Кунсткамера

Снабженный тремя инструкциями, добрыми напутствиями, Илья Гаврилович Вознесенский 20 августа 1839 года с тревогой, надеждой и уверенностью в себе взошел на палубу корабля "Николай", принадлежащего Российско-Американской компании, чтобы отправиться к далеким берегам Америки. В Санкт-Петербурге Вознесенский оставлял любимые музейные залы, привычное дело, заботливого Федора Федоровича Брандта, которому он обещал писать регулярно. Но на берегах Невы не оставалось ни друзей, ни близких. Не мог ведь он, самоучка, выходец из низов, считать своими друзьями господ академиков, хотя они были добрыми и внимательными к нему. Корабль давно уже скользил по глади залива, и строгий столичный город пропал в серой дымке дождя.

На корабле у Ильи Гавриловича была прекрасная каюта, у него было место в офицерской кают-компании. Вознесенский по своему положению академического командированного был причислен к видным служащим компании. Вспомнился пункт из инструкции Брандта: "Илья Вознесенский находится непосредственно под начальством губернатора колоний Этолина, от которого по соглашению с компанией будет получать как жалование, так и деньги на покупку потребных ему для работы материалов и естественных произведений".

Путешествие начиналось отлично. Компания проявляла заботу почти отеческую, все остальное зависело от исследователя. От него самого зависел успех дела, необычного по масштабам.

Вдумайтесь! Одному человеку двадцати трех лет от роду Академия наук официально поручала собрать коллекции по крайней мере по трем отраслям знаний — зоологии, ботанике и этнографии и по возможности присовокупить к этому сбор горных пород, в том числе минералов!

Кунсткамера разделилась на самостоятельные музеи, а задание Вознесенскому было, по существу, заданием кунсткамерным. Один человек представлял собою сложную экспедицию, и только молодостью лет можно объяснить его решимость выполнить такую задачу.

Целый год от Вознесенского не было письма. Бон-гард скончался, так и не узнав о ходе экспедиции. Нередко в конференции Брандту задавали вопросы о его подопечном, но он ничего не мог ответить. Верил ли Федор Федорович в успех? Когда такой вопрос задавал ему Карл Антонович, старевший с каждым месяцем и боявшийся старости, Брандт отвечал бодро — да, верит! По самому себе он не мог лгать и с нетерпением ждал писем, чтобы развеять сомнения.

Первое письмо, которое пришло почти через год, было от 26 мая 1840 года. Вознесенский написал его в городе Ново-Архангельске на острове Ситха (теперь остров Баранова) в доме главного правителя Русской Америки И. А. Куприянова. Первое письмо обстоятельно описывало все многомесячное плавание "Николая", длительную стоянку в одной из бухт Бразилии и в чилийской гавани Вальпараисо, во время которой были собраны первые коллекции из трех царств природы, наконец, прибытие 1 мая в Ново-Архангельск. Большая часть письма посвящена И. А. Куприянову, который радушно принял посланца Академии, поселил в своем доме, определил к нему в помощники молодых креолов, чтобы они учились сбору коллекций и препарированию животных. Начиналась североамериканская одиссея Ильи Гавриловича Вознесенского, о масштабах и грандиозных итогах которой еще никто не подозревал.

В доме Куприянова Вознесенский пробыл больше двух месяцев. За это время он не успел совершить длительных поездок на материк, по получил редкую возможность внимательно ознакомиться с большой коллекцией зоологических и этнографических предметов, собранных Куприяновым за пять лет в различных частях Америки. "Эту коллекцию, — писал Вознесенский в общем отчете, — я пересмотрел в Ново-Архангельске, привел в порядок, составил каталоги и уложил. Наглядное занятие это было для меня весьма полезно, ибо я на будущее время знакомился с предметами".

Первое письмо успокоило Федора Федоровича, по еще не вселило полной уверенности в успехе экспедиции. Письмо, посланное Ильей Гавриловичем 15 ноября 1840 года из Саи-Франциско, пришло в Петербург только в начале 1841 года. По его получении академик Брандт радостно воскликнул:

— Свершилось!..

Селение Росс. Рис. И. Г. Вознесенского.

…Первые дни сентября 1841 года, когда над океаном серые облака все чаще сбивались в огромные темные тучи и волны с глухим рокотом накатывались на отлогую песчаную кромку крутого берега, Илья Гаврилович подолгу задерживался на небольшой возвышенности, пытаясь навсегда запечатлеть облик истинно российского селения Росс, созданного три десятилетия назад русскими поселенцами на калифорнийском берегу. У самого края берега, заросшего кустарником и редкими высокими кедрами, приютилась деревянная церковь, снаружи обмазанная глиной и побеленная, рядом с ней колокольня, чуть дальше — деревянная башня-маяк и вдали одноэтажные, рубленные из сосновых и кедровых стволов избы поселенцев, амбары и склады компании. В виду селения пятый день стоит на рейде бриг "Елена", которым командует Л. Л. Загоскин. Ему выпала тяжелая участь перевезти все население Росса в Ново-Архангельск. Россия не смогла сохранить свою колонию на калифорнийском побережье и вынуждена покинуть этот берег, освоенный русскими поселенцами.

Из Ново-Архангельска в Калифорнию Вознесенский выехал на том же бриге "Елена" 7 июля 1840 года. Через тринадцать дней бриг прибыл в залив Бодего, а 1 августа посланец Академии переехал в колонию Росс, в гостеприимный дом губернатора А. Г. Ротчева.

Вознесенский начал обильный сбор материалов по всем видам программ и поручений. Прошло совсем немного времени, и на корабле "Николай", который шел из Ситхи в Россию, было отправлено в адрес музеев Академии 13 ящиков и 2 бочонка с собранными материалами. С 23 октября 1840 года по 20 февраля 1841 года коллекции ежедневно обогащались новыми приобретениями. За четыре месяца Илья Гаврилович посетил многие поселения, лежащие на берегах Калифорнийского залива, и побывал в горах среди исполинских сосен и величественных кедров, под сенью которых обитают индейцы Нового Света. В первые месяцы встречи с ними были редкими, но и тогда удалось приобрести интересные предметы быта и украшения.

Обо всем этом Вознесенский успел написать в письме от 15 ноября 1840 года Брандту и от 16 февраля 1841 года Шрадеру. Две посылки — сухопутная из Охотска с экспонатами, собранными еще по дороге в Ситху в Бразилии и Чили, а также с коллекционными подарками от Куприянова и морская — калифорнийские сборы — были уже отправлены в Петербург.

…Спускаясь к ранчо Хлебникова по еле приметной в ночном сумраке тропинке, Вознесенский вспоминал дни, проведенные в селении Росс. Он помнил, как писал Шрадеру: "После отправления всех собранных мною предметов по части этнографии, которые следуют на кругосветном корабле "Николай" из Росса, — с того дня и до сего времени я не имел благоприятного случая делать мену с индейцами. Ныне же, предпринимая путь на несколько миль внутрь Калифорнии, я надеюсь там. по уверению туземцев, найти некоторые жилища племен индейцев, кочующих по реке Рио-дель-Сакраменто. При мирных обстоятельствах я буду стараться приобретать всевозможные вещи от жителей сей страны". При мирных обстоятельствах… Когда Илья Гаврилович писал эту фразу, он даже не предполагал, что ждет его в долине Сакраменто.

20 февраля Вознесенский в сопровождении своего помощника креола Филарета Дружинина, которого приставил к нему еще Куприянов, и двух местных жителей-россиян отплыл на лодке из Сан-Франциско по реке Сакраменто. Поездка в долину Сакраменто длилась 31 день. Исследователь доходил до гряды трехвершинных гор, ночевал на золотоносных берегах притоков Сакраменто, встречался с лесными индейцами и чуть было навсегда не остался в тех девственных дебрях…

Тропинка в темноте совсем исчезла, и только вырвавшийся из-за туч лунный свет разом озарил округу — океанский простор, очертания строений Росс, долину Хлебникова и лежащий рядом с тропинкой погост, кресты над могилами православных россиян и крещеных креолов, индейцев, идолов над оставшимися язычниками. Вознесенский вздрогнул, когда прямо над собой увидел большой крест, раскинувший в темноте перекладины-руки. К этой могиле он хотел прийти завтра — 5 сентября, покидая землю колонии Росс. Вместе с Филаретом они соорудили подобие креста из плавника и водрузили над могилой Аши — неожиданного помощника и спасителя во время трагической встречи в долине Сакраменто.