Страница 8 из 16
Глава 3 Младший
Этой ночью младший отличился. Он первым обнаружил странную двулапую добычу среди пустых камней, а значит, вполне мог рассчитывать насытиться её мясом сразу же после самки старшего. Хорошо, что он не кинулся на двулапое существо сам, старший бы этого не одобрил.
В прошлый раз одна из сестёр обнаружила детёныша белой смерти под пустым камнем и решила насытиться его мясом сама, не призывая семью. Молодая и глупая она не знала, как старший поступает, когда кто-то забирает себе его мясо или первый вонзает зубы. Не успел слепящий глаз закатиться, а она уже погибла и кости ее позвоночника до сих пор лежат возле лёжки старшего.
С её смертью младший остался единственным из детенышей, не имеющих пока из-за возраста прав на пару. Остальные погибли либо от холода, либо от белой смерти, которая последнее время стала приходить за ними даже в то время, когда сверху пропадал слепящий глаз. Раньше такого не случалось и его семья всегда уверенно чувствовала себя среди пустых камней, когда сверху исчезал слепящий глаз, а ему на смену приходило тёмное веко. Но в последнее время все изменилось, белая смерть стала прожорливей и из-за ее прожорливости семья теряла братьев и сестёр.
Младший бежал по следам двуногого до одного из пустых камней, когда тот что-то почувствовал и затаился. Младшему было любопытно, он первый раз встречал такую странную дичь, но внутрь он не полез, даже кончик носа не сунул.
Выпустив зов, он дождался стаю, зарывшись в холод возле дыры ведущей внутрь пустого камня. От двулапого странно пахло, да и следы он оставлял тоже странные, ни на что не похожие. Расстояние между ними говорило, что у добычи только две лапы, а сама форма позволяла понять, что на них нет когтей. У всех есть когти кроме белой смерти и быстрой добычи, что иногда появлялась среди пустых камней, когда наступало тёплое время. А самое странное было в том, что от двулапого не пахло страхом, несмотря на то, что он явно почуял угрозу и затаился.
Пока он ждал, когда старший решит вонзить зубы в дичь, его мысли сами собой унеслись в те времена, когда ему не разрешали покидать большую нору. Тёплое и сытое время, — время, когда много маленьких и теплых братьев и сестер согревало его по ночам своими мохнатыми боками, а старшие приносили много добычи, не давая его голоду набрать силу. Жаль, что старший забрал мясо у последней молодой самки, от нее приятно пахло и её лапы были очень крепкими. Младший был бы не прочь, если бы в пару ему досталась именно она, когда шерсть вдоль его спины достигнет той жесткости, которая отличает старших от младших.
В воздухе повисла мрачная сосредоточенность, её почувствовала вся семья — так всегда бывало, когда старший готовился к броску. Между ними существовала связь, никто не знал, почему так происходит, но чем сильнее был отдельный представитель семьи, тем сильнее было его влияние на остальных. Старший, например, мог разозлившись заставить слабеть лапы и усадить на хвост своих братьев, даже не прикасаясь к ним и не смотря в их сторону. Младший пока не понимал как это возможно и мог лишь
Где-то наверху пустого камня старший вступил в схватку и вся стая тут же ринулась внутрь, чтобы вонзить клыки в добычу следом за ним. В воздухе вдруг повисли удивление и боль, а затем жизнь старшего оборвалась. Это было так неожиданно и так невероятно, что младший взвизгнул. На его памяти старший никогда не проигрывал и был достаточно сильным, чтобы ускользать даже от белой смерти. Прежде чем младший успел подняться наверх, ведомая первой самкой стая бросилась в погоню, оставив труп вожака в пустом камне.
Место самого молодого самца было позади, он подойдет ближе лишь в тот момент, когда ему позволят. А двулапый оказался опасной добычей, несмотря на отсутствие когтей на лапах. Должно быть, у него крепкие клыки и сильная челюсть, раз он смог подмять вожака. В другое время стая бы отступила и не стала связываться с кем-то подобным, но сейчас голод был сильнее страха, а значит двулапому не дожить до восхода слепящего глаза.
И вскоре они снова встретились.
Первая самка сумела выследить двулапого, даже не смотря на то, что в одном из пустых камней семья поначалу потеряла его след. Новое убежище чужака было вытянутым и сильно отличалось от других подобных. Этот пустой камень был слишком высок, и даже старший не мог допрыгнуть до его вершины. От убежища тянуло незнакомым запахом, а из одной из дыр выплывало что-то странное и пахло это странное тоже непривычно. Одновременно едой и опасностью. Младший никогда не видел ничего подобного, и это заставляло его опасаться, как и то, что в этой дыре было светло, словно там взошел свой маленький слепящий глаз.
Стая окружила пустой камень и ждала, когда первая самка решит вонзить свои клыки в жертву. Со смертью старшего на время охоты она стала
Внезапно что-то изменилось, младшего накрыла дурнота, а тяжелый обруч боли так сильно сдавил голову, что ему пришлось припасть на лапы. К своему стыду от неожиданной и сильной боли он даже бросил жёлтую метку на холод под собой и заскулил, словно новорожденный комок.
Самка взвыла, подавая знак уходить, но стая уже упустила момент для бегства. Холод под ними встал дыбом, выпуская наружу голубые когти. Несколько самцов тут же погибли, заливая всё вокруг красным и горячим из распоротых брюшин. А сама белая смерть не спешила показываться и лишь холод ходил волнами, да голову сдавливала тупая боль, прижимающая к земле.
Первая самка и сам младший вот и все кто выжил после первой атаки белой смерти. У самки хватило ловкости, увернутся от острых голубых клыков, которые пробили холод под ней, а он остался жив лишь по той причине, что держался чуть в стороне на правах младшего.
Белая смерть больше не медлила и по всей видимости не считала оставшихся в живых угрозой. Холод заходил волнами пуще прежнего и вдруг разлетевшись комьями в одном месте из-под него показалось вытянутое длинное тело. Противно заскрежетав, шкура разошлась в стороны и выпустив страшные сросшиеся треугольником челюсти, ударила в самку, моментально вырвав из её тела солидный кусок.