— Не всё так просто, у меня резервуар не бездонный. Не могу за раз поглотить всю его манну.
На этом наш разговор закончился, призрак бросил меня, а сам вернулся к монстру, который сформировался в многоглазый шар. На его теле больше не набухали бородавки, из которых получались «колобки». Да и сам он больше не выглядел таким могущественным как раньше. Зато был очень и очень зол на надоедливого призрака.
Крутнувшись на месте, нашел глазами чародея и бросился к нему словно большой шар для боулинга запущенный в кеглю. Призрак ушел в сторону дымным облаком, а разогнавшийся монстр впечатался с громким шлепком в стену.
Поднимусь на башню грома
Просижу там до зари
Наберу в ладони света
Пусть трепещут все враги!
Из груди Иллисара вырвался луч и упёрся в плесневика. По всему телу монстра вспыхнули голубоватые языки пламени, быстро распространяясь в стороны. Не успел луч угаснуть, как шар вспыхнул, словно стог сена, распространяя вокруг себя странный запах горелого зефира не как не вязавшийся с этой монструозной тушей.
— Ааарргх!
Из пасти чудовища вырвался рёв, а следом со скоростью атакующей кобры выстрелило чёрное щупальце, от которого призрак не сумел увернуться, до того всё быстро произошло. Обмотав его за талию, рывками щупальце утягивало моего союзника в огромную пасть.
Из эмоций чародея ушли вспышки радости, он стал серьезен и сосредоточен. Две попытки превратиться в нематериальный туман ничего не дали, лишь на пару секунд его тело теряло очертания, но затем всё возвращалось на круги своя. И тогда он снова затрещал скороговоркой заклинания…
Мои’сай к тебе взываю
Сквозь грозу к тебе тянусь
Пусть когтями Аккорета
на секунду обернусь.
Не для ужасов взываю,
не для смерти лишних душ
Для защиты призываю
Аккорета силы суть!
Потратив последнюю энергию, призрак потускнел и изменился. Руки удлинились, пальцы трансформировались в призрачные загнутые когти. Получившимися лапами Иллисар кромсал утягивающий его в пасть язык, пока тот не лопнул, щедро заливая всё вокруг чёрной жижей. Плесневик как то сразу весь опал и разъехался, продолжая источать из тлеющих проплешин на теле вонючий дым.
— Ну, вот и всё. Никогда раньше с такими не встречался. Наверное, случайно в момент прорыва изнанки тут оказался какой-то зверёк с той стороны, который приспособился к новому месту обитания. Потому что вот эта плесень — грибковая субстанция нашего мира, использующаяся как ингредиент для эликсиров манны. Сильная конечно тварь была, но глупая. Увидит что-то опасное бежит, если сочтет что уровень опасности не такой уж и большой, атакует. При огромном запасе манны использовала ее лишь для изменения тела и общего для всех особей разума. Умей она оперировать боевой магией, нас бы нечего не спасло.
— Иллисар ты можешь помочь мне в моем состоянии? — кивком я указал на смятую грудь и остальное искалеченное тело. — Я очень сомневаюсь что смогу с дыркой в горле и разорваным брюхом использовать способность «трупоед» и восстановить себе здоровье поужинав этой тушей.
— Тебе повезло. Возможно есть способ тебе помочь. Монстр погиб и оставил нам кучу материала, осталось лишь воспользоваться попавшим к нам в руки подарком.
Немного позднее…
Я валялся в центре рисунка своего ручного призрака и ждал когда он подготовиться к восстановлению моего тела, одновременно отвлекая его бестолковыми разговорами.
— Иллисар, а что за Аккорет и Мои’сай которых ты упоминал, когда творил заклинания?
— Мои’сай богиня всех усопших, Аккорет один из её слуг. По легенде он защитник кладбищ и других мест упокоения от тёмных сил.
— Так эта твоя богиня она светлая или тёмная?
— Не светлая и не тёмная, её стезя покой и умиротворение. У нее нет последователей, она не нуждается в жрецах.
— А как же ты тогда обращаешься к ней, если не являешься её жрецом?
— Тут всё сложно и просто одновременно. Она довольно необычная, как и её сила. Например, она облегчает смерть разумной женщины, если та умирает при родах, её бездушные слуги помогают найти заблудшим душам путь в другой мир. На кладбищах где растёт дикий Иссис — растение, цветы которого являются её символом, никогда не появляется скверна. Даже если кто-то из проклятых забредёт в такое место, силы его быстро иссякнут. А могу обратиться я к ней, потому что являюсь призраком, живые не знают об её существовании.
— Судя по твоему рассказу она, скорее светлая богиня.
— Это не так. Всё помолчи, череду твоих вопросов пора прекратить, я готов к заклинанию.
Всё это время Иллисар использовал останки монстра и рисовал жижей заменяющей тому кровь, рисунок, напоминающий гигантскую восьмерку. Мое покалеченное тело валялось в малом кругу восьмерки, а гора губчатой плоти оставшейся от монстра была заключена в большой круг.
— Нужных ингредиентов для начала ритуала нет и достать их негде. И еще я никогда не использовал эту магию на подобных тебе. На практике она используется некромантами для восстановления искалеченного мёртвого слуги, в теории на тебе тоже сработает. Сейчас я попробую растворить часть плоти монстра, конвертируя энергию смерти в манну, а манны понадобиться очень много, чтобы хоть как-то возместить отсутствие ингредиентов. Затем, когда полностью заполню имеющийся резерв своей магической энергии, остатки плоти превращу в то, что на языке мертвых называется Каор’Дуум — сила, которая заставляет мертвую плоть регенерировать и даёт ей возможность двигаться. Нам нужно быть весьма осторожными, я не могу предсказать полностью последствия столь мощного ритуала вблизи места прорыва изнанки. Будь готов погибнуть.…Хотя тебе не о чем переживать, ты ведь бессмертен, верно? Если что-то пойдет не так, постарайся сохранить мой череп, он единственный якорь, который удерживает меня в мире живых.
Возникнув на пересечении линий восьмерки, Иллисар развернулся ко мне боком и, вытянув руки в стороны, воспарил на полметра ввысь. Рисунок постепенно начал наливаться силой и вместе с тем мертвый чародей затянул заунывную песню на неизвестном языке.