Страница 11 из 15
Свой моральный облик личности
И картину точной вычурности.
Форма дня одну отнимет -
Незнакомую примету,
Быстро в лицах ей остынет,
Крохотной мечтой в обычаях,
Этот свет старея высмеял -
Ложь фигуры мести призраков,
Им одни оставив мысли на -
Сводах права к форме выстрела.
Человек ли был тот – личностью,
Над фортуной в теле каторги,
Историчности, чтоб стать ему -
Логосом за мнимой памятью?
Не устали в мыслях править лишь
Годные фортуны времени,
Породили зло, чтоб выстрелом
Видеть смерть в культуре нам.
Но стоят одни к черте ума,
Логикой затронув смерти день,
Оборотнем права логос видят,
Ходят серым тоном вправо,
Оставляют свет зари, чтобы жить,
Ждать фортуну сердца в темноте,
Готикой украсив полный свод
До приличия на этой полосе.
Сложен декаданс и чёрный мир ума,
Но отчаянию стала верить суть,
Что одна она незримо спит у нас
На обломках логики природы,
Ницшеанством поднимает время вспять,
Что понурый свет окна из лет,
Прежней ясности увидеть век
И портрет на том лице культуры.
Отрешил посторонний процесс
Одинокой души на поминках,
Чёрным светом в поникшем лице
Не успеть оборвать этот век,
То, что было искусством ума
Не искало подзорной тоски
И наличному телу в виски -
Не пускало позорные цели.
Осторожным на древнем окне,
Изобилуя маской со слов -
Ты сегодня проснуться готов,
Чтобы ждать свой готический ветер,
Из подножия слов янтаря
По древесной коре тихих фраз,
Что уносят в подзорной тоске
Иллюзорного века для нас.
Подыскал под оценки из слёз
Социальные формы из роз,
Было крайнему имени ждать -
Неприлично, что волей искать
Субъективную стражу вещей
Из предела своих ожиданий,
По наличному телу в гробах,
Из которых на небе сказали:
«Там бывали мы сердцем на снах -
Утопичностью смеженной рамки,
Утоляли искусству огранки,
Чтобы жить за пределом тоски,
Но ушли эти веки под смерть
И стоят одиноким позором
Монолитные формы нам стать -
Словом цели в безжизненной тьме»..
По осанке из древнего сердца
Не оставил ты форму лица,
Но космический свет под младенцем -
Суть истории каждого шанса,
Забегает в похожий маяк
И кричит утолённому сердцу,
Что за жизнью истоптанных лет
Не спросило умом за совет -
Философское поле печали,
Образумив нечаянный свет,
Вдалеке им утихли молчания,
Ожидая культуру под чаяние.
Поднимает один из людей
Тот обычай, как камень внутри
И бросает под смертью вдали,
Чтобы жить историческим сном.
Не смертельно он ищет покой,
Убирая риторикой мнимой -
От насилия смешанной силой
Поведения в слепках любви.
За чутьём ощущаемой маски
Ты спросил у грядущего суть,
Но одним измышлением странной тоски
Получаешь обратно в виски,
Убеждая себя, словно суть
На прожитой истории факта вещей,
Что оставило сердце людей
И бежит одичанием в небо смотря.
Не любовь обошла этот мир
Сквозь подручное фатума слепка ума,
Не оставила счёта из слёз,
По которым ты снова подрос.
Уникальностью света стареет один
Обнимающий склеп из любви,
Он покойное чрево ума от тебя,
Вопросительный возраст вдали.
Отличает искусству один на вопрос,
Обличает строение массы людей,
Но за жизнью стареет – усилием слёз,
Что крадутся историей смерти твоей.
Вопросительной маской устало спешил -
Избирать это счастье души,
Что катарсис условия медленных дней
По спокойному слову ролей,
Но один ты находишь его оборот,
Что на древнем лице от тоски -
Уникальное имя на заданном сне,
Им проходят обратно в виски,
Уплывая пародией смерти твоей -
Ты нечаянно встретил мораль,
Вся история стала под это смотреть
На отчаянный времени страх
И любить это утро по нашей игре,
Что у древнего знака – творящая стать.
Собираешь свой образ в глазах,
Над причинами света Брахмана,
Задавая вопросы на страх,
Подчиняя искусственный свет.
На Земле нет оценки ума,
По которой ты видел мотивом
И чинил исторический памятник,
Чтобы жизнью его передать.
Упрощал свой восторженный склад
От души поколения истины,
Подходил над культурой из нот
И в упадке дедукции падал на том.
Остроликому свету смотреть
Не умел в космологии нужной руки,
Оттопырив фортуну на склепе стоять,
Чтобы жить на казённом роду.
Продолжая моралью страдать -
Ты – усилие в этой материи лет,
Истощаешь намедни портрет
И печалью посмотришь на форму души.
Открывая ей время на снах -
Знак космический видит Брахман,
Он – потерянный светом из нас,
И куда – то смотрящий под время.
Подвело под искусственный свет
Поднимать отражаемый сон у тебя,
Чтобы видеть тот ужас любви
На остатках материи каждой судьбы.
Ей казалось, что вымысел – мы,
На прошедшем слезой утомлённом счету -
Изнываем и ищем роднение дней,
Чтобы жить под преградой ролей.
Над Брахманом посмотрит умом
Утомлённая совесть – усилием жить,
На искусственном звуке творить -
Подтверждённое логосом формы ролей.
Не успело то солнце вспарить,
А готический воздух опальным лучом -
Поднимает культуру на нём,
Чтобы завтра его удивлением жить.
Ты прочёл иллюзорный рассвет,
На одном объяснении талой тоски,
У Брахмана не зная строение ран -
Проявляешь его идеал.
За сегодняшним словом умея стареть
Предъявляют фортуны манеру любви,
Ей роднение общества – целая суть,
Под которой оправа внутри – Короли,
Нам оставили смерти раздор
И секунды под властью любви от ума,
Чтобы жить от дедукции в том -
Понимании целой картины – творя -
Этот век из немногих ролей,
Им усиленной маской спугнуло умы -
Понимать сон Брахмана взаймы,
Чтобы ждать философское время.
За восторженным светом его
Проникают сюжеты на цели ума,
Достигая искусственный возраст,
Оправляя картины умелой тоски
На логический склад идеала,
Он – прошедшее миром своё серебро,
Остановка за малым началом
И конечное общества в свете руин.
Необычному слову могли -
Понимать философское ужаса в том,
На Брахмане остались одни,
Приникая катарсисом в теле о нём.
Собирает он образ в глазах
Интуиции слов поколения в страхах,
Что обычному свету поёт -
Изумлённое поле внутри янтаря.
Добивается слепком маня -
Свой обломок культуры умом понимать,
Что оставило сердце и ждёт
В беспрепятственном смысле найти -
Эту жизнь и обратное поле отсчёта,
По которому смыло дедукции власть,
Обличения мерного права – пропасть
И отжить изучение слова души.
Добирая цейтнот на покорной руке -
Удивляется враг вдалеке,
Неспокоен.. он ждёт одинокий прибой,
Чтоб любить по себе на убой.
Расторопно зовёт и прошепчет, увы,
Одинокое счастье из зверя судьбы -
Не твоя фотография в сильной руке,
Над желанием думать в покорной игре.
Отрастил воспитанием форму усов,
Без оглядки слетают на птиц – не они,
Но спонтанному свету отличием слёз -