Страница 33 из 75
Азы оказания первой медицинской помощи пострадавшему на берегу не так уж и сложны. Главное, действовать быстро, не паниковать и не миндальничать. Большинство людей просто боятся ответственности, и именно из-за этого страха зачастую остаются в стороне, когда человек гибнет.
Я уложил Соню лицом вниз, нижним краем груди на согнутое колено таким образом, чтобы её голова оказалась ниже колена. Зарычав от боли в повреждённой руке, принялся давить на её спину обеими руками, пытаясь выдавить из желудка и лёгких воду.
Звуки изрыгаемой воды — та ещё мерзость, но, как бы это дико это не прозвучало, я им обрадовался. Перевернул её на бок и тут же услышал за спиной звуки. Кто-то двигался прямо за моей спиной, и двигался прямиком ко мне.
Сжав зубы, я убрал руки от Сони и, незаметно обхватив рукоять меча, прислушался. Мертвец сокращал дистанцию шумно, поднимая брызги, и в обычной для немёртвых манере даже не пытался замаскировать издаваемый шум.
Рано… Рано… Сейчас!
Меч покинул поясную петлю. Блеснул сверкающей дугой и обрушился на того, кто планировал напасть на меня со спины. Для этого мне пришлось резко распрямиться и скрутить корпус из неудобного положения, но я справился.
В лицо плеснуло тёплым, а осознание ужасной ошибки едва не заставило меня впасть в ступор. За моей спиной был Мар. Мастер ключей с удивлением смотрел на обрубок собственной руки, из которого хлестала кровь. И этот же удивлённый взгляд он перевёл на меня, прежде чем его глаза закатились, а он сам — рухнул в воду.
— Твою же мать!!!
Если бы не природная реакция кота, позволившая ему изогнуться и убрать тело с пути удара… Пострадала бы не только рука, которую он выставил перед собой в защитном жесте.
Вся эта кутерьма слишком выбила меня из колеи. Я даже предположить не мог, что кошак решит подбежать, не окрикнув меня и не подав голоса. Наверняка он попал сюда вместе с Соней, нежить оттеснила их к колодцу, и они решились прыгнуть. Вот только мастера ключей в воде я просто не заметил.
Зарычав, я отбросил меч, словно ядовитую змею, хотя оружие было не в чем винить. Удар направлялся моей рукой — мне и отвечать.
В такой момент до собственных ран мне не было дела. Я вытащил следопыта на берег, зажимая его культю собственной рукой, а затем его же кинжалом срезал остатки рукава и разрезал его вдоль. Этот кусок ткани я использовал вместо жгута, перетянув культю повыше сустава.
Соня к этому моменту уже села на берегу и наблюдала, как я оказываю первую помощь. Для меня же весь мир остановился, а фокус зрения замер на ране, которую я нанёс зверолюду. Я не мог отвести от культи взгляд. Кажется, это был шок, и закончился он, когда поверх моих окровавленных рук легла ладонь Сони и измученная девушка, не видевшая, что это я виноват, проговорила:
— Нужно уходить, они уже рядом. Помоги поднять.
«Они рядом» — огорошило меня не хуже ушата холодной воды. Только сейчас я понял, что к лунному свету примешивается второй, серый, потусторонний. Встав и оглянувшись, я увидел добрый десяток шатающихся фигур, бредущих по пояс в воде. И количество немертвых росло с каждой секундой.
— Они же не могут ступить в текущую воду…
Но они могли. Могли и делали это у меня на глазах. Вода не стала для них смертельной преградой, свалившись в колодец вслед за нами, они точно так же всплывали у берега подземной реки. Оказавшись на мелководье, вставали и снова падали, дёргались как от ударов током, неуклюже двигались к берегу, утратив большую часть потустороннего свечения в глазницах своих черепов…
Воду они определённо не любили, она делала их неуклюжее некуда, но мне от этого было не легче. Сбежать мы всё равно не сможем, всё новые и новые неустанные мертвецы, барахтаясь, поднимались в тёмных водах. Освещённые луной они шагали к берегу, вытягивали сгнившие конечности и издавали уже знакомые, щёлкающие и шипящие звуки.
Эта погоня не устанет и не отстанет. Отступать сейчас — оттягивать неизбежное.
— Уходите.
Быть может, если я останусь и потяну время, они смогут уйти? Их след затеряется и мертвецы отстанут? А я… А что я? Брошусь в поток, и будь что будет, может, куда-нибудь и вынесет.
— Грач, что ты задумал?
Умирать не хотелось, поэтому хотя бы в мыслях я должен был оставить для себя пути отхода.
— Бери Мара и уходи.
Мертвецы уже были рядом, первый в воде по колени. Я шагнул ему навстречу, два шага и простецкий косой горизонтальный замах. Рыцарский меч проходил сквозь плоть немёртвых играючи и оставлял за собой покрытые белым пламенем ровные срезы.
Кусок плеча и голова мертвеца полетели в воду. Но перед этим я видел, как в глазницах полыхнуло. Это сгорел серый, потусторонний свет, странный вид энергии, будто подпитывающий ветхие тела умертвий.
Следующие упыри шагнули на мелководье вдвоём. Первому я отсёк руки, которые он так опрометчиво вытянул в мою сторону, второму слитным движением вогнал меч в грудную клетку. Внутри рёбер полыхнуло, и мертвец осыпался в воду. А вот безрукий, щёлкая зубами, едва на меня не навалился. Пришлось поднимая брызги уходить в сторону, чтобы затем рассечь его худое, воняющее тленом туловище.
Странно, но сейчас я не испытывал волнения или страха. Наверное, череда событий за последний час просто вымотала мою психику и заставила перегореть. Я рубил и колол, отступал и снова бросался вперёд. Немёртвые сгорали в языках белого пламени, а их разваливающиеся тела уносило прочь. Мне пришлось скинуть куртку, чтобы та не стесняла движений и не отвлекала болезненными прикосновениями рукава к коже пострадавшей руки.
Плеск, шум реки, блики света на воде и полные чуждой энергии глазницы в темноте. Мне казалось, что я увяз в паутине времени и буду сражаться на этом мелководье вечность. На Соню и Мара я не оборачивался — знал, что девчонка уйдёт и утащит зверолюда. Она боец, она всё понимает.
—
Интерфейс мигнул и резко изменился. Теперь ИскИн использовал поступающую от моих органов чувств информацию и на её основе выдавал аналитическую оценку каждому отдельному умертвию.
Безоружные, медленные и неуклюжие твари, постоянно падающие и шатающиеся, получили у ИИ самую низкую оценку и зелёную степень опасности. Я перебил таких уродов немало, защищая берег подземной реки, будто он был рубежом моей далёкой родины.