Страница 17 из 68
Вернуться в деревню к травнице? Поселиться у кузнеца, сказать, что ни хрена не добыл и спокойно ждать прихода мстительного царька? Если он, конечно, вообще собирается мстить. У страха глаза велики, но на деле может оказаться что никакого лесного царя и нет давно.
Хотя… если задуматься, то какими мои планы были до всей этой байды? Добыть в шахте руду — вернуться к кузнецу — выковать доспех — переждать зиму — добраться до зоны нестабильности. В промежутках убивать всех, кто помешает моим планам. Чем не план чемпиона?
Вот только теперь довеском идёт блокировка нейронной сети и проклятая попутчица внутри моего тела.
— Ис обеспечь нам сеанс связи.
Получив прямой приказ, ИИ не мог его проигнорировать. Фраза, которую я произнёс следом, была адресована уже не ему:
— Иногда полезно поменяться ролями.
Молчание длилось почти двадцать секунд, а затем пришло сообщение.
— Чего ты хочешь?
Никакой старой связи, при которой мы могли чувствовать поток мыслей друг друга, не было и в помине. Только воспроизводимый голосом ИИ ответ и ничего более. Это не могло не радовать. И несмотря на притушенные проклятым даром эмоции, я ответил с улыбкой на губах:
— Хочу заключить сделку.
Я понимал, что просить её свалить в закат будет дуростью. И уж тем более давать ей возможность выбраться из моего тела. Неизвестно как поведёт себя подобный дух получив свободу. Вселится повторно и сумеет заблокировать работу ИскИна какой-нибудь хитростью? Нападёт и просто убьёт меня из мести? Без сомнения Иви была опасным противником, и недооценивать её было бы верхом глупости. Я не мог наверняка сказать справлюсь ли я с ней получив контроль над своим даром и вооружившись пропитанным бездной мечом.
— Отпусти меня и проси чего хочешь.
Будь я собой старым — рассмеялся бы в голос. Неужели она думает, что я настолько наивен?
— Посиди и подумай, что сможешь мне предложить в следующий раз.
Послав мысленный приказ ИскИну завершить сеанс, я взглянул на светлеющие небо и сделал глубокий вздох — впереди меня ждал тяжёлый переход.
Дитя севера
Оставленный в погребе бездушный не долго сидел без дела. Избавиться от пут было делом времени, как и расшатать крышку погреба опрокидывая сваленную на неё мебель.
На шум пришли слуги Риордана, но они не могли напугать воина чьё сознание подверглось перековке. Все его мысли были обращены к рабу господина, который должен быть доставлен к Мастеру боли живым.
Расчистив проход, воин отступил, встал в стороне от лестницы и вооружился одной из сломанных, деревянных ступеней.
Первый из мертвецов шагнул на шаткую лестницу погреба и сразу же загремел вниз. Завозился в самом низу стараясь подняться на иссушенных руках, но упокоился навсегда, когда обломок доски в руках слуги южан раздробил его голову.
Были и другие. Охали, хрустели и ухали. Тянули безобразные худые руки и щёлкали зубами в надежде прикоснуться к живому человеку и выпить из него саму жизнь.
Не вышло…
Пользуясь сначала доской, а затем и трофейной саблей, обнаруженной на поясе у одного из кадавров, воин в буквальном смысле прорубился через десяток оживших трупов. Его целью не было уничтожить их всех, лишь убрать с пути, преодолеть «препятствие» и шагнуть дальше. И от того за его спиной оставались искалеченные, ползающие на подрубленных конечностях и тянущие сломанные руки мертвецы.
Эффективность.
Результат.
Действия перекованного воина были отражением этих слов.
Приказ хозяина стал для него смыслом жизни.
Тяжёлые раны Мастера боли и его слабость сделали связь между рабом и повелителем едва ощутимой. Но вырезанные на теле бездушного заклинания не дремали. Они будоражили его разум и гнали вперёд сильнее самого ужасного наркотика.
Каждый раз думая о том, что его цель постепенно отдаляется, бездушный ощущал почти физические муки. Но он не был слепленным из глины големом или восставшим мертвецом. Его тело сковывала усталость, ранения и голод. Он был уязвим, и эта его уязвимость давила на психику гранитным камнем. Заставляя чувствовать себя ущербным и не достойным внимания своего хозяина.
Хорошо, что его цель оставила такие явные следы на снегу.
Вооружённый одной лишь саблей он заложил крюк по улицам и подворотням деревни, сбрасывая со своего «хвоста» настырных мертвецов. Вышел к дому, где ночевал Ирда, командир воинов и доверенный Ветэриса — Мастера боли.
Ночная бойня обошла эту избу стороной. Задела лишь забор, уронив его на землю и украсив змеевидными подпалинами. По своему опыту бездушный знал, что такие следы остаются на дереве, когда кудесники мечут молнии.
Во дворе беглец встретился с псами…
В отличии от людей, животные редко оборачиваются нежитью. Тем более те звери, что путешествовали в составе ловчих отрядов саранчи песчаного трона.
Зачарованные ошейники из кожи рабов, с вырезанными на них письменами, берегли гончих от тлетворного влияния павших богов и магии. Но такая защита была далеко не абсолютной.
Прошедшая ночь была полна крика, ужаса и боли. Сильный фон прогремевшей в посёлке магической схватки тоже сыграл свою роль, и как итог поднялись даже псы. Восстали гораздо позже людей, долго подрагивали занесённые снегом, но в конце концов голод и злость заставили их встать.
Первый, пугая свежим, ободранным черепом и распоротым, замёрзшим брюхом, заметил человека сразу и безмолвной тенью бросился вперёд, выныривая из темноты сарая. Подпрыгивающая походка, характерный для мертвецов хрип, но не лая, ни рыка.
Встречный удар саблей вышел не самым удачным. Срезал кусок черепа наискосок и провалился дальше, едва не позволив острым зубам вцепиться в запястье…
Щёлкнули зубы, едва не сграбастав запястье удерживающей саблю руки, хрустнула шея от удара молодецким кулаком, а в снег упал кусок черепа. Отброшенный в сторону пёс не страдал от боли или головокружения, такие раны ему были нипочём. Не останавливаясь ни на секунду, он бросился обратно, в этот раз наметив своей целью ноги человека.
Бездушный крутнулся волчком, перехваченная горизонтальным хватом сабля свистнула, а на белоснежный, не так давно выпавший снег, упала собачья голова в брызгах чёрной, свернувшейся крови.
Поджарое тело по инерции пронеслось дальше, ударилось об ноги воина и заставило того упасть. А из тёмного сарая куда мёртвые спрятались от раздражающего, дневного света, уже повалили новые любители человечины.