Пламя возрождения

Евнух все говорил, говорил, а монах, не слушая, ловил на себе расчётливый взгляд холодных глаз последователя секты Тёмной воды.

***

Солнце неторопливо ползло по небосклону, сопровождая одиноко бредущего по дороге человека.

У Сину не дали отдохнуть, оправиться от ранения и переночевать перед долгой дорогой. Провожатых ему тоже не дали.

Это привело к закономерным последствиям. Чтобы восстановить силы, У Син ограничился коротким привалом. Остановившись, он перекусил, сменил окровавленную повязку на руке и залил рану целебным зельем.

Бок от удара призрака болел и ныл. К сожалению, из-за больной руки наложить тугую повязку на ребра было невозможно. Придется потерпеть до города.

На руках остались отметины от когтей поверх ожога. Совпадение? Или женщина-призрак сделала это специально, чтобы скрыть след от огненного копья?

Кожаный доспех, состоящий из множества слоёв спрессованной кожи, тоже серьёзно пострадал. Слои лака местами отошли, и часть пластин требовала замены.

«Лишние расходы», — с досадой вздохнул монах.

Он оказал услугу клану Мо, но не дождался от них даже доброго слова. Однако вознаграждение должно прийти с другой стороны…

***

После составления и подписания «контракта души» призрак госпожи Ли Шан посвятил его в планы. Она с дочерью планировала покинуть усадьбу, разыграв спектакль.

Пока она была жива, ограничения заклятья, наложенные на неё адептом Тёмной воды, не позволяли ей далеко удаляться от места заточения. Остаток жизни она провела в заточении, создавая картины, которые клан Мо продавал на аукционах.

Такую же судьбу уготовили и её дочери. Правда, той ввиду юных лет печать заклятья-поводка ещё не поставили. Со смертью матери заклятье ослабло, но до конца не исчезло.

Ли Шан нашла выход, подготовив и запечатав в картину одноразовое заклятье «Ночное Зеркало Души». Заклинание было на грани дозволенного, и его применение требовало специального разрешения. У Син высказал опасение, но в конце концов был вынужден согласиться. Иного выхода у них не было.

У Син достал один из шёлковых свитков, и перед его взором предстала картина ночного озера, освещённого светом полной луны. Ветер легко шевелил листья и нежно касался полупрозрачных цветов лотосов, которые расцвели под покровом ночи, чтобы утром порадовать людей. Тёмный лес подступал вплотную к воде. Взгляд стал тонуть в темных водах, которые затягивали в свой водоворот…

— Осторожнее! Картина способна поглотить твою душу! — услышал он голос призрака.

Предостережение подоспело вовремя. У Син пришел в себя.

— Это очень опасно и может повредить, госпожа, — предпринял монах последнюю попытку образумить призрака.

— Повредить да, уничтожить нет, — не согласилась Ли Шан. — Я знаю, на что иду, и хорошо представляю последствия своих действий. Твою роль мы уже обсудили.

Заклинатель кивнул, зная, как и в какой ситуации будет действовать.

— Всё учесть невозможно. Волю Неба не всегда просто понять, — продолжила женщина. — Именно поэтому я предпочла твоё добровольное согласие в обмен на достойную награду. А теперь не мешай! Времени осталось мало. Я перенесу часть своей души и половину своих сил в картину, создавая призрак. В прошлый раз я использовала вместо когтей оружие. Теперь у призрака будут настоящие когти. Адепт Тёмной Воды убедится, что на призраке его печать. Тебе следует его уничтожить и подтвердить, что моя дочь мертва. Надеюсь, ты создашь для меня достойный погребальный костер.

Картина, повинуясь жесту госпожи Ли Шан, зависла перед ней в воздухе, и серебристо-синий луч выстрелил туда из её груди. От высвобождаемой силы пространство комнаты задрожало.

У Син впервые так близко наблюдал применение заклинания настолько высокого ранга. Раньше он только читал упоминания о нем в храмовой библиотеке. Картина вибрировала, жадно вбирая силу. Ли Шан слабела, теряя свою юность и красоту. Морщины избороздили её лицо, а волосы побелели, подернувшись, как пеплом, сединой. Со стоном разорвав связь, заклинательница дрожащими руками протянула картину У Сину.

Он поежился. Теперь её сила была не выше первой звезды Серебряного ранга.

— Получилось, — облегченно выдохнула она. — Когда вернёшься, напитаешь массив силой и поместишь картину на месте призыва. А потом, когда призрак вырвется на свободу, ты уничтожишь его.

Она так отстраненно обсуждала собственное убийство, что монаху снова стало не по себе. Чего не сделает мать ради ребенка!

Монах заметил, что у неё получилась сильная, но тёмная душа. Уже тогда У Син заподозрил, что справиться с призраком будет непросто.

***

Сначала оковы массива разлетелись вдребезги, потому что У Син специально ослабил защитный контур. Надо было, чтобы призрак вырвался на свободу, и его все увидели воочию.

Однако дальше все пошло не так, как запланировано. Тёмный дух, увидев своего бывшего мужа, бросился к нему, не обращая внимания на град стрел. Лучники, возглавляемые Мо Ганном, предпочли занять более выгодную позицию. Они слишком рано атаковали, не став прятаться за спиной у стражников. Адепт Тёмной Воды, напротив, был слишком осторожен и почти не пострадал в схватке. Он до сих пор представлял серьезную опасность.

У Син сейчас был один, без сопровождающих. Он был уязвим как никогда.

Удобное место и время, чтобы атаковать. Никто его еще целый день не хватится и не докажет вину секты Тёмных Вод. Свидетелей не будет.

***

Чувство опасности взвыло, и тело само ушло в сторону.

«Копьё воды» ударило в валун за спиной монаха, превращая его в каменное крошево.

— Проклятье! — выругался У Син, перекатившись по земле.

Он приподнялся, пытаясь рассмотреть противника. Рановато начал гаденыш.

Земли клана Мо заклинатель покинул почти два часа назад. До более оживлённого тракта оставалось идти ещё довольно долго, и он ожидал засаду позже, ближе к узкой речушке, через которую был перекинут хлипкий мост.

Но господин Ди его снова удивил.

Поблизости не было воды, дающий преимущество заклинателю. Только каменистый склон с одной стороны и обрыв с редкими деревьями с другой. Однако это не помешало адепту Тёмных Вод атаковать. Хорошо, что У Син сразу принял боевые снадобья на границе клана.

Сила хлынула в посох, активируя один из двух доступных ему знаков, выбитых на потемневших бронзовых кольцах. Каналы, по которым циркулировала ци, отозвались приглушённой болью, которая была лишь тенью той, что настигнет его позже.

(Когда все закончится, наступит расплата за стимуляторы. Боль нахлынет волной, и даже горькая настойка из ночных васильков с маковым молочком и теплая ванна не смогут помочь. Придется терпеть. Главное, успеть добраться до дома, иначе он свалится без сознания по пути.)

— Земли клана Мо осталась позади, и сегодня ты умрёшь, — раздался голос врага.

Знакомая фигура Ди показалась на склоне, покрытом редкими пучками травы и небольшими камнями. Воздух вокруг противника дрожал, окутывая его синеватым маревом, которое клубилось вокруг адепта. Два широких «Водных серпа» сорвались с его рук и ударили туда, где мгновением раньше находился У Син.

Бум!!!

Огненный щит, усиленный знаком на посохе, ослепительно вспыхнул, создавая вокруг монаха защитную сферу. Четыре пылающих огненных щита, соединённых посохом, могли остановить несколько водных заклинаний Бронзового ранга… если у практика хватит сил.

Ба-бах!!! Щит принял еще один удар и устоял.

Посох, генерируя щит из четырех заклинаний, был таким мощным, что подступил к границе между пиком Бронзового ранга и начальной стадией Серебряного. Но энергии потреблял столько, что У Син едва не падал без сил. Времени на создание атакующего заклинания уходило все больше и больше, потому что надо было поддерживать щит. Если монах не завершит бой прямо сейчас, он проиграет.