Пламя возрождения

— Несколько зим назад мне повезло встретить Му Лун, мой прекрасный цветок, — продолжил Гу Фэн, и выражение лица его изменилось, став более человечным. — Ее улыбка освещала мой мир. Ее смех стал лучшей музыкой для слуха. Она отличалась прекрасным воспитанием и тонким умом. И… — глаза наследника рода расчетливо сузились, — у нее был превосходный дар стихии Воды.

Му Ган захрипел, и пальцы молодого мастера еще сильнее сжали горло стражника.

— К сожалению, мы не могли пожениться. Наши семьи занимают слишком разное положение. У меня уже есть два брачных контракта, и жены вошли в мою семью. Но я мог бы дать свою фамилию ребенку Му Лун, сделав ее своей наложницей. — Он горько рассмеялся. — Моя Му Лун была гордой, она согласилась не сразу. Однако она была достаточно разумной. Ее талант в сочетании с ресурсами моей семьи открывали нашему ребенку блестящие перспективы. И вот она отправились в пагоду Уединения, запечатанную снаружи.

Вот, значит, как это было. Му Ган подозревал об этом и пытался спасти сестру от позора.

— Две недели назад я был в отъезде. Тогда меня на полпути в столицу настигли дурные вести. Небо пало на землю. Мой светоч погас. Я несся сюда, но опоздал. Служанка Му Лун, с которой она росла с детства, отравила госпожу и сбросила ее тело с еще не рожденным ребенком в бассейн. Как я выяснил позже, доверенные слуги моей законной жены угрожали служанке убить ее родственников. Но Небо подарило мне надежду. Мне удалось спасти еще не рожденного ребенка. Он был слаб и нуждался в моем постоянном присутствии, поэтому я остался здесь.

— Простите, молодой господин, этот Мо Лунь не справился.

— Увы, обстоятельства появления на свет не дадут моему сыну войти в семью Гу. Поэтому я собирался скрыть все, пока младенец не сможет покинуть купель. Будет объявлено, что Му Лун умерла родами. У старшей законной супруги нет сыновей, поэтому мальчик станет наследником рода.

Му Ган наконец перестал дергаться и заплакал, и это было более страшно, чем крик.

— Что, если у законной жены появится свой сын? — не сдержался монах.

— Не появится.

Молодой господин Гу был поистине жесток. Он оставил законную жену в живых, чтобы она воспитывала сына наложницы, чьей смерти так желала. В будущем она будет зависеть от его милости, чтобы выжить в поместье.

— Моей Му Лун повезло меньше. Ее душа так и не вернулась в тело, хотя сила и осталась с ней.

— Тело все еще живет и дышит. Остатки памяти управляют телом. Но она одержима или легко ею станет, убив вас при первой же возможности, — возразил монах. — Законы ордена запрещают использование подобных техник на одаренных. Вы переступили грань дозволенного.

— Не запрещают, а не рекомендуют, — хмыкнул Гу Фэн, покосившись на Защищающего. — Все дело в силе и влиянии семьи. Я могу получить официальное разрешение на ритуал, но не хочу предавать огласке эту историю. Не ради себя, ради Гу Лун и нашего сына. Мне легче попробовать договориться с вами. В ней нет злых духов и враждебных сущностей. Шанс, что ее душа вернется назад, ничтожно мал, но если вы когда-нибудь любили, то поймете меня.

— Хм… Хорошо, но в начале я должен осмотреть ее, — решившись, ответил монах.

— Вы сейчас не в лучшем состоянии, — заметил Гу Фэн. — Еще одна техника, и вам потребуется лечение.

— Я должен знать, что она не причинит вреда окружающим.

— Этот монах ответственно относится к своей службе, мне это нравится, — усмехнулся молодой мастер Гу.

— У меня будет сорок вдохов. Потом я упаду после техники.

У Син сел в позе лотоса. Мантра успокоила его сознание. Монах секунду помедлил, достав оранжевую пилюли Заемной Силы, после чего проглотил ее. Он встал, тяжело опираясь на посох, который подал ему наемник Мон Лунь.

Молодая женщина в желто-зеленом платье сидела с рассеянным видом, озираясь по сторонам. Она перевела взгляд на с трудом идущего к ней монаха. Волосы молодой женщины были аккуратно уложены. Новое чистое платье не позволяло увидеть лишнего и разыграться фантазии. Духовный взор позволял увидеть амулет на шее Му Лун, оберегающий тело от потусторонних сущностей. Защитные узоры вышивок покрывали ее платье.

Со стороны молодого Гу было сделано все, чтобы предотвратить одержимость. Но женщина стала обычной слабоумной дурочкой.

— Не бойся, дорогая, он не сделает тебе больно, — раздался ласковый голос Гу Фэна.

Осторожно коснувшись руки наложницы, монах отправил свою технику внутрь ее тела. Тело жило, дышало, но душа давно покинула его. Не было возможности, что она вернется назад и заполнит пустой сосуд. Лучше бы Гу Фэн дал ей умереть, однако…

О, что это?

Пустота внутри освещалась тонким лучом, уходящим куда-то в бесконечность. Туда легко сейчас соскочить, тоже умерев и навсегда покинув лето. И тогда У Син умрет вместе с ней.

Но… Но.

Душа все еще не ушла на перерождение. Он это понял.

Поспешно отдернув руку и прервав технику, У Син потерял сознание.

***

Пробуждение принесло запах благовоний, трав и горький привкус лекарств. Открыв глаза, У Син увидел склонившегося над ним практика средних лет. Полное, чуть одутловатое лицо целителя лучилось от самодовольства.

— Мастер Ци, вы гений, — обратился к своему учителю еще один мужчина, в котором монах опознал лекаря, увидев символику гильдии на одежде.

— Хе-хе-хе… Я всегда говорил, что мое зелье на основе слизи Зеленой пупырчатой жабы сильно недооценивают. Если бы не происки сами знаете кого, его бы давно зарегистрировали в гильдии, — ответил целитель ученику, обмахиваясь расписным веером и прижимая к лицу надушенный платок.

Да уж. Запах у зелья был убийственный, и монах с трудом его переносил, что уж говорить о врачевателях.

— Вы абсолютно правы, оно даст потрясающий результат, если больной выживает, — подобострастно сказал ученик.

Во рту было ощущение, словно упомянутая жаба там уже давно поселилась. Насколько У Син помнил, это был слабый духовный зверь, редко достигающий силы Воина, чья слизь могла вызывать галлюцинации. Ее также использовали в лечении духовного истощения.

— Благодарю за лечение, мастер Ци. Как давно я здесь, и где мои вещи?

Монах в первую очередь подумал о своем посохе — духовном оружии, к которому привык.

— Вы в городском госпитале клана Летящего Журавля. Восемь дней назад вас доставил сюда офицер внутренний стражи.

— Му Ган? — удивился монах.

— Нет, не он, — ответил за целителя Ци другой лекарь. — К сожалению, офицер Му парализован и до конца жизни не сможет подняться, если только не добудет плод бессмертия.

— Ясно.

— При осмотре у вас выявили множество мелких ранений, сильное духовное истощение и повреждение меридианов. Лекари не смогли устранить все последствия. Тогда мы обратились к мастеру Ци, который консультирует наш госпиталь в сложных случаях.

Оставшийся безымянным лекарь подобострастно взглянул на именитого целителя.

— Благодарю вас за лечение, — сказал У Син и попросил: — Я бы хотел незамедлительно отправиться в резиденцию Ордена Защищающих.

Монах уже успел трижды прогнать по кругу энергию в своем теле. Множество полученных травм были устранены, но требовалась хорошая медитация для полного восстановления.

— Сначала пища и лекарства! Ваше тело давно не получало достойного ухода. Вы слишком изнуряете себя, уважаемый. Сейчас я распоряжусь, и вам принесут целебный суп из духовных растений и животных, который поможет вам быстрее восстановиться, — наставительно сказал лекарь и наконец представился: — Потом этот Су Ман осмотрит вас и, если все будет в порядке, вы сможете покинуть госпиталь и отправляться по своим делам. Здесь за ваше здоровье отвечаю я

Сейчас Су Ман не стремился польстить и угодить. Скорее, лекарь привычно отчитывал слишком спешащего выписаться больного, который возомнил себя здоровым.

— Хорошо, вы несомненно правы.

Монах присушился к ощущениям в своем даньтяне и решил не спорить.