Страница 23 из 75
Глава 8 Прикосновения прошлого
Вода закладывает уши, она повсюду. Звуки смазаны, от зрения и слуха нет никакого проку. Что-то дико давит на грудь, не давая толком вздохнуть. Хочу всплыть на поверхность, вздохнуть глубже и избавиться от тяжести. Не получается.
— Ааааррххх!
Больно, очень больно. Голова тяжёлая, на глазах пелена, не могу понять, где и в каком положении нахожусь. Пытаюсь всплыть, но руки почему-то не поднимаются.
Дёргаюсь всем телом, вены горят огнём, сердце разносит отравленную кровь и становится эпицентром обжигающего пожара. От боли выгибаю спину, но от этого только хуже, голова норовит лопнуть от бушующего внутри пламени. Пятки скребут землю, а мышцы на руках напряжены так сильно, что вот-вот порвут кожу.
— Аааарррхххх!
Руки связаны. Что-то во рту мешает кричать. Слюна отдаёт железом — вкусом крови, а внутренний пожар затухает. Становится легче, мокрая от пота кожа охлаждается под прикосновениями ночного воздуха. Только сейчас понимаю, что лежу на земле, а надо мной звёздное небо в обрамлении древесных крон. Слева источник освещения, кажется, небольшой костёр; но попытка глянуть в ту сторону вызывает жуткую головную боль.
По мышцам всё ещё пробегают отголоски судорог, что терзали и выгибали моё тело минуту назад, но уже легче. Сознание тоже возвращается в норму, потихоньку пытаюсь понять, что со мной и где именно я нахожусь.
Руки связаны, ноги тоже, во рту какой-то предмет. Кляп? Что-то твёрдое замотанное в тряпку и вставленное промеж зубов…
Страхи и вопросы исчезли, когда надо мной появилось кошачья морда, размерами не уступающая моей собственной.
— Я вижу в его глазах рразум, Соня. Мне кажется, он прришёл в себя, мррау-ру. Потеррпи, Гррач, плохое уже позади.
Зверолюд помог мне сесть под деревом, аккуратно развязал тряпку и вынул из моего рта палку, вставленную промеж зубов. Пока я разминал челюсть и водил языком по кровоточащим дёснам, мастер ключей развязал мои руки, и в них тут же оказалась тёплая миска, полученная из рук Сони.
Впервые я видел Соню так близко. Красивая девчонка, не худая, не толстая, на глаз меньше тридцати, курносая, на переносице царапина, волосы потрёпаны и костяшки ободраны. Всё это я отметил на ходу, пока принимал из её рук миску.
Говорить не хотелось, а вот пить — очень. Горло саднило, но первые маленькие глотки тёплого бульона быстро решили этот вопрос и смыли металлический привкус крови.
Чем больше времени проходило, после того как я очнулся, тем чётче работало моё сознание. Для начала я заметил, что кое-что изменилось, и изменилось сильно; но до поры старался не сосредотачивать внимание на иконке оповещения, что время от времени помигивала во вновь очнувшемся интерфейсе.
Там, откуда я родом, в мире-первоисточнике, био и кибертехнологии шагнули далеко вперёд. Биотический блок, имплант, внедрённый в мозг, для нас, жителей двадцать пятого века развития Первоисточника, не какая-то фантазия или мечта — обыденность.
До катастрофы биотический блок выполнял самые разнообразные функции. Следил за здоровьем носителя и сообщал в медицинские центры об ухудшении самочувствия и болезнях. Вёл учёт психического состояния, что серьёзно снижало процент преступлений в обществе. Даровал возможность установки определённого программного обеспечения, в перечень которого входили быстро закрепляемые навыки работы в самых разных областях. Позволял даже дистанционную синхронизацию и управление разнообразным оборудованием. А так же умел улучшать тело носителя путём распределения инъекций специальных, искусственных биотических клеток.
Вот только, попав в этот мир-отражение, я сомневался, что биотический блок всё ещё находится в моей голове и продолжает функционировать. Как показали последние события — я ошибался.
— Как ты себя чувствуешь? Меня зовут Соня, и я благодарна тебе за то, что ты сделал.
Голос новой знакомой вывел меня из дум, в которые я невольно погрузился. Передав почти опустевшую миску Мару, я ответил:
— Чувствую себя, как будто меня поездом переехало. Руки-ноги болят, грудь… — я глянул на повязку, что не давала вздохнуть полной грудью и стягивала мои рёбра. — Насколько я понимаю, у меня сломаны рёбра и многочисленные мелкие рваные и колотые раны, не считая синяков и ушибов. Спасибо, что не оставили меня. Но я мало что помню, поэтому не совсем понимаю, чем именно заслужил твою благодарность.
Последнее, что я запомнил, это прыжок, смотрящие прямо на меня чёрные глаза с вертикальными песочными зрачками и страшный удар. Ещё помню, что никак не мог вздохнуть. А дальше — полнейший провал.
Услышав мой ответ, аспект тени и жрица многозначительно переглянулись, и это не прошло мимо моего внимания.
— Ты пррыгнул на Тоерракси и вонзил свой клинок ему пррямо в пасть с такой силой, что тот вышел из его шеи. Ты убил чудище, в которрое преврратился прредатель. И, клянусь лунной матеррью, я тогда подумал, будто ты возомнил себя зверролюдом из дома мягкой лапы! О чём ты думал, Гррач? Ты ррассчитывал прриземлиться на четыре лапы с такой высоты? Ты отчаянный паррень и немного сумасшедший, но я ррад что нас свела судьба.
Следопыт положил лапу мне на плечо и тихонько сжал, подбадривая и выражая благодарность.
Вот значит как… Та образина была воином, которого мы преследовали? В жизни бы не подумал. Просто поразительная по скорости мутация, сделавшая его похожим на какую-то рептилию. Хотя после призраков, демона и умертвий, меня уже ничем не удивишь. В этом мире-отражении есть магия, это неоспоримо, и её проявления порой просто невероятны.
— Я рад, что остался жив после безумия в логове млитов. Как долго я был без сознания?
В этот раз мне ответила Соня.
— Три раза солнце проносилось по небу за это время. Мар отыскал сонный корень, и нам повезло, что я забрала из логова свою маленькую походную сумку, мы её еле нашли. Смешав сонный корень с травами, мы поили тебя отваром, чтобы ты спал. Ты не помнишь, но мы много раз тебя будили и поили отваром, а затем и бульоном. Из-за частых судорог тебя пришлось связать. Но это моя вина — я попробовала исцелить твоё тело чудом исцеления, но не рассчитала сил и не справилась. Кажется, я сделала только хуже, но раз ты пришёл в сознание, больше приступов быть не должно.
Я открыл было рот, чтобы задать ещё один вопрос, но зверолюд остановил меня жестом.
— Для рразговорров ещё будет врремя, дрруг. Ты ещё слаб, да и мы поррядком устали. Отдыхай, прри свете солнца мы обо всём поговоррим.