Страница 50 из 68
По взгляду Гиллерта можно было понять, что внутри, сокрытый от чужих глаз, в нём клокочет океан ярости. Воин стоял немного согнувшись, держался одной рукой за другую и смотрел на заросший обрубок своего пальца долгих несколько секунд, а затем сказал:
— Кончик чешется, такое ощущение, что остался на месте.
Соня подошла и погладила его по руке:
— Так бывает, я знаю. Многие кто теряет палец или конечность потом чувствуют её, словно она продолжает находиться на своём месте.
— Бледный! Грач! — Гиллерт нашёл нас покрасневшими глазами и указал кивком в сторону открывшегося прохода. — Путь стал шире, вперёд, мы уже близко.
Внизу бурлила вода, становилось ясно откуда взялась влага в коридоре. Горячий источник, в котором мне уже довелось искупаться — брал своё начало отсюда.
Не знаю кто потрудился над созданием моста… природа, или может быть магия? Но над водой, раздающаяся местами до трёх метров в ширину, зависла скалистая арка. Здесь пахло гниением и тухлым мясом. Пятная стены фосфоресцирующими пятнами, повсюду прорастал знакомый подземный мох. Кое-где торчали необработанные кристаллы-светлячки. Но в остальном это место было не менее мрачным чем все предыдущие.
Пещера не выглядела рукотворной, но следы былого, человеческого присутствия, бросались в глаза повсюду. Проржавевшие жаровни, грудами рыжего мусора замерли по обоим сторонам моста. Внизу, где-то у бурлящей воды я видел странное сооружение, но не мог рассмотреть деталей. Заклятье кудесника «раскрывшее» наши глаза для темноты, туда не добивало. А отдельные черты скрывал поднимающийся от воды туман.
— Шшшшш!
Знакомое шипение раздалось сразу со всех сторон. Тяжёлые для слуха звуки сглатываемой слюны и клёкота наполнили воздух. Понимая, что мы угодили в засаду, Бледный изо всех сил свистнул.
Серыми тенями сверху обрушились твари коих я прежде не видел. Это были упыри — да, но упыри необычные. Гораздо ближе к летучим мышам нежели к людям. Они упали на нас из-под потолка, в падении расправляя свои кожистые крылья…
— Аспида Иксодус!
Мой меч, выпущенный из рук, зазвенел о камень. Не выпусти я его, быть бы мне трупом. Для создания магического щита — требовались обе руки.
Мелкие, вдвое меньше стандартной особи, летуны были очень опасны. Закружили вокруг щита, того самого щита, что в исполнении жрицы делал пространство вязким, а в тёмном своём варианте отталкивал любой входящий урон, как физический, так и магический.
Теперь же, после очищения моей нейронной сети, щит не был пропитан какой-либо стихией, и целиком соответствовал моей внутренней сути. Из наставлений королевы матери Эй’Ри я знал, что в большинстве заклинаний есть слово или знак стихий. И зачастую конечный эффект зависит от наличия таких слов и знаков, а также нейронной сети, древа — как её называла Иви или грибницы — в понимании королевы матери.
Ужасные твари сначала атаковали звуком. Их визгливые крики обрушились на серую стену возникшего по моей воле купола и заставили тот дрогнуть. Его поверхность пошла волнами и прогнулась во множестве мест. Потребление энергии из нейронной сети возросло вдвое, но пробить щит у них не вышло.
Затем в ход пошли клыки и когти.
В отличие от своих более крупных родичей, летуны без проблем парили и перелетали с места на место. Взлетали вверх и пикировали, набирая скорость, закручивались спиралью и атаковали скользя мимо.
От проносящихся рядом теней рябило в глазах. Бледный оказался по другую сторону купола и выпал из поля моего зрения. Я видел, как из-под арки, выбираются обычные твари. Их клёкот звенел в моих ушах вместе с ударами пульса, силы таяли, и я уже готовился сбросить щит чтобы рискнуть и попробовать раскидать шевелящуюся массу тел боевым заклинанием, когда в дело вступил костяк отряда.
Всё началось с огня.
Упыри напали снизу и сверху. Одни ждали под арочным мостом, другие под потолком пещеры. Но теперь вся эта орава слуг Маратис вылезла наружу, и кудесник поспешил воспользоваться дарованным ему шансом.
Туманная дымка испарений горячего источника рванулась в стороны от ужасного жара. В этот раз огонь пришёл не волной пламени, а десятком пламенных протуберанцев с шипением и хлопками обрушившихся на толпу.
Каждый из огненных сгустков лопался при столкновении с нежитью и разбивался на куски поменьше. Жгучими каплями разбрызгивался на окружающих и быстро охватывал бледные тела.
Вой сгорающих заживо (или правильней — замертво?) в какой-то момент достиг пика и почти оглушил. А в вопящую толпу уже вгрызались топоры Гиллерта…
Воин первым оказался рядом со мной. Преследуя отступающих от пламени выродков, он вырвался вперёд, но за его спиной, прикрывая от недобитков, уже вовсю орудовала своим помятым щитом Анника.
— Живой?
Хриплый голос Гиллерта привёл меня в чувство. Встряхнув кистями, я сбросил распадающееся заклинание и поднял с земли меч:
— Где Бледный?
Атака была отбита, вокруг дымились трупы. Исчадия мрака отступили вглубь пещеры, спасаясь от разрушительных заклинаний нашего кудесника.
Рядом со мной дёрнулся обугленный упырь и в его голову тут же со свистом и глухим стуком воткнулась стрела. Сила удара была такой, что немёртвый откинулся назад и ударился затылком о камень, чтобы через пару мгновений окончательно сдохнуть и рассыпаться прахом.
Мы с Гиллертом обернулись одновременно и увидели лучника. Бледный шагнул к нам из длинной тени, его плащ шевелился словно живой. Я едва сдержался и не протёр себе глаза, готовый поклясться, что мгновение назад в этом самом месте — было пусто.
— Наш красноглазый друг умеет оставаться незамеченным даже в самой гуще схватки. Да Бледный?
Лучник ухмыльнулся и взявшись за стрелу вынул её из праха:
— Это так.
Отряд снова собрался в кучу. Огненная стихия ненадолго отогнала туман, но он уже возвращался. Пар, что поднимался от горячего источника скрадывал очертания предметов и оседал на одежде каплями конденсата.
Анника пнула пожелтевший череп в сторону спуска и прорычала:
— А это ещё кто?
Серая, высокая тень, молчаливо стояла внизу. Там, где мост-арка заканчивался, в низине, концентрация тумана была зашкаливающей. Мы видели лишь общие очертания гиганта, фигуру, силуэт — но не его самого. Парень, если это существо вообще было человеком, был как минимум двухметрового роста.