Лиля меняет пароль

Застигнутая врасплох, Оля глянула на мужчину рядом и закусила губу.

— В этой комнате солнце только под вечер, поэтому я бы предложила светлые тона. Не обязательно белые.

— И шторы? — улыбнулся Олег.

— И шторы.

Кухня была новой. В холодных оттенках: темно-серые нижние шкафчики, светлые сверху, почти белая столешница (заставленная всякой посудой) и мраморная плитка на полу. На окне только жалюзи, причем закрытые, хотя это всё та же несолнечная сторона. Непримечательный стол и две табуретки на металлических ножках. Не очень уютно, подумала Оля, но в целом хорошо для холостяка, только чуток прибрать и добавить что-нибудь теплое.

— А как тебе моя скромная кухня? — вдруг спросил он, явно шутя. — Ремонтники раскрутили меня на кругленькую сумму, пытаясь сделать ее комфортной для жизни.

— Твои цвета, — улыбнулась Оля, обратив внимание на его тотальную седину, серые глаза и стальные оттенки интерьера. Олег хмыкнул в ответ.

Накрыть стол решили в гостиной. Оля собственноручно протерла журнальный столик, унеся на кухню кружку и несколько зубочисток, найденных там же. Вино оказалось грузинским, и Олег разлил остатки бутылки в два высоких бокала, больше подходящих под шампанское. В шкафчике нашлись конфеты, несколько кусочков темного зернового хлеба, палка сырокопченой колбасы, сырная нарезка и пакет мандаринов. В общем, сначала казалось, что закусить будет нечем, но, выложив все на продолговатое темно-голубое блюдо, Оля обнаружила стол, богатый угощениями. Особенно много эмоций вызывали мандарины, помня, как тщательно Олег их выбирал в магазине. Она скромно присела на мягкий диван, пока хозяин стоял перед телевизором с пультом в руках, щелкая каналами. Это было так похоже на свидание! Но она намеренно отгоняла эти мысли подальше от сознания. Слишком хорошо. Слишком гладко. Слишком странно, чтобы молодому и красивому мужчине хотелось проводить время с такой, как она, — взрослой, обычной, одинокой женщиной. Эти мысли испортили настроение, и Оля опустила глаза, глядя на рисунок на полу.

Олег нашёл музыкальный канал, убавил звук, чтобы телевизор не мешал разговору, и плюхнулся на диван, не пытаясь соблюдать дистанцию или какие-то правила приличия. Олю даже слегка качнуло на мягких подушках от его посадки в десятке сантиметров от нее.

— За чудесный вечер, — произнес он, поднимая бокал и глядя на свою гостью, — и чтобы он обязательно повторился в будущем.

И, несмотря на то что взгляд Ольги был направлен на Олега, когда он говорил тост, звон бокалов будто разбудил её. Она улыбнулась.

— Как видишь, мы с Джеком живем скромно, по-холостяцки, — сказал Олег, очищая мандарин.

— Ты никогда не был женат?

— Неа, — легко ответил он, не задумавшись и на долю секунды, что подтвердило Оле его честность. — Даже ни разу не собирался, — он ловко забросил дольку в рот, посмотрев на соседку.

— Почему?

— Вредный, наверное. Не подошёл никому, — улыбнулся Олег. — Или просто вовремя не встретил правильную женщину. Или зря уехал в Москву однажды. Если бы жил в своей квартире с самого начала, возможно, уже несколько лет был бы женат, — на этой фразе он отвернулся к телевизору, а Оля задумалась, правильно ли поняла смысл сказанной им фразы. Это он на нее сейчас намекал? Маловероятно.

— Или брак тебя в принципе не интересует, — добавила она, прячась от мыслей.

— Или так.

— А дети? Хотел детей?

— От любимой женщины хотел бы. Просто для галочки — нет. — Посмотрев на гостью, Олег снова поднял бокал: — За теплые соседские отношения! До сих пор не верю своему везению.

— Спасибо, — скромно ответила Оля, сделав встречное движение фужером и слушая тонкий звон.

После того как к паре в гостиной присоединился Джек, положив тяжелую голову на край журнального столика и глядя на Ольгу с вселенской нежностью, она почувствовала, что снова начала расслабляться. Внимание уже не удерживалось только на ней, было чем занять руки, и сразу появилась безопасная тема для разговора. Она гладила пса, говорила ему добрые слова и легко откликалась на любые вопросы, задаваемые Олегом. Он рассказал о своих родителях, немного поговорил про бизнес, расспросил гостью о работе и увлечениях, не забывая поднимать тосты и чистить для нее мандарины.

Конечно, Олег видел, какой скованной была его соседка. Не до конца понимал, почему, но ломать точно не хотел. Она нежная, тонкая, хрупкая. Меньше всего ему хотелось разбить это в ней. Она напоминала ему дикого жеребенка, пугливого, вздрагивающего от любого хруста под ногами, любого резкого движения, даже собственного. И Оля нравилась ему безмерно. Его тянуло к ней, но двигаться надо медленно, чтобы не отпугнуть, приручать по чуть-чуть. Сложно. Но впервые в жизни Олег чувствовал, что женщина рядом с ним — это та, ради которой стоит и ждать, и менять себя, и прогибаться. Спешить пока не за чем: никто не двигается ему наперерез, время не поджимает, никто не планирует уезжать. Поэтому Олег наслаждался каждой минутой рядом с «прекрасной Ольгой», как он называл ее в своих мыслях.

Бокал с вином почти опустел, когда в сумочке запел Олин мобильный. Чувствуя легкое опьянение, поднявшись с дивана, она дошла до прихожей и, вытащив телефон, ответила на звонок. Никита спрашивал, где она, когда придет и что можно поесть. Вот тут-то Оля и поняла, что время близится к полуночи. Чувствуя привычную неловкость, подкрепленную незначительной дозой алкоголя, она вернулась в комнату, столкнувшись с Олегом на пороге. Он, выпрямившись по струнке, аккуратно взял в руку её тонкую ладонь.

— Кажется, мне пора, — едва слышно выдохнула она, глядя в пол.

— Почему?

— Поздно. Сын ждет меня домой. И… спасибо за вечер, — не дожидаясь ответа, она повернулась и пошла одеваться.

— Я провожу.

Пока Оля застегивала сапоги, Олег тоже накинул куртку, обулся и, сняв с вешалки брезентовый поводок, позвал Джека. Втроем они спустились на этаж ниже, Оля открыла дверь в тамбур и развернулась, намереваясь попрощаться.

— Чудесный вечер, — первым произнес Олег, с улыбкой заглядывая в глаза, — спасибо тебе, что провела его со мной.

— Спасибо, — как в тумане повторила она, — спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — и, ласково поцеловав женщину в щеку, чуть слышно добавил: — Ты очень красивая.

15

Что творилось между Русланом и Мариной в следующие несколько недель, просто так описать сложно. Буквально убираясь от дома Марины в день Ольгиных именин, Руся решил «залечь на дно», просто скрыться с глаз. Так он и поступил. Пытался уехать в командировку, но руководство в последний момент отменило все поездки до нового года. Надо было придумать другую причину для своего отсутствия, и Руслан решил, что, если вдруг встанет такой вопрос, просто скажет, что сейчас напряженный период на работе, много отчетов, аврал с утра до позднего вечера, и сил хватает только на то, чтобы доползти до постели. Молодец, всё продумал. Только никто его так и не спросил.

Около двух недель Марина еще чего-то ждала. Первые трое суток стали самыми трудными, когда легкое ожидание в первый день сменилось плохим настроением во второй, а затем тяжелым осознанием, что что-то нарушилось между ними. Заболел, занят, забыл, некогда, позже. Марина прожила каждую мысль, требуя от себя спокойствия и смирения. Она знала, что он живой, что с ним все в порядке, и никак не могла найти вразумительной причины для молчания после их поцелуя в прихожей. Если только ему совсем это не понравилось. Пожалуй, это единственный аргумент, который мог его оправдать.

На четвертый день Марина решила занять позицию взрослого человека и сделать шаг. Написала ему с утра, пожелав хорошего дня. А ночью, укладываясь в постель, поняла, что не просто не получила ответа, но он даже не вскрыл ее сообщение. Еще через два дня она опять убедила себя, что нет ничего странного в том, чтобы первой выйти на связь, и написала снова, спросив, всё ли в порядке. Но результат не изменился.

Мысли кружились вокруг последнего совместного дня, пытаясь найти слабое место — что конкретно могло дать такой эффект отторжения от нее? Возможно, он увидел, как много в ее квартире напоминаний об Артеме, ведь они действительно на каждом шагу. Для Марины, если честно, вся квартира была в Артеме, ведь он сам делал в ней ремонт, сам устанавливал пороги, плинтуса, клеил обои. Наверное, мало какому мужчине было бы комфортно в доме с призраком умершего мужа. Может быть, даже пришла пора что-то изменить? Но на этих мыслях Марина всегда чувствовала острое сопротивление: по какой причине она должна что-то менять в своей жизни ради этого конкретного мужчины? Кто он ей? Чем заслужил такого отношения, чтобы променять на него единственного, который всегда носил ее на руках, ценил и уважал просто по факту ее существования. Конечно, и с Артёмом у них бывало всякое, Марина нисколько не идеализировала своего первого мужа. Они и ссорились, и спорили, и ругались иногда так, что оба не могли спать. Но, что бы ни происходило между ними, Марина никогда не ставила под сомнение его чувства к ней. Для Артёма она была всем и вся, и ради этого иногда имело смысл «сдать позиции», «прогнуться», смягчиться, изменить себя и мир вокруг. А ради Руслана она точно не станет ничего менять.