Главная Подруга

Меня почти насильно усадили на переднее сиденье. Гриша, водитель, оказался мужчиной лет сорока, я этому немного удивилась. Откуда у Димы такие знакомые? Он ведь значительно моложе сам.

— Ну, смертнички, пристегиваемся.

Все без возражений выполнили команду.

— Бояться разрешается, обсуждать действия водителя запрещено. Педаль тормоза только у меня, но вы тормозите, если уж вам хочется.

Мне такое предупреждение по нраву не пришлось. Что тут смешного, если я могу испугаться? И, тем не менее, отступать уже было поздно. Поэтому я решила, что могу закрыть глаза, если вдруг действительно поездка окажется страшной. Прежде, чем мы стартовали, Григорий включил музыку. Это оказались «Времена года» Чайковского, чему я безмерно удивилась. А потом мы тронулись, плавно, но неудержимо. Машино сыто заурчала, разгоняясь.

Я иногда косилась на спидометр, меня пугало то, что стрелка порой переваливала за двести двадцать километров в час. Но все оказалось не так уж и страшно, если честно. Мощное урчание мотора, помноженное на мастерство водителя, уверенный стиль вождения и машины, остающиеся позади нас, вызывали во мне почти восторг. Вот уж не ожидала, что мне так понравится гнать с головокружительной скоростью. В салоне звучала музыка Чайковского, это тоже успокаивало. И все равно мы именно мчались.

— Сколько ты собираешь штрафов, Гриша?

— Знаешь, я заплатил большие деньги, чтобы на номер моей машины штрафы с камер не приходили.

— Разве такое возможно?

— Ты забыла в какой стране живешь? Уверяю, что такое практикуется. Для гайцов, которые меня могут тормознуть, припасены замечательные спасительные корочки. Поэтому я и не утруждаю себя соблюдением скоростного режима.

— Ты депутат, политик или полицейский?

— Я умею ладить с людьми, только и всего. И постоянно получается, что мне многие обязаны.

Понятно, правдиво ни за что не ответят. Надо сказать, что у меня не получалось бояться. Рискованных маневров на грани фола Гриша не совершал, он просто очень умело пользовался мощью своего автомобиля. Да, пересекал сплошную, да, разгонялся в населенных пунктах, но не создавал авариных ситуаций. Или мне только так казалось, не знаю.

В общем, от поездки я получила удовольствие. Тем более, ближе к Москве машин прибавилось, быстро ехать не получалось, и я просто глазела по сторонам, замечая завистливые взгляды других автовладельцев, которыми они сопровождали нашу машину.

А вот возле офисного здания, где располагалась моя бывшая фирма, я заробела. Вдруг мне не поверят? А что, если Боря просто взбрыкнёт, не желая слушать Сверчкова? Женька отстал, сообщив, что просто погуляет, осмотрится. Но с нами в офис пробрался все равно.

На входе скучающий равнодушный охранник сверил наши фамилии с каким— то списком. Оказывается, Дима даже это предусмотрел.

— Запрещенного ничего нет при себе?

Вот на фига он задает этот вопрос? Словно охраняет некий секретный объект. Это все от безделья у дядьки.

— А что вы считаете запрещенным? — не удержалась от вопроса я. — Вдруг у нас на этот счет разные мнения?

— Огнестрельное оружие, допустим?

— Ой, разве нельзя? Извините, я не знал! Куда складывать?

Это выдал Женька, состроив огорченную рожу.

— Ну а как мы без оружия станем тут всех убивать, вы, уважаемый, сами подумайте своей головой, — равнодушно бросил Дима и подмигнул мне. — Оставьте нам хотя бы пистолеты, а то мы сегодня без гранат.

— Проходите, шутники, — охраннику дела не было до того, что же мы можем с собой нести, он не насторожился, не стал звонить никуда, просто пропустил нас. — Много не стреляйте, а то потом уборщица замучается прибираться.

Какой заботливый! И все равно абсолютно бесполезный. Не знаю, как у других, но вот лично я охранников почти всех считала бездельниками. Зато они, наверное, могли выигрывать чемпионаты мира по решению кроссвордов. Ну, офисные работники тоже некоторые легко могли соревноваться в сапера или в косынку, чего уж там.

Нас ждали, сразу проводи в кабинет довольно солидных размеров с небольшой приемной, в которой располагалась пожилая секретарша.

— Здравствуйте, Анатолий Прохорович, — поприветствовал хозяина кабинета Дима. — Мы прибыли. Это Марина, на счет которой я хлопочу.

— Здравствуйте, — выдавил я из себя.

Затея перестала мне нравиться, хотелось развернуться и кабинет покинуть. На сколько откровенной меня попросят быть? Нет, не хочу даже вспоминать некоторые гадкие моменты! Но, приложив усилия, я удержалась на месте, занимая позицию позади Димы.

— Прекрасно. Кофе, чай, коньяк? Чем угостить?

— Чай, — быстро сказал мой кавалер. — С лимоном, черный, сахара один кусок.

— А прелестная девушка чего желает?

Сверчков изучал меня и ничуть этого не скрывал.

— Коньяк можно? — огорошила я присутствующих внезапным порывом. — У вас ведь найдется коньяк?

Я сама удивилась своей наглости, но слова уже выпорхнули, прозвучали. Анатолий Прохорович усмехнулся, глянул на часы, потом снова принялся изучать меня.

— Молодежь знает прекрасное правило. С утра выпил— целый день свободен. Тогда и я выберу коньяк.

Заглянувшей секретарше коллекционер изложил все про чай, коньяк достал и разлил по бокалам сам. Название я не разобрала, но по жестяной упаковке и дизайну бутылки поняла, что стоит он дорого.

— У вас претензии к Борису?

Мы уже сидели в креслах, Сверчков сделал глоток ароматного и жгучего напитка и сейчас жевал кусочек лимона.

— Борис ведет себя неподобающим образом, — немедленно отозвался Дима. — Он использует служебное положение для сведения личных счетов. Кроме того…

— Дмитрий, я хотел бы услышать именно Марину, а не тебя. Давай сделаем вот что. Я приглашу сейчас одного человека, а вот ты пойдешь пить чай в компании с моей секретаршей. Потому что станешь влезать, комментировать, дополнять, и тем самым исказишь правильное восприятие информации.

Дима вознамерился начать возражать, но, бросив взгляд на Сверчкова, промолчал.

— Я успею выпить чай до прихода этого человека?

— Вполне.

Я сделала всего два глотка, отставив бокал. Сейчас пить коньяк мне резко расхотелось. Следовало сохранять четкость мыслей. Дима вышел из кабинета до прихода неизвестного мне человека, и даже чашку свою прихватил. Тот вошел без стука, не поздоровался, сел прямо напротив меня, подвинув кресло. Хозяин же кабинета остался чуть в стороне и на отдалении.

— Рассказывать?

Молчание меня тяготило, хотелось поскорее излить душу и убраться из кабинета. Но двое мужчин явно никуда не торопились, они просто смотрели на меня. Потом второй, довольно худой, седой и угрюмый мужчина в сером костюме, кивнул головой.

— Со всеми возможными подробностями, но без фантазий, только правда, какой бы она не виделась и какой бы дикой не представлялась. Я разговор записываю, но пусть вас, девушка, это не смущает. Сугубо для себя, никуда ваши откровения не уйдут. Запись вообще долго не просуществует, я за это ручаюсь. Я вижу, вам слегка досталось, следы заметны. С моим наметанным глазом и зная предысторию, не так и трудно понять. Правда, следует заметить, что красоту ничем не испортить. Банальность, но так и есть.

Ой, еще и под запись? Тут я заёрзала и растерялась. Но куда деваться с подводной лодки? Да, я знала, что выгляжу отнюдь не шикарно, но не думала, что это заметно.

— Интимные подробности тоже излагать?

— Красочно, — усмехнулся Сверчков. — Да не дрожи ты, Марина, мы не извращенцы. Не надо нам такого рода подробностей, только обозначь суть, когда до этого дойдешь в рассказе. Нам просто требуется понять глубину проблемы, только и всего. Если ты считаешь, что мы не сможем повлиять на Борю, то ошибаешься. Нас он выслушает и с превеликим удовольствием примет дружеские советы. И еще, ты не попадешь в зависимость от нас, ни о каком неоплатном долге речи не ведется. Возможно, я попрошу об услуге Диму, но это мы с ним обсудим. Давай, излагай.

Я принялась рассказывать, стараясь не нервничать и не путаться. Получалось у меня это плохо, я перескакивала с одного на другое, я давала оценки личного характера, я даже отхлебнула по мере монолога коньяка для храбрости. И о его строгом к нам отношении, придирках, и о том, что он всё же толковые мысли продвигал, и о том, что мне предложили занять должность руководителя филиала, а потом вообще забрать в Москву, но с определенными условиями. Рассказав, как за меня заступился Дима и что Борис его побил, я взяла паузу.