теперь же пещера дышала мне в лицо прохладой и сыростью, вызывая в груди гулкий сухой кашель. Но в этой комнате, пахнущей кисло-свежим дымом благовоний, я наконец смогла глубоко вдохнуть и дать спине расслабиться на спинке кресла.
Эрдэнэ проследил взглядом за моими скованными движениями и ухмыльнулся.
– Как посмотрю, вы настроены поболтать, каан.
– Не называйте меня так. Кому, как не вам, известно, что это не более чем слово, – отрезала я.
От моей просьбы ухмылка Эрдэнэ расползлась шире.
– Вы не разочаровываете меня, Амаль. Я рад, что мои выводы о вас верны.
– И что за выводы, позвольте поинтересоваться? – изумилась я.
– Вам не нужна власть ради власти. Вы согласились на роль каана по своим причинам, но возвышение во главе нового государства – не одна из них.
Я уставилась на Эрдэнэ тяжелым взглядом – точно как Мансур вчера сурово уставился на Сурию. Однако его второй советник остался непоколебим и ни капли не стушевался.
– Вы упоминали, что наблюдали за мной шесть лет, – вспомнила я.
– Это правда. Шесть лет назад я присоединился к Мансуру и тогда же вместе с ним впервые отправился в Вароссу. Помню, словно вчера, как высокая нескладная девица, одетая в вычурный национальный костюм, верхом на вороном коне инспектировала городские улицы. Народ неодобрительно на вас косился, кто-то фыркал и даже в открытую смеялся, но вы оставались невозмутимы.
Только благодаря Беркуту и солдатам. Я держалась ради них и собственной гордыни, но за закрытой дверью спальни выла раненой волчицей и бросала в стену все, что подворачивалось под руку. Сколько невинных ваз, графинов, пиал и кофейных чашек пострадало, пока я не научилась справляться со своей яростью, не перечесть! Тогда и пришли в мою жизнь эфирные масла, да так и остались в ней постоянными жителями.
– Вы, будучи несмышленой сломленной девчонкой, боролись с пренебрежением горожан, вступи ли в молчаливую войну с советниками, подминали под себя крупных ремесленников и купцов, требуя с них налоги, – продолжил Эрдэнэ. – Ради спокойствия людей вы со своим отрядом сумели справить ся с бандой разбойников и не побоялись запятнать руки кровью. Тогда-то, наблюдая публичную казнь главаря банды, я уверился, что на вас следует поставить.
Я поежилась, стараясь подавить колючую тоску, которая наполнила грудь шипами роз, что росли на пестрых клумбах Вароссы. Михель всадил кинжал в сердце главаря разбойников, пока я величественно и равнодушно возвышалась рядом, а позже блевала за одним из деревьев. Даже тогда друг прикрывал меня своим плащом, на который попали капли крови казненного злодея, отчего меня выворачивало еще сильнее. Сколько же воспоминаний нас связывало! И в этих воспоминаниях, как выяснилось, присутствовали и другие – незримые для наших глаз – люди.
– Надеюсь, вы оценили мой подарок после казни разбойника?
Я непонимающе воззрилась на Эрдэнэ, а тот, по всей видимости, испытывал искреннее удовольствие, мучая меня неизвестностью.
– О-о-о, Амаль, как вы могли забыть? Мой подарок еще долго обсуждала вся Варосса. Надо же, двух достопочтенных господ прямо у Нечистого леса загрызла нечисть.
Я ахнула, прикрыв рот.
– Горожане считали, что их смерть – моих рук дело! – Я невольно перешла на крик, и он отразился от стен.
– Уверен, вас не расстроили столь глупые слухи. Двое ублюдков замышляли беспорядки и восстание горожан. Они наивно надеялись, будто воевода снимет вас. Как же не хотелось господам делиться денежками! Ваш бывший советник и его подельник казначей в свое время освободили их от податей, а тут явилась молоденькая девчонка с требованием пополнить казну и повысить жалованье рабочим. Этого они стерпеть не смогли. В общем, моим девочкам не составило труда разобраться с неблагодарными свиньями.
Я закрыла лицо руками, нервно посмеиваясь над злой иронией произошедшего. Кто бы мог подумать, что меня защищал не только отряд солдат, но и отряд «девочек» Эрдэнэ!
– Спасибо за подарок. Эти двое и вправду слишком зарвались, – наконец выдавила я.
– Всегда рад помочь, Амаль. Только скажите.
Вот она – возможность спросить о том, что мучило меня уже вторые сутки.
– Эрдэнэ, расскажите, откуда у вас власть над трупами?
Советник Мансура усмехнулся и откинулся на подушку.
– Я властен не над трупами, а над затерявшимися душами. Мне под силу вернуть их в наш мир, но для возвращения душам нужны сосуды. Ими и становятся тела истощенных живых людей.
– Истощенных?
– Умалишенных или больных, замученных и отчаявшихся. Чем слабее дух, тем проще занять тело заблудшей душе.
– И тогда они становятся монстрами?
– Не сразу, – покачал головой Эрдэнэ. – В живые трупы они превращаются через несколько месяцев. До этого времени в телах теплится жизнь, но с каждым днем утекает, капля за каплей.
Я задумалась на несколько мгновений, пораженная внезапной способностью Эрдэнэ. Нечеловеческой способностью.
– Вам под силу найти душу в царстве Творца? – Внутри вдруг зародилась бешеная надежда. Если бы удалось сказать Михелю хоть пару словечек… хотя бы попрощаться…
– Нет, туда мне хода нет. Я способен отыскать душу, что заблудилась между мирами. Это люди, которых не сожгли и не похоронили как подобает, или же умершие воистину жестокой смертью.
– Я… – просипела я, и слова застряли в горле.
– Я догадываюсь, о чем вы хотели спросить. – Мягкий голос Эрдэнэ теперь и вовсе сочился медом. – Тело вашего друга сожгли по обычаю Нарама. Его душа упокоилась в огне и обрела дом в обители мертвых, которую вы зовете царством Творца. Вам уже не удастся его отыскать. Да и не нужно. Сохраните этого человека в своей памяти, но не тяните обратно.
Я почувствовала, как предательски перехватило дыхание. Нет, только не здесь! Только не при Эрдэнэ!
Как мне отпустить Михеля? Как отпустить свое горе? Как забыть о голодном пламени, сожравшем тело Арлана?
Я зажала рот обеими руками и крепко зажмурилась, уговаривая себя успокоиться, но оказалась бессильна перед бурей, вызванной словами Эрдэнэ. Из горла рвался бешеный полувой-полукашель, он искал выхода и бился о крепко сомкнутые губы.
– Амаль, – позвал Эрдэнэ, но я лишь замотала головой, мысленно умоляя его сделать вид, будто ничего не случилось. Достопочтенный каан не плачет при человеке, которого знает всего два дня. Нет, ему привиделось.