Страница 8 из 12
Когда он выпрямился, я поспешно переключила внимание на завтрак.
В этот момент распахнулась дверь спальни Амалии – она вышла на кухню и плюхнулась на стул рядом со мной.
– И что это ты вскочила в такую рань? – пробубнила она. – Ты это себе налила?
Не дожидаясь ответа, Амалия схватила мой стакан и выпила одним глотком половину.
– Сегодня так солнечно, – радостно сказала я.
Обойдя стол, я достала из холодильника сок, налила себе и ей по стакану и положила перед Амалией яблоко.
– К тому же у меня много работы, так что лучше начать пораньше.
– Ты имеешь в виду перевод гримуара? – зевая, спросила она. – Вот с этим можно и не спешить.
– Да, но мне хочется найти больше дополнений Миррин. Я работаю над переводом уже больше двух недель, но так и не нашла ни единого упоминания о призыве демонов. А нам надо двигаться вперед. Если я найду записи Миррин, у меня будет отправная точка.
– В принципе, да, – согласилась со мной Амалия, отпивая сок.
Пока я намазывала яблоко арахисовым маслом, ко мне подошел Зуилас. В одной руке он держал Сокс, которая мурчала от удовольствия, слишком громко для такого маленького создания.
– Ты узнала что-нибудь о том призывателе? – спросила я Амалию.
– Отец сказал, его зовут Наим Ашраф. Сейчас он состоит в гильдии «Глаз Одина». Уверена, что хочешь пойти с Тори? Вдруг тебе придется применить силу, чтобы заставить этого чувака говорить.
Я рассказала ей о вчерашнем разговоре с ведьмой.
– Мы с тобой можем встретиться с ним еще раз позже. А сейчас я хочу узнать, что скрывает Тори. Почему ей так важно узнать о демонических артефактах?
Зуилас не отрываясь следил за тем, как я разрезаю яблоко и мажу кусочки арахисовым маслом.
– Может, она видела амулет на Тахеше, – предположила Амалия. – А может, амулет у нее. В конце концов, она была там, когда он умер. Она могла… фу… А тебе обязательно нужно это делать?
Я протянула кусочек яблока Зуиласу. Он пересадил Сокс на плечо, а сам принялся с любопытством обнюхивать яблоко. Кошечка облизала его щеку и заурчала еще громче.
– Ему не нужна еда, – принялась ныть Амалия. – Зачем ты…
– Тори выглядела такой расстроенной, – прервала я ее. – Не думаю, что она так огорчилась из-за какого-то амулета, который утащила с тела демона. Предположим, амулет у нее, но откуда ей знать, что это такое и насколько он важен? Даже мы этого не знаем, а ведь у нас есть гримуар.
– И то правда, – ответила кузина, с нездоровым вниманием наблюдая за тем, как Зуилас не жуя проглотил целый кусок яблока. – Вообще-то это не совсем демонический артефакт. Матрица на обратной стороне – это в основном Аркана.
Я принялась намазывать масло на следующий кусочек яблока.
– Мне кажется, ему уже хватит, – нахмурилась Амалия.
Нахмурившись в ответ, я упрямо протянула демону кусочек яблока.
– Нет, не хватит. Тебя что, это как-то оскорбляет?
– Нет. Просто это странно, – она уставилась на Зуиласа, который как раз засунул в рот кусочек яблока. – А ты? Разве тебя не оскорбляет, что она кормит тебя, как малыша?
– Я не знаю такого слова, – ответил Зуилас, глотая половинку кусочка.
– Это значит «ребенок». Она кормит тебя, как ребенка.
– Я уже вырос.
– Это очевидно. Но она относится к тебе как к ребенку.
– Разве hh’ainun кормят только детей? – переключил он на меня свой взгляд.
– Нет, – гневно уставилась я на Амалию. – Я кормлю тебя, потому что тебе это нравится, а не потому что я тебя опекаю.
Сокс спрыгнула с его плеча прямо на стол. Я прогнала ее, разозлившись на Амалию за то, что она испортила ту малость, которую я могла сделать для Зуиласа, чтобы хоть немного скрасить его дни в этом чужом мире.
– H
– Хорошо. Это…
– В моем мире детей не кормят.
– В смысле?
В его глазах появилось странное мерцание, когда он уставился в мои глаза.
– В моем мире мужчины дают еду женщинам.
Я моргнула.
– Они так делают, когда хотят сделать женщине ребенка.
У меня отвисла челюсть. Сделать… ребенка?
Он слизал с пальца остатки арахисового масла.
– Нам не нужна еда, если есть теплое солнце. Еда – это просто что-то, чем можно насладиться.
Я была в ступоре и не могла отвести взгляд от Зуиласа. Мозг просто отказался соображать.
– Мужчины дают женщинам редкую или особо вкусную еду. Если женщина ее съест, значит, считает, что мужчина подходит ей, чтобы зачать ребенка, – он на мгновение задумался. – Ну или если она хочет заманить его, чтобы убить. Но если она тоже хочет сделать ребенка, то…
– Стоп, – закричала я. – Нет, нет, нет. Нет! Я не поэтому тебя кормлю! Я не… Все не…
– Да знаю, – раздраженно сморщился он. – Я не zh’ūltis. Я знаю, что у hh’ainun все по-другому.
Слегка выдохнув, я испытала слабое облегчение, и в этот момент он наклонился ко мне так близко, что я почувствовала его запах – запах кожи с ароматом пекана и ноткой арахисового масла, которым мы завтракали.
– Но это же так здорово, na? – усмехнулся он, обнажая кончики клыков. – Продолжай кормить меня, vayanin.
Он неторопливо отошел от стола. А я застыла с открытым ртом, молча наблюдая остекленевшими глазами, как он исчезает в моей спальне. Щеки пылали.
Опять.
Я медленно листала гримуар, чувствуя приближение головной боли. Не имея ни малейшего представления о том, как могут выглядеть дополнения Миррин, я могла только просматривать выцветшие буквы в поисках ее имени.
Антея начинала свой магический путь как чародейка. Правда, я не знала, на чем она специализировалась. И не была знакома с той сферой Арканы, в которой она работала. Усложнял поиск и древнегреческий язык, на котором был написан гримуар.
Вдобавок ко всему Антея очень рано начала экспериментировать с магией. Почти четверть книги была посвящена определенному типу заклинания, а к середине она уже работала только над одной матрицей – тестировала, переделывала, снова тестировала. Мне было интересно, сколько времени она на нее потратила – сколько времени у нее ушло на то, чтобы усовершенствовать ее? Месяцы? Годы? Десятилетия?
В конце концов Миррин переключилась на новую матрицу – ту, которая предшествовала изображению утерянного амулета. Я лениво пролистнула страницу, положив руку на подбородок и опершись локтем о стойку. А затем еще две дюжины страниц с экспериментами и заклинаниями, исправлениями и дополнениями матрицы. Только на то, чтобы переписать эти страницы, уйдут месяцы.
Перевернув следующую ветхую страницу, я увидела набросок с изображением демона Первого Дома. Неужели я дошла до того момента, когда Антея начала призывать демонов? Возможно, все эти заклинания и были ее первыми попытками призыва? Я решила показать их Амалии, когда та вернется домой. Вдруг она найдет в них сходство с современными матрицами заклинаний, используемыми для призыва.
Под описанием Двенадцатого Дома находилось новое заклинание. Просматривая список его компонентов с кучей пометок и примечаний, я потерла ноющий висок. Нижнюю четверть страницы занимали несколько абзацев, написанных убористым почерком, и я чуть не пропустила два крошечных слова в конце.
Μυρρίνη Àθάνας
Миррин Атанас
Ну наконец-то. Я схватила блокнот с карандашом, включила ноутбук, на экране которого уже был открыт словарь древнегреческого языка, и начала переводить найденную надпись. Время шло. Головная боль была забыта. Откинувшись на спинку кресла, я перечитала законченный перевод.
Правильно ли со стороны переписчицы добавлять свои мысли в эту книгу? Я добросовестно скопировала с этой страницы каждое слово и больше не могу сдерживать себя.
Мне интересно, почему Антея запретила призывать демонов из Двенадцатого Дома? Почему предупреждала нас о возмездии их потомков, но при этом не боялась мести со стороны любого другого Дома? Чем отличается Двенадцатый Дом от других?
И поэтому я задаюсь вопросом: может ли это предупреждение оказаться лживым и иметь единственную цель – обмануть нас?
Возможно, завтра, когда я призову демона из Двенадцатого Дома, я узнаю, что пыталась скрыть наша великолепная и загадочная праматерь. Если предупреждение окажется правдой, это будет моим единственным дополнением к наследию Антеи, и я молю тебя простить мне эту глупую надежду, сестра.
Миррин Атанас