Страница 2 из 38
Кроме того, все правление АРА было в руках у благотворителя человечества, короля химической промышленности м-ра Мак-Лейстона. И наконец, все это очень неплохо выглядело — помощь голодным жертвам большевизма…
«Вот и “Виктория”», — прервал его размышления механик, указывая на северо-восток.
«Где?» — привстала Эдит.
«Вон там, белое пятнышко справа от статуи Свободы. На рейде».
Эдит впилась глазами в пятнышко… «Виктория» была транспортом АРА, шедшим в Россию. На нем, кроме штата шпионов из министерства иностранных дел, должен был плыть секретарь химического треста, д-р химии Джим Рипс, ближайший помощник Лейстона.
В воображении Лейстона возник баланс главного гроссбуха химического треста. У главного бухгалтера был гладкий изогнутый палец. Когда он закончил свои объяснения и указал им на графу «чистая прибыль», под цифрой остался темный след пота. «Есть ли у него жена?» — подумал Лейстон и вышел вместе с Эдит из кабинки.
Бетси, Дженни и Мод служили на органохимической фабрике химического треста.
Сегодня, уходя с работы, три девушки застыли перед плакатом:
American Relief Administration (ARA)
Покупайте билеты в кинотеатр «HYPPODROME»
1. Идут голодающие.
2. Вымершая деревня и трупы голодных.
3. Мать ест своего ребенка.
4. Обезумевший от голода.
— Надо будет пойти вечером, — сказала Дженни.
Они стали подсчитывать деньги. Оставалось еще и пять лишних центов.
Все трое пошли к Мод: той нужно было кое-что поправить в одежде.
А именно, заштопать дырочки на чулках. Прорех оказалось много — пришлось замазать некоторые чернилами. Не было смысла все зашивать, все равно разлезется, когда начнешь стирать.
В кино их немного разочаровали. Потребовали оставить пальто в раздевалке.
А давать еще пенсы бородатому гардеробщику — это было уже слишком.
Бетси и Дженни уговаривали Мод все-таки посмотреть хронику. Но она прекрасно знала, что делать. Равнодушным голосом она предложила свой билет какому-то стоящему в очереди клерку.
Тот захлопал белесыми ресницами и был, мне кажется, очень доволен тем, что сможет увидеть ужасы XX века без очереди. Бетси и Дженни разделись, как леди, в вестибюле, а Мод отправилась домой.
У плаката стоял какой-то мужчина и рассматривал картинки.
Поравнявшись с ним, Мод его узнала. Это был пожилой рабочий, недавно поступивший на фабрику.
— Знаете, я сегодня не пошла, — сказала Мод.
— И правильно сделали, — сказал старик. — Они хотят накормить голодных за счет наших копеек. На этих копейках Лейстон заработает миллионы. Найдется довольно дураков и без вас.
«Уже нашлись», — подумала Мод и направилась к дому.
Через полчаса она уже сидела на кровати и разглядывала свои запачканные чернилами ноги. Болело в груди и хотелось спать.
«Хорошо, что так вышло», — подумала Мод, и, накрывшись пальто, пыталась заснуть. Боль в груди гнала сон…
Молодая женщина в черном платье, так глухо закутанная в черный креп, что невозможно было распознать ее лицо, разыскивала дом № 34 на одной из фешенебельных улиц Нью-Йорка. В ее элегантных движениях сквозила избалованная жизнью натура. Наконец она остановилась на мгновение перед табличкой, на которой была написана цифра «34».
На калитке висела вторая табличка:
Д-р Дж. Рипс.
Секретарь правления химического треста.
Дома от… до…
Она решительно надавила кнопку.
В ответ на это действие из-за угла коттеджа выкатилась фиолетовая клякса, которая, очевидно, была когда-то белым шпицем, и принялась лаять, как бешеная.
Дама в черном продолжала терпеливо ждать.
Казалось, в коттедже жили глухие или мертвые.
Что-то щелкнуло, словно стукнули чьи-то железные зубы, и садовая калитка медленно отошла, а вслед за ней перед удивленными глазами черной дамы тихонько отворилась тяжелая дверь коттеджа.
Собака исчезла в двери, а незнакомка пошла по длинному коридору без окон, освещенному сильной электрической лампой.
Дальше холодная прихожая, пропитанная благоуханием химической лаборатории, и наконец таинственная посетительница оказалась в просторной комнате, поражавшей своей обстановкой. Комната казалась складом самых разнообразных вещей и напоминала аукционный зал, куда сбрасывали остатки роскоши обедневшие аристократы и прогоревшие буржуа.
Не чувствовалось хозяйской руки, как бы придающей обстановке жизнь.
Все было покрыто толстым слоем пыли.
Не успела незнакомка отнять свой палец от какой-то ваты, на которой от этого прикосновения осталось эллиптическое углубление, как в комнату вошел хозяин коттеджа, д-р химии Джим Рипс.
— М-р Джим Рипс?
— Совершенно верно, миледи. Чем я могу быть вам полезен?
— Поклянитесь мне, Джим Рипс, что никогда и никому не выдадите моей тайны.
Рипс пытался разглядеть черты лица незнакомки, тщательно спрятанные под вуалью, и скорее почувствовал, чем увидел, что лицо ее приняло строгое и решительное выражение.
Взгляд его перешел на прекрасно ухоженную молодую фигуру.
Мысли калейдоскопом закружились в его голове. Он молча поклонился.
— Вы знаете, что через два дня в Россию отплывает транспорт АРА?
— О, иначе я не плыл бы на нем сам по поручению треста.
— У меня нет денег. Вот единственное, что у меня осталось, — сказала незнакомка, грациозно протягивая ему краешек дымчатого шарфа.
— Но как я могу вам пригодиться?
— У меня есть мужчина. Впрочем, может, уместнее было бы сказать: у меня был мужчина. Он уехал в Европу, и вот уже одиннадцать месяцев, как я не имею от него известий и не получаю о нем никаких сведений… М-р Рипс, неужели вы не поймете, что этого достаточно, чтобы заставить несчастную женщину просить, умолять вас… — и она простерла к нему руки.
Д-р химии Джим Рипс очень хотел сказать, что незачем ехать так далеко на поиски мужчины — что, к примеру, он сам…
Но в тоне и всей фигуре незнакомки было нечто, не позволявшее надеяться на успех такого предложения. У Рипса промелькнул в голове зародыш плана…
Голосом, в котором слышался скорее приказ, чем просьба, суровая и красивая, как древнегреческая римлянка, незнакомка сказала чуть ли не шепотом:
— Вы должны взять меня с собой, Джим Рипс.
Слышно было, как тикали часы в жилетном кармане д-ра химии.
Наконец д-р сказал:
— Но куда он уехал?
— В Россию.
— Как он мог оставить вас одну?
— Его призвал долг.
— Простите — я вас не понимаю.
— Он покинул меня, чтобы стать в ряды армии, которая должна была восстановить законный порядок в его родной стране. Он вступил в Белую армию.
Рипс поспешил пожать незнакомке руку. Вдруг он засуетился.
— Ах я, старый осел! Что же вы стоите? Садитесь, ради Бога.
И он пододвинул к ней кресло.
— Я должна попасть в Россию, — сказала она, усевшись. — Это смысл моего существования.
Рипс счел, что с его точки зрения поездка в Россию совсем не была смыслом ее существования. В указанном отношении автору придется, видимо, с ним согласиться. Но Рипс не посмел высказать вслух свои взгляды на смысл существования незнакомки.
— Как вас зовут? — спросил он.
— Марта Лорен, — ответила незнакомка.
Было решено, что т-те Марта Лорен поедет с транспортом как сестра милосердия.
Кроме того, она предупредила м-ра Рипса, что до самого их прибытия в Англию будет оставаться в каюте.
Ей нужно было скрыть отъезд от некоторых близких людей — по мотивам, которые Рипс наверняка одобрил бы, если бы их знал.
М-р Рипс молча одобрил эти мотивы, хотя и не знал их.
— Всего хорошего, — сказала незнакомка. Рипс проводил ее до двери, пнул ногой фиолетового шпица, попытавшегося залаять, так что тот отлетел и ударился о стенку, и закрыл за незнакомкой дверь.